9.3. Простая общая модель

Сначала мы еще раз сформулируем суть проблемы обеспечения прав собственности в современной российской экономике переходного периода в терминах простой общей модели. Нашей задачей является яснее показать экономическую логику, мешающую объединению рынка и затрудняющую вступление в рынок новых участников в условиях господства системы частного принуждения в параллельной экономике. Затем мы применим эту логику к предлагаемой программе создания ФСЗС и попытаемся доказать, что это является наилучшим решением проблемы с учетом сегодняшних реалий.

Рисунок 5 представляет собой схематическую иллюстрацию функционирования современной системы принуждения в параллельной экономике. F₁, F₂, F₃ и т.д. обозначают отдельные фирмы; P₁, P₂, P₃ и т. д. обозначают различные частные силовые группировки (вместе с лоббирующими группами влияния), защищающие фирмы; а символы G₁, G₂, G₃ и т. д. употреблены для обозначения сегментов правительства и/или политиков, оказывающих политическую протекцию каждой из частных силовых группировок. Мы также будем пользоваться выражением «мафиозная группировка», кратко обобщающим всю сеть частного принуждения и оказания протекции i, включающую P_i и G_i.

Рисунок 5. Сегментированные рынки и группировки принуждения.
F_i,i = 1,2,3,... – отдельные фирмы; P_i,i = 1,2,3,... – отдельные группировки частной защиты; G_i,i = 1,2,3,... – отдельные члены правительства и/или политики, оказывающие протекцию.

Стрелки указывают финансовые потоки: фирмы платят частным силовым структурам (и лоббистам), а затем часть этих денег используется для платы (взяток) правительственным чиновникам и политикам. Сплошные вертикальные линии показывают разграничение сфер влияния между отдельными мафиозными группировками. Это разграничение подразумевает четкую сегментацию рынка, так что деятельность каждой фирмы F_i ограничена только тем сегментом рынка, который находится под защитой ее P_i и G_i (ниже мы подробно проследим происхождение этой особенности институциональной системы частного принуждения). Заметим, что в каждом сегменте рынка на рисунке действует только одна фирма (местная монополия). Экономическая логика, стоящая за этим положением, будет также разъяснена ниже.

В этой общей модели нам нет необходимости отдельно рассматривать ни кривую спроса, ни кривую предельного дохода для каждой фирмы F_i, и не нужно конкретно определять, каким образом фирма принимает решения относительно объемов производства и цен. Вместо этого мы просто принимаем как факт результаты максимизации прибыли и сосредоточиваем внимание на том, как распределяется прибыль между руководством фирмы и мафиозной группой (в состав которой входят P_i и G_i), защищающей ее и/или покровительствующей ей.

Отбросив на какое-то время индекс i, обозначим через размер прибыли, извлекаемый фирмой F из сегмента рынка, на котором она действует. Допустим, что правило распределения отражает относительную силу каждой из сторон в ходе переговоров, а также зависит от стоимости затрат на защиту. Обозначим долю , передаваемую руководством предприятия своей мафиозной группировке, через . Таким образом, доля прибыли , которая остается руководству, составляет (1 – ).

Услуги по защите, оказываемые мафиозной группой, влекут за собой издержки, которые определяются как функция от величины прибыли, требующей защиты. Мы будем предполагать, что эта функция имеет следующие характеристики (которые означают, что удельные издержки защиты убывают и при том менее чем пропорционально размерам прибыли):

(9.1)

где С – удельные издержки на защиту (рис. 6).

Рисунок 6. Функция издержек на защиту. С – удельные издержки на защиту;
– величина прибыли.

При сегментации рынка на местные монополии размеры прибыли, разумеется, соотносятся с размерами сегмента рынка, на котором действует фирма. Таким образом, предположение, сделанное в нашей модели об убывании величины удельных издержек по мере увеличения прибыли представляет собой не что иное, как предположение о соответствующем увеличении удельной отдачи в индустрии защиты и принуждения к соблюдению прав собственности, что оправданно ввиду больших фиксированных затрат, необходимых для организации группы защиты/покровительства. Это предположение широко используется в работах, посвященных вопросам извлечения рентной прибыли и защиты прав собственности (см., например, Мэрфи, Шлейфер и Вишны [243, 244]; Нехер [247]).

Если распределение доходов между руководством и мафиозной группировкой хотя бы частично зависит от удельных издержек на защиту, доля прибыли , удерживаемая мафиозной группой (), будет также представлять собой убывающую функцию от :

. (9.2)

Ценность фирмы F_i для ее руководства будет равна (1 – _i)_i /_i, а ценность фирмы для частной силовой группировки, защищающей фирму, составит _ii /_i, где _i обозначает размеры субъективной дисконтной ставки⁵⁷. Безусловно, чем выше _i, тем выше заинтересованность мафиозной группировки в сохранении контроля над фирмой для получения определенной доли прибыли . Наоборот, для руководства в этом случае фирма будет иметь меньшую ценность. Однако при увеличении размеров рынка (увеличении монопольной прибыли ) ценность фирмы возрастает и для мафиозной группировки, и для руководства при любых значениях _i. И, наконец, уменьшение _i также приведет к увеличению ценности фирмы как для мафиозной группировки, так и для руководства.

Может показаться, что из утверждения, содержащегося в предыдущем абзаце, следует, что наличие соответственно растущих прибылей в индустрии защиты должно стимулировать фирмы к слиянию и к объединению сегментов рынка, несмотря на то, что они действуют в параллельной экономике. В частности, руководству любой фирмы F будет выгодно переключиться с защиты, которую обеспечивает относительно небольшая мафиозная группировка (с высокими затратами на защиту), на услуги большей группировки, у которой затраты на защиту меньше, но только в том случае, если это уменьшит долю доходов, которую эта фирма должна отдать (иными словами, если условие распределения не изменятся в слишком неблагоприятную для нее сторону). Или же другая фирма, принадлежащая к иной группировке защиты и действующая на большем сегменте рынка, может попытаться поглотить фирму, действующую на меньшем рынке, и обеспечить потенциально более эффективное руководство (хотя бы уже потому, что оно меньше тратит на защиту). Однако можно показать, что у института частного принуждения и у параллельной экономики есть очень сильная неотъемлемая способность сопротивляться использованию таких потенциальных экономик крупного масштаба при принуждении, что приводит к вероятному сохранению сегментации рынка и неэффективности.

Ниже я обосную невозможность переуступок права на прибыль между различными мафиозными группировками (группировками частного принуждения). Иными словами, условие распределения прибыли (процесс, по которому определяется ) и доля прибыли фирмы, выплачиваемая мафиозной группировке (), абсолютно индивидуальны для каждой группировки защиты и не могут быть переуступлены в порядке денежной сделки. Основания, приведенные ниже, подтверждают это предположение (см. также Гамбетта [215], где приводится великолепный анализ этой особенности на примере сицилийской мафии).

Во-первых, существует проблема конфиденциальности информации. В то время как величину прибыли (1 –), которую сохраняет фирма, можно отследить и переуступить⁵⁸, внешний наблюдатель в большинстве случаев не может отследить долю прибыли фирмы, которая достается группировке защиты/покровительства. Необходимость держать в секрете эти отношения приводит к тому, что любой член группировки (в том числе, конечно, и руководство фирмы), который заподозрен в выдаче информации аутсайдерам, подвергается строгому наказанию. Более того, сами правила редко устанавливаются в ясной форме, а оплата редко производится одним прозрачным денежным переводом от одного конкретного экономического субъекта к другому. Поэтому даже самые осведомленные из инсайдеров часто имеют весьма ограниченное представление обо всех существенных подробностях.

Во-вторых, существует проблема потери доходов от защиты в ходе сложного и запутанного процесса их сокрытия. В особенности в случае с крупными промышленными фирмами, которые нас здесь интересуют в первую очередь. При оплате услуг мафиозной группировки возникает сложная и запутанная система перевода средств через множество посреднических и подставных компаний. Великое множество расчетов производится по бартеру и/или путем оказания взаимных услуг в неденежной форме. А если часть руководства входит в состав мафиозной группировки, что часто случается на практике, то значительная часть теряется для передачи в денежной форме, принимая форму неэффективного потребления (злоупотребления служебным положением). Таким образом, значительную часть можно рассматривать как активы, индивидуальные для каждого субъекта.

И, наконец, можно предположить, что проблема координации, возникающая при переуступке фирмы из одной группировки в другую, также невероятно сложна. Даже на нашей общей модели на рис. 5 группировка защиты/покровительства состоит не из одной, а из двух сторон. На самом деле и в P_i, и в G_i бывает задействовано множество сторон, и едва ли можно ожидать, что они легко достигнут взаимопонимания при определении размеров предполагаемой переуступки.

Иначе говоря, при определении условий и составлении «договора» для беспрепятственной переуступки «права на налогообложение» определенной фирмы от одной мафиозной группировки к другой возникают непреодолимые сложности. Практически такие переуступки попросту невозможно осуществить.

Но при отсутствии компенсации мафиозная группировка i будет сопротивляться всеми доступными ей средствами угрозе перехода фирмы под контроль конкурента или угрозе враждебного поглощения. При этом она может затратить вплоть до всей суммы, в которую группировка оценивает «свою» фирму F_i, то есть, суммы, равной V_i = _ii/_i, где V_i обозначает ценность фирмы для мафиозной группировки. Представим себе простую схему конфликта, в ходе которого часть ресурсов , расходуемых на борьбу, растрачивается в ходе самой этой борьбы, где S – относительные размеры конкурирующей мафиозной группировки j по сравнению с группировкой i и , .

Тогда можно записать

, (9.3)

где R_i обозначает степень сопротивления мафиозной группировки i угрозе перехода «ее» фирмы F_i под влияние другой мафиозной группировки (или поглощения ею). Напротив, эффективная сила стимулов для фирмы F_i перейти под влияние другой мафиозной группировки j (или согласиться на поглощение другой фирмой F_j, если может быть устроена компенсационная переуступка прав от фирмы к фирме) будет определяться по формуле

, (9.4)

где _i(_i + _j) – доля прибыли, которую фирма обязана отдать мафиозной группировке j⁵⁹. В целом, можно ожидать, что уравнение (9.4) будет иметь положительный знак ввиду масштабного роста прибылей, однако разность (9.4) и (9.3) равняется

, (9.5)

где знак в целом неясен. Очевидно, что при достаточно близких размерах конкурирующих мафиозных группировок значение (S) будет низким, а разность между _i(_i) и _i(_i + _j) не будет слишком велика, а потому наиболее вероятно, что знак в равенстве (9.5) будет отрицательным. Таким образом, если мафиозной группировке i угрожает потеря «права налогообложения» фирмы F_i, можно ожидать, что ее сопротивление будет сильнее стимулов к объединению рынка, и в этой ситуации мы действительно получаем полностью сегментированные неэффективные рынки, как изображено на рисунке 5. Отметим для дальнейших ссылок очевидные свойства сравнительной статики в уравнении (9.5): N_i будет больше, чем больше (S) (растрачивание ресурсов в борьбе с более крупным конкурентом) и чем меньше _i (снижение доли доходов мафиозной группировки, отражающее снижение удельных издержек производства) и меньше _i (более длинный горизонт планирования либо меньший риск).

Наконец, покажем, что для любого данного сегмента рынка защита распространяется только на одну фирму F_i, которая превращается в местную монополию. Это следует из простого наблюдения, что при любой данной процедуре переговоров мафиозная группировка всегда может извлечь более значительную прибыль путем защиты одной монополии, нежели продавая защиту множеству фирм, – просто потому, что допущение сколько-нибудь заметной конкуренции может привести к сокращению доходов монополии обратно пропорционально дополнительной выгоде потребителей.