В недавнем интервью правозащитник Лев Пономарев рассказывает о хартии, обращенной к «лидерам и участникам оппозиционных объединений». Ранее, в письме, отправленном от имени «Конгресса интеллигенции», предлагая подписать эту хартию, Лев Александрович сетовал на «сохраняющуюся разобщенность оппозиционных сил в России и за рубежом».
Подписывать хартию я отказался.
Пономареву в письме ответил кратко: не бывает никаких «оппозиционных сил за рубежом», оппозиционным политиком можно быть только в России.
Прочтя интервью с ним, считаю нужным ответить подробно.
Съезд политэмигрантов в Варшаве. Фото из открытых источников
Начну с того, что, в отличие от организаторов и участников «форумов свободной России», «антивоенных конференций», «съездов народных депутатов» (никем не избранных и никого не представляющих) и иных мероприятий, где на безопасном расстоянии от путинского режима обсуждают «создание новых независимых государств после распада Российской Федерации», «решение проблем репараций и долгов» и будущий «состав временного правительства», у меня довольно мало свободного времени.
Потому что в ежедневном режиме приходится заниматься решением реальных, а не выдуманных проблем.
Помощью беженцам с Украины — в том числе, с устройством детей в школы и детские сады, и с получением необходимого лечения.
- Сбором теплых вещей и денег на лекарства для тех, у кого впереди зима в полуразрушенных городах.
- Защитой прав мобилизованных, которым, несмотря на пацифистские убеждения, отказывают в конституционном праве на альтернативную службу. И, невзирая на здоровье, отказывают в положенном по законодательству медицинском освидетельствовании, стремясь отправить на «спецоперацию».
- Сохранением исторических зданий Петербурга и зеленых зон, которым угрожает застройка.
- Помощью гражданам, которые опасаются принудительного выселения из домов-«хрущевок» под видом «реновации», и городским «очередникам», которые по 40 (!) лет ждут положенного им жилья.
- Помощью политзаключенным (только что подписал очередное, наверное, двадцатое по счету за последние месяцы личное поручительство) и поиском адвокатов для тех, кому нужна помощь в судах.
- Расследованием того, как бюджетные средства — иначе говоря, деньги петербуржцев, — вместо решения городских проблем направляют на работы в Мариуполе и на выплаты «контрактникам».
- Исправлением ситуации с расползающимися по центральным районам Петербурга платными парковками (замечу: за их повсеместное распространение ратовали именно эмигрировавшие проповедники беспощадного и бессмысленного урбанизма).
- И многим, многим другим — что приходится делать, преодолевая то отчаянное сопротивление, то холодное равнодушие городских властей.
Мои коллеги по «Яблоку» занимаются этим в Петербурге, Москве, Пскове, Карелии, Екатеринбурге, Хакассии, Якутии, Новгороде, Саратове, Самаре, Туле, Томске, Приморье и других регионах.
Пытаются помочь людям и защитить их — при минимальных ресурсах, в условиях информационной блокады, и с хождением по «минному полю» репрессивных законов, карающих за любое неосторожное движение или слово. И участвуют в выборах, открыто заявляя антивоенную позицию.
За эту позицию на них пишут доносы (в том числе, эти доносы пишут «умно» поддержанные на выборах коммунисты).
Их поливают грязью в провластных СМИ и «помоечных» телеграм-каналах.
Их увольняют с работы, задерживают, заводят на них уголовные и административные дела за якобы «дискредитацию» и «фейки». Штрафы за «дискредитацию» получили, в том числе, мои коллеги, глава фракции «Яблоко» в питерском ЗАКСе Александр Шишлов и глава Псковского «Яблока» Лев Шлосберг, а в Хакассии в СИЗО по обвинению в «фейках» сидит наш товарищ по партии, известный журналист Михаил Афанасьев.
И одновременно с этим, мы читаем и слышим новости из параллельного мира.
В этом мире бывшие российские политики, эмигрировавшие из страны, выступающие друг у друга на ютуб-каналах, «круглых столах» и «форумах», и берущие друг у друга дружеские интервью, уверенно заявляют, что никакой оппозиции в России вовсе нет.
Что оппозиция — только они, мужественно обличающие путинизм из вильнюсских или тбилисских кафе, а оставшиеся в России — пособники и соучастники, виновные в том, что до сих пор не свергли режим.
А «Яблоко» так и вовсе, — как заявляют некоторые из них, — «решает задачи, которые нужны путинскому режиму». Более того, — что особенно возмущает этих высокоморальных персонажей, — оно требует прекращения огня и выступает за мир, что «выгодно Путину», крайне нуждающемуся в «передышке» для накопления сил…
Комментировать эти заявления в парламентских выражениях сложно (куда уместнее были непарламентские), но я попробую.
Во-первых, когда это Путин предлагал прекращение огня и мир? Не напомните? Что же касается «передышки», то «накопление сил» — при огромных ресурсах России, — может проводиться без всякого прекращения огня, и в условиях продолжающихся боевых действий.
Во-вторых, разве «Яблоко» только сейчас стало выступать за мир? Оно за него выступало с прошлого лета, в течение всей избирательной кампании — но мало кто его слышал, в том числе и нынешние критики, которые тогда, большей частью, рассказывали, как, «умно» поддержав коммунистов или «эсеров», можно насолить единороссам.
А в-третьих, — если говорить о «решении задач, нужных режиму», — то, конечно же, именно Путину нужно, чтобы выпустили нынешних политзаключенных и не сажали других. Чтобы не отправляли в окопы мобилизованных с проблемами со здоровьем, или давали им право на альтернативную службу. Чтобы не уничтожали московские и петербургские памятники и зеленые зоны. Чтобы помогали беженцам, собирали для них вещи и покупали лекарства.
Однако, именно такой логикой «коллективного Бабченко» руководствуются и на варшавском «съезде народных депутатов», и на «антивоенной конференции» в Вильнюсе, и на других мероприятиях, вызывающих устойчивые ассоциации то с «Союзом меча и орала», то с фильмом «Корона Российской империи».
Собирающиеся там (цитируя «Второе нашествие марсиан» братьев Стругацких) «гиганты немедленных решительных мер не дают спуску, рубят узлы и срывают дамокловы мечи». Они непреклонно выступают против прекращения огня и требуют продолжения боевых действий, грезят о скорейшем «крушении режима» и о том, как они вернутся, чтобы «строить на руинах». Правда, никто из них не замечен в окопах: предполагается, что гибнуть во имя «крушения режима» будут совсем другие люди…
Последнее.
Обсуждать надо не мифическое «объединение оппозиционных сил в России и за рубежом», подписывая декларации, хартии и воззвания, и сетуя на «амбиции лидеров», якобы никак не дающие объединиться. Нет никаких «оппозиционных сил за рубежом», на политической «удаленке» (как пишет Владислав Иноземцев, даже Леонид Невзлин на «антивоенной конференции» в Вильнюсе сказал, что «пора перестать прикидываться политиками — все мы теперь не более чем эксперты»). А в самой России нет ни одной партии с антивоенной позицией, кроме «Яблока».
Обсуждать надо то, что делать здесь, в России.
Обсуждать, как защитить тех, кто живет в условиях несвободы и репрессий, и как помочь с решением их проблем.
Обсуждать, как, на фоне оглушающей государственной пропаганды, объяснить происходящее согражданам.
Как убедить сомневающихся и привлечь на свою сторону колеблющихся.
Обсуждать, как надо будет жить дальше, и какую систему надо строить.
Как снова не поддаться иллюзии, что лучший способ избавиться от Дракона — это завести своего собственного.
Как сделать так, чтобы потом то, что «нагло забирал Дракон», не оказалось в руках «лучших людей города» — бургомистров и генрихов.
И помнить старую притчу о том, как однажды ученик спросил у мастера: долго ли ждать перемен к лучшему?
«Если ждать, то долго!», — ответил мастер.
