20 января в Вашингтоне во второй раз вступил в должность американский президент Барак Обама.
27 января тоже в Вашингтоне прошла интронизация митрополита Тихона (Молларда), предстоятеля Американской Православной Церкви. Второе событие не сопровождается масштабным вниманием СМИ, но его значимость велика: более миллиона православных американцев, говорящих в основном по-английски, воспитанных вне предписаний традиции или национальной моды, подтверждают значение своей конфессии, серьезность и ответственность своего служения в условиях столь своеобразного американского мультикультурального «котла цивилизации». Православные американцы – это часто не только не русские и не европейцы, но даже не прямые потомки выходцев из России или Европы. Но тем значительнее их внутрення связь с Россией XVIII – XIX веков, Россией эмигрантской и антибольшевистской, тем серьезнее преемственность и та обратная связь, которая возникла тогда, когда Церковь в России была загнана в полуподполье.
На фоне обоих событий стоит вновь задуматься о смысле отношений Европы и США и российско-американских отношений, - именно о смысле, а не о прагматической практике, которую в нашей захолустной политической среде принято выдавать за смысл.
У США много недостатков, мы должны о них знать. Американцы, вопреки, казалось бы, естественному мотиву единства со своими европейскими корнями, весьма решительно не хотят видеть себя европейцами. Они не могут отказаться от права ношения оружия. У них своеобразная очень формальная традиция правосудия. Во многих штатах применяется смертная казнь.
Американская традиция (как отчасти и российская) не терпит компромиссов. Они не столько империалисты, сколько в чем-то сильно провинциальны, слишком дорожат именно своими устоями и правилами, и для них временами, как будто, везде Америка, весь мир – американцы, и поэтому им совсем удивительно, если кто-то не всегда хочет жить согласно их стандарту. Это часто приводит к серьезным и опасным провалам. При этом они богаты и действительно во многом эффективны. Поэтому с ними трудно дружить, сохраняя при этом свою независимость, сохраняя умение говорить «нет».
Но кто сказал, что должно быть легко? Разве легко с нами, - наследниками Российской империи и СССР, обиженными на самих себя и соседей?
Именно с США Россию связывают особые исторические, культурные и политические связи, связывает общность многих интересов. Ведь выходцы из исторической России – наверное, в первой пятерке тех «потоков», которые формировали и продолжают формировать сегодняшнюю Америку.
Российская империя имела прекрасные отношения с Соединенными Штатами. Штаты никогда не выступали по отношению к Российской империи с конфронтационных позиций и служили противовесом некоторым государствам Европы. Россия поддерживала свободолюбивый дух и одновременно консерватизм американцев, их способность вбирать в себя и транслировать свежие и динамичные идеи. Невозможно представить себе Америку без выходцев из России. В XVIII-XIX веках были Форт-росс и Аляска, монах Герман, священник Иоанн Вениаминов (будущий митрополит Московский Иннокентий). А после 1917 года Америку обогатили те русские, для которых она стала пристанищем. Рахманинов сочинял там свою великую музыку, Сикорский создавал вертолеты, Зворыкин изобрел телевидение, а Леонтьев придумал уникальную экономическую теорию.
Америка дважды помогала России в войне. По ходу Первой мировой Россия вследствие октябрьского переворота вышла из союза с Америкой, что обернулось крайне тяжелыми последствиями. Во Вторую мировую войну, хотя американская помощь и была недостаточной, без нее победа советского народа на нацистской Германией была бы еще более тяжелой, - это надо хорошо понимать.
Америка дала кров многим гонимым выходцам из России, хотя было и страшное, непростительное нравственное невежество, когда США выдавали русских в сталинские лагеря.
Наша экономика последние двадцать лет в значительной степени построена на американских технологиях и ноу-хау, отсутствие доступа к которым имело бы губительные последствия для нашей страны.
Надо прекратить позорный антиамериканизм, прекратить зарабатывать геростратову славу (и деньги - вряд ли в российских рублях) на мелких и опасных провокациях и построении конспирологических теорий. Америка, если в чем и виновата, так это в том, что мы им часто вовсе безразличны. Но разве они должны решать наши проблемы? Из всех сегодняшних центров силы Америка болше всех отвечает российским интересам иметь сильного и договороспособного союзника, - в куда большей степени, чем Китай, Индия, Пакистан или Саудовская Аравия.
Взаимопонимание России с США стало бы куда более существенным фактором мировой политики, чем те суррогатные периферийные конструкции, которые сейчас у нас пытаются развивать, часто имея в виду пропагандистские цели и прекрасно для себя понимая эфемерность своих действий.
Надо твердо отстаивать свой интерес тогда, когда он реально существует. Но не надо его искусственно придумывать на каждом шагу, чтобы кому-то «жизнь медом не казалась», чтобы кого-то проучить, а на самом деле в итоге наказать самих себя.
Не надо куражиться и подначивать. Это занятие недостойно взрослых людей в огромной стране, которая хочет, чтобы ее дети были достойны лучших страниц ее истории.
Америке же, во всем ее многообразии, хочется пожелать не забывать о своих корнях, уважать все то доброе, что с ними связано, и соответствовать значительному месту в истории нынешнего столетия, стремиться не только к признанию, но и подлинному уважению.
