«Мы стоим на пороге новой гонки вооружений»

Руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, член Федерального политического комитета «Яблока» Алексей Арбатов специально для сайта партии рассказал о балансе вооружений России и США, заинтересованности террористов в получении ядерного оружия, мирном атоме, угрозе Северной Кореи и оружии будущего.

Приводим выдержки из интервью.

Россия — США: баланс ядерных вооружений

Положительных тенденций здесь нет. Договор* (прим.ред. — Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3), который был подписан в 2010-м году и ратифицирован обеими сторонами в 2011-м году, выполняется. Здесь никаких серьезных претензий стороны друг к другу не предъявляют. Уже близки мы к потолкам, которые установил этот договор, — 1550 боезарядов на стратегических носителях и по 700 развернутых стратегических носителей для каждой страны, не больше. В марте следующего года уже мы должны выйти на эти потолки. После этого договор будет оставаться в силе еще три года. И срок его истекает в 21-м году. Но проблема в чем? На смену ему ничего не готовится. А между сторонами есть очень большие разногласия — и по системам противоракетной обороны, и по новейшим стратегическим системам в неядерном оснащении (вот эти высокоточные обычные средства — в том числе в будущем, возможно, и гиперзвуковые, и даже космические). Никогда раньше такого не было. 6 лет после 2011 года у нас пауза в переговорах. Эти переговоры в принципе продолжаются уже 47 лет — с 1969 года. За это время было подписано и частично выполнено девять крупнейших договоров об ограничении и сокращении ядерных вооружений. Почему я говорю частичных? Потому что некоторые договоры были подписаны, но не ратифицированы. И хотя они в тех или иных аспектах выполнялись, но не вступили в полную законную силу. <..>

Этот процесс, если можно так сравнить,— это вроде как велосипед: вы не можете на нем стоять на месте, вы должны или двигаться вперед, или вы падаете. Если после 21 года у нас не будет нового договора, который придет на смену этому, то весь процесс контроля над ядерным оружием развалится. И мы потеряем и транспарентность, и предсказуемость в этой сфере, и начнется интенсивная гонка ядерных и новейших обычных вооружений, которой даже никогда не было в годы холодной войны. Вот в этом есть большая опасность. Те кризисные явления, которые имеют место в отношениях России и США в других сферах, они сказываются и здесь — с той лишь оговоркой, что договор, подписанный до начала этих кризисных явлений, он выполняется, но срок его истекает. Есть возможность продлить его на 5 лет — сначала нам предлагали это американцы, мы отказывались, потом мы предложили это американцам, теперь они отказываются с приходом президента Трампа. У нас может наступить полный вакуум. Вслед за этим договором посыпется всё остальное — все остальные договоры. И мы окажемся в таком состоянии, в котором никогда раньше не были. Надо начинать заблаговременно, нельзя начинать, когда договор истечет. Но пока этого не делается. Ни та, ни другая сторона не проявляют интереса к этой теме, что, на мой взгляд, немыслимо.

Мы стоим на пороге очередного цикла гонки вооружений. А гонка вооружений закончилась в принципе 25 лет назад. Сейчас мы оказались на пороге нового цикла гонки вооружений. И эта гонка вооружений в отличие от периода холодной войны будет не только между наступательными ядерными вооружениями, она будет также между оборонительными и наступательными системами высокоточного класса в неядерном оснащении. Она будет и между системами глобальными и региональными осуществляться. Она будет многосторонней, потому что, помимо США и России, в ней будут принимать участие и Китай, и Индия, и Пакистан, и европейские страны, и, может, другие страны присоединятся. В прежние времена, я думаю, ответственные руководители и России, и США испытывали бы по этому поводу острейшее беспокойство. <..>

Если ядерное оружие попадёт в руки ИГИЛ?

Если ИГИЛ получит ядерное оружие, конечно, он его использует. В этом нет никаких сомнений. Международный терроризм стремится получить доступ к ядерному оружию. Если он этот доступ получит, тогда всё, конец нашей цивилизации, хотя это не будут такие ядерные силы, как у России и США, которые измеряются многими тысячами ядерных боезарядов, достаточно нескольких боеприпасов, если он заложит их в крупных городах, продемонстрирует где-нибудь в пустыне и начнет шантажировать великие государства, кто рискнет потерей столицы, какое государство? Тогда наша цивилизация изменится до неузнаваемости, господствовать будет так называемый катастрофический терроризм. У специалистов даже есть специальный термин для определения террористов, которые могут использовать оружие массового поражения — прежде всего ядерного. Поэтому самая главная задача — не допустить террористов к ядерному оружию. Это самое опасное средство, которое они могли бы использовать, и, конечно, его политический эффект чудовищен. Но для того, чтобы их не допустить, нужно очень жестко контролировать распространение ядерных материалов и технологий, а мирные ядерные материалы и технологии не имеют четкого разграничения с военными, это одна и та же технология, только в разных форматах, поэтому нужно очень жестко контролировать мирную атомную энергетику, мирные атомные материалы. Для этого существует режим нераспространения ядерного оружия. <…>

Об угрозе Северной Кореи

Единственная страна, которая продолжает ядерные испытания в мире — это Северная Корея. Главная цель — сохранение режима. Понятно, если они развяжут ядерную войну, то самую главную свою цель, они уничтожат, потому что они, конечно, будут стерты с лица Земли. Но периодические кризисы и провокации путем ядерных испытаний, запуска баллистических ракет им нужны для того, чтобы сохранять режим. Народ живет в нищете и бесправии, надо его сплотить во главе руководства. Для этого нужна внешняя угроза. И они её провоцируют. Американцы с удовольствием поддаются на эти провокации, что мы недавно видели в ходе очередного кризиса, когда президент Трамп допускал совершенно непарламентские выражения.

Знаете, я иногда сравниваю эту ситуацию с известной басней Крылова «Слон и Моська». Почему Моська всё время лает на слона? Для того, чтобы обратить на себя внимание. Но при прежних американских администрациях этот слон шел себе своей дорогой, иногда так хоботом помахивал в эту сторону и не обращал внимания на Моську. А с приходом Трампа вдруг слон остановился и начал лаять на Моську в ответ. Вот представьте себе такую картину. Это, конечно, создает очень большую напряженность. В этом плане великий лидер Северной Кореи Ким Чен Ын выиграл полностью. Он обратил внимание на свою страну, он сплотил свою страну, потому что все увидели, что к Корее подлетают американские стратегические бомбардировщики, подходят авианосцы. Народу других доказательств не надо. <…>

Что такое Северная Корея? 20 с небольшим миллионов человек. По всем стандартам — экономическим, демографическим — эта страна сравнима с Мадагаскаром. Кто у нас знает про Мадагаскар? Да никто, кроме тех, кто непосредственно Мадагаскаром интересуется. Кто там президент? Что там происходит? Что за страна, что за народ, что за язык? Это почти никто не знает. А Северную Корею знает весь мир. И весь мир на эту маленькую страну смотрит с опаской, с содроганием, на иголках все сидят — не дай Бог, там произойдет война с применением ядерного оружия. Вот в этом цель Северной Кореи.

Подробнее смотрите в видеозаписи интервью.