Так называется доклад, с которым я в минувшую пятницу выступил в Вене перед большим количеством политиков, дипломатов, ученых и журналистов.
Система превыше всего!
Хочу начать свое выступление с одного воспоминания.
В 2000 году я в числе представителей фракции ЯБЛОКО в ГД встречался с Путиным в кремле. Тогда мне запомнилась одна его фраза. «Я не собираюсь сидеть здесь до пенсии». Из чего можно сделать вывод, что тогда он был политиком в целом европейского типа.
С тех пор многое изменилось.
В наследство от Ельцина Путин получил олигархическую экономику, на основе которой он за эти 14 лет выстроил свою систему политического господства, где он сам является главным и незаменимым элементом. И сегодня он уже не может связывать свои жизненные перспективы с существованием вне этой системы и не во главе ее.
Поэтому вряд ли пенсия теперь входит в эти планы…
Точно также строит свои планы и вся российская экономическая и политическая элита, которая извлекает из этой экономики свои сверхдоходы за счет остального населения России.
Элита четко понимает, что крах системы приведет не только к падению доходов, но и к возможным угрозам, связанным с интересом общества к их происхождению. Со всеми вытекающими последствиями. Поэтому она всеми руками держится за Путина, видя в нем главного гаранта сохранения системы.
Главный страх Путина
Это – угроза "оранжевой революции" наподобие тех, которые смели аналогичные авторитарно-олигархические режимы в других странах. Он не хочет разделить судьбу Мубарака, Каддафи, а теперь вот Януковича. Но какой-то из этих вариантов неизбежен, если система рухнет.
Этот страх является главным фактором эволюции режима после 2004 года, когда первая такая революция случилась на Украине. После этого была еще арабская весна, – и вот новая революция на Украине, еще более радикальная. А массовые митинги 2011-2012 годов в Москве показали, что в России такие сценарии тоже реальны. В целях укрепления системы, начиная с 2004 года, путинский режим начинает разрабатывать обширную программу действий по предотвращению «оранжевых» сценариев для России.
В рамках этой превентивной программы проводится политика "завинчивания гаек": сворачивания гражданских прав и свобод, травли НКО, выборочных репрессий против оппозиции и т.д.
Бегство от Европы
В то же время формируется идеология, согласно которой России не по пути с западными европейскими странами, у нее свой – «евразийский», основанный на православных ценностях.
Сменив европейский вектор развития страны на антиевропейский, Путин избавился от необходимости оправдываться перед западом за свою политику.
Конфронтации с Западом и вообще – с внешним миром необходима режиму для внутреннего употребления, она находит сильный отклик в большей части российского общества, разочарованного контрпродуктивными реформами 90-х, поэтому в ней можно почерпнуть огромный ресурс для сохранения и усиления популярности.
По этой же причине такая конфронтация полезна для подавления внутренней оппозиции, которую режим рассматривает как «пятую колонну» враждебных себе сил, одержимую идеей «оранжевой революции».
Крымский реванш
Украину, Белоруссию и страны Средней Азии Путин и его окружение считают как сферу жизненных интересов и фактически частью своей системы. Режим Януковича этим интересам соответствовал. Поэтому его крах был воспринят как вызов не только внешнеполитическим интересам, но и системе в целом.
В 2004 году такая реакция была еще невозможно, поскольку система тогда еще не сформировалась, она находилась в зачаточном состоянии. С тех пор она окрепла и «возмужала», обрела четкие интересы и идеологию.
В этом новом качестве разгром своего сателлита она не могла «проглотить» просто так, ведь это было бы воспринято всеми как поражение, являющееся прологом к будущему краху.
Для самоутверждения системы Путина крымский реванш также важен, как для советской системы вторжения в 1956 году в Венгрию, а в 1968 — в Чехословакию.
В том, что реванш принял форму «защиты русскоязычного населения», большую роль сыграла сама украинская оппозиция и новая власть в Киеве. Подарком для российского руководства стали ошибки украинской оппозиции, а дальше – новой власти в Киеве. И главная из них заключалась в альянсе с националистами.
Неспособность украинских демократов размежеваться с националистами дала России повод обвинить новую власть в фашизме, притеснении русских, и стала одним из факторов, спровоцировавших крымский реванш.
Имперский пиар
Захват Крыма нужен Путину по следующим причинам:
1) Это «реванш» его системы, он показал, что может побеждать носителей «оранжевой революции» на их собственной территории, не говоря уже о самой России;
2) «имперский пиар» создает Путину имидж «собирателя русских земель», решается задача укрепления власти;
3) наносится очередной удар по внутренней оппозиции. Все, имеющие другое мнение по вопросу присоединения Крыма — СМИ, партии, общественные движения, группы и лидеры общественного мнения —уже объявляются «предателями Родины»;
4) резко повышается градус конфронтации с внешним миром, что также поднимает рейтинг.
В результате всего этого антизападная парадигма наполняется чем-то гораздо более конкретным, чем «приверженность традиционным ценностям» и «возрождение православной цивилизации».
Путин открыто заявляет, что под его руководством Россия будет осуществлять новый имперский проект: воссоединение русских на всем постсоветском пространстве. На очереди не только восточные регионы Украины, но также Приднестровье, а дальше, возможно, Казахстан и Белоруссия.
Необязательно такие атаки произойдут сразу и вообще — произойдут. Но они теперь могут рассматриваться на будущее как эффективные средства решения задач самосохранения системы и личной власти. По этой причине они весьма вероятны.
Угроза захвата чужой территории прочно вошла в арсенал оборонительных орудий режима.
Путина и его элиту не смущает, что имперский проект открыто нарушает международное право, превращает Россию в страну с нулевой репутацией, страну-изгоя.
Видимо, опыт Северной Кореи, Кубы и ряда других стран научил их тому, что международная изоляция есть неизбежное условие сохранения власти.
Риски проекта
«Имперский проект» чреват огромными рисками и потому не может быть долгосрочным. К внутренним источникам неустойчивости путинской системы (несправедливость распределения собственности и доходов в России) он добавляет еще и внешние угрозы ее стабильности.
Это риск дестабилизации по разным направлениям. Наиболее неприятное из них связано с реакцией исламского мира и исламских экстремистов на положение крымских татар. Возникает угроза расширения исламской коалиции с целью активизации террористической войны против России, которая итак уже ведется ваххабитским подпольем на Северном Кавказе.
Это — возможные территориальные претензии к самой России, которые могут возникнуть также «с нуля», как появились претензии России к Украине. Крымский прецедент может быть использован самыми разными странами, — нет, не сейчас, а в момент, когда режим покажет первые признаки слабости.
Это, разумеется, санкции. Но они носят обоюдоострый характер. Путин будет их использовать для дальнейшего нагнетания антизападной истерии и подавления оппозиции.
Вдобавок к этому еще и огромные затраты бюджета, которые лягут бременем на экономику и население. Вместо решения многочисленных проблем России, развития инфраструктуры, модернизации «неоимперия» будет тратить деньги на ублажение присоединенных территорий, причем без всякой отдачи: коррумпированное государство неспособно развивать и свои «старые» земли, не говоря уже о новых.
Как менять систему
Все эти риски могут привести страну к катастрофе. Поэтому сегодня как никогда очевидна и актуальна заявленная нами цель — демонтаж сложившегося в России криминально-олигархического режима ненасильственным, мирным, конституционным путем.
Как в очередной раз показали события на Украине, насилие при смене режима, как правило, приводит к катастрофическим последствиям, в данном случае таким как дезинтеграция и отторжение территории. А опыт России 1917 года показывает, что насильственная смена власти может привести к установлению еще более кровавого режима, чем тот, который был свергнут.
Второй урок украинской революции заключается в том, что смену власти нельзя осуществлять совместно с радикалами как правого, так и левого толка. Их роль состоит в том, чтобы вовлечь демократические силы в различные авантюры, попутно подорвав их репутацию и ослабив дееспособность.
Поэтому размежевание с националистами и другими радикалами должно произойти на берегу. В бурные потоки переправы от авторитарного режима к демократическому брать их с собой нельзя.
«Только мирный протест, консолидированный на основе европейского вектора развития, защищенный от воздействия ультрарадикалов и провокаторов, может стать мощным фактором демократической смены режима в интересах не новоявленных диктаторов и олигархов, а всего российского общества», — говорится в заявлении Политкомитета партии "ЯБЛОКО".
Что мы ждем от Запада?
Не санкций, которые ударят по простым гражданам и оппозиции, а предельно честных подходов, основанных на европейских ценностях и очищенной от двойных стандартов.
Так, при поддержке демократических сил на Украине Запад не должен закрывать глаза на неприемлемые аспекты их политики, такие, например, как альянс с националистами или дискриминация национальных меньшинств (пример – закон о языках).
И еще мы ждем эффективной помощи в построения стабильной демократии на Украине. Чем быстрее граждане России увидят успехи демократии в соседней стране, тем больше шансов на возвращение нашей страны к европейскому вектору развития, без которого у нее нет будущего.
Сегодня именно на это, а не на санкции должны быть направлены основные усилия Запада.
Вена, 21.03.2014
