Владимир Путин во время недавнего общения с народом по телемосту среди множества насущных вопросов, волнующих россиян, получил курьезное предложение "войти в вечность", позвонив по некоему номеру телефона. Предложение премьер отверг, скромно пояснив, что ему волне достаточно быть гражданином Российской Федерации.
Однако Владимир Владимирович, хочет он того или нет, уже вошел - не в вечность, конечно, на нее, пожалуй, человеку, независимо от земного статуса, замахиваться самонадеянно. Но в историю. И история эта теперь неотделима от самого Путина, который, возможно, и рад был бы поставить точку и забыть, но вынужден выслушивать о ней напоминания вновь и вновь, где бы ни оказался.
На встречах с отечественными писателями, с иностранными журналистами во Франции и, наконец, с российским народом посредством "прямой линии" премьер-министру задают вопросы о деле "ЮКОСа". Мнение общества о Михаиле Ходорковском как о политическом узнике, очевидно, раздражает де-юре второе лицо государства. А доказательная база обвинения, выставленная на всеобщее обозрение в Хамовническом районном суде Москвы, свидетельствует скорее в пользу подсудимых, нежели против них.
И вот тогда Владимир Путин обращается к иной части дела "ЮКОСа", которая значительно меньше известна отечественной и зарубежной общественности. К той его части, в которой ряду руководителей опальной нефтяной компании предъявлены самые жесткие и в то же время предельно необоснованные обвинения - в убийстве мэра Нефтеюганска Владимира Петухова, покушениях на предпринимателя Евгения Рыбина и некоторые другие. Фигурантами этих дел были экс-начальник отдела службы безопасности "ЮКОСа" Алексей Пичугин и бывший вице-президент опальной нефтяной компании Леонид Невзлин.
Премьер заявил, что все эти эпизоды "доказаны судом". На массового телезрителя, никогда не посещавшего судебные заседания по делу Невзлина и Пичугина, рассказ об убийцах из "ЮКОСа" производит примерно такое же впечатление, как голливудский триллер. То есть, куда более сильное, нежели запутанные экономические обвинения. А впитанное с советских времен почтительное отношение к государственным институтам гонит прочь мысль, что достоверность доказательной базы обвинения примерно такая же, как достоверность тех же блокбастеров.
Создается впечатление, что время, место и субъекты предполагаемого преступления в деле Пичугина и Невзлина конструировались по мотивам известного шлягера 70-х: "…кто-то кое-где у нас порой". Ведь ни свидетелей, ни, в случае Невзлина, обвиняемого на суде не было. А в обоих приговорах сказано, что Невзлин и Пичугин вступили в преступный сговор в "неустановленное время", "в неустановленном месте" и с "неустановленными лицами из руководства "ЮКОСа".
В рамках первого уголовного дела Алексея Пичугина не были обнаружены даже трупы предполагаемых жертв, тамбовских бизнесменов Ольги и Сергея Гориных. А в рамках второго все показания "свидетели" обвинения давали с чужих слов. Впоследствии, уже в ходе судебного процесса по делу Леонида Невзлина, 21 апреля 2008 года, осужденный Геннадий Цигельник, один из главных "козырей" обвинения, отказался от своих показаний против представителей "ЮКОСа". Цегельник заявил тогда, что оговорил Пичугина и Невзлина по просьбе следователей Генеральной прокуратуры Буртового, Банникова, Жебрякова и оперативного работника Смирнова. Но следователи, пообещавшие минимальный срок наказания, обманули, и Цигельнику надоело лгать.
Сходные признания делал и второй свидетель-уголовник - Евгений Решетников. По его словам, следователь Буртовой рассказал, будто Леонид Невзлин и Алексей Пичугин - заказчики преступлений, а потом посоветовал дать "правдивые показания".
Однако, несмотря на это, суд не только не увидел оснований для пересмотра дела Пичугина, но и осудил Невзлина. Пожизненный приговор, вынесенный Невзлину заочно - абсолютно уникальное явление в судопроизводстве.
Спецдокладчик Парламентской ассамблеи Совета Европы Сабина Лойтхойзер-Шнарренбергер, изучавшая дело Пичугина, в своем докладе "Политически мотивированные судебные процессы в странах Европы", опубликованном 23 июня 2009 года, писала, что "Пичугин также [как и Михаил Ходорковский и Платон Лебедев], возможно, стал жертвой непрекращающейся кампании, которая ведется против всех лиц, связанных с "ЮКОСом" и его руководителями".
Но для Пичугина куда реальнее, нежели ПАСЕ и прочие международные институты, оказался вышеупомянутый следователь Банников, на предварительном следствии в апреле 2004 года в кабинете №8 СИЗО "Лефортово" ему заявивший, что знакомиться с этим "мусором" (материалы уголовного дела) не имеет никакого резона. Сказал следователь Банников и то, что Пичугин лично никого не интересует, что дело политическое, и никакие адвокаты тут не помогут.
Действительно, еще раньше, во второй половине 2003 года, после ареста Алексея Пичугина и руководителя МФО "МЕНАТЕП" Платона Лебедева в ответах на вопросы иностранных журналистов Владимир Путин утверждал, что "там не только экономика, там и убойные дела".
Казалось бы, откуда тогдашний президент России мог знать об этом? На тот момент подозревали Пичугина только в организации убийства Гориных, и никакого прямого отношения к "ЮКОСу" это дело не имело. Подозрение в отношении Пичугина возникло исключительно на том основании, что с Гориными его связывали личные отношения.
Очевидно, "ЮКОС" изначально планировалось "помазать" убийствами, и Пичугин для этого казался самой подходящей кандидатурой. Бывший офицер ФСБ, что он мог иметь общего с топ-менеджерами богатейшей нефтяной компании? С какой стати Пичугину сидеть из-за них за решеткой, да еще и в страшной колонии для пожизненников? Наверное, примерно так рассуждали те, кто сооружал это дело из "мусора", как выразился следователь Банников.
Что получил бы Пичугин, пойдя на "сделку" со следствием? Вероятно, условный срок и включение в программу по защите свидетелей - ведь его обвинили только в посредничестве в преступлениях.
Но у Пичугина оказалось то, на что "режиссеры" его дела никак не рассчитывали - понятия о порядочности и чести. Выстроенная конструкция рухнула из-за человека, интересовавшего обвинителей только как средство для достижения цели. И это с течением времени и новыми успехами представителей "ЮКОСа" в международных судах - теперь и в Гааге - вызывает все большую ярость, очевидцами чего мы все и стали в очередной раз.
Вера Васильева
