Майкл Макфол давно известен и как исследователь политических процессов распада тоталитаризма, и как преподаватель в данной области академического знания, и как общественный деятель. Он как исследователь много занимался темой России и постсоветского пространства, а как общественный деятель активно выступал против практицизма и двуличия политики Джорджа Буша-младшего. При Бараке Обаме Макфол стал очень высокопоставленным правительственным чиновником, отвечающим за многие аспекты политического диалога США с Россией.
Последние годы он часто бывает в Москве, но как-то довольно закрыто. Узнать из первых рук, как строит свое мировоззрение и свою деятельность этот исследователь, преподаватель и влиятельный человек в американском государстве затруднительно. Поэтому, когда я увидел в магазине “Amazon” свежевышедшую монографию Майкла Макфола, которая с американской прямотой называется “Advancing Democracy Abroad” с подзаголовком “Why We Should and How We Can” (смягчим эту прямоту и назовем ее “Продвижение демократии по миру. Почему мы должны и как можем”), я вооружился некоторым авантюризмом и приобрел ее.
Забегая вперед, скажу, что, я полагаю, такое мое поведение было несколько нестандартным для американских книжных интернет-магазинов: книга нелегка для чтения и по стилю плохо стыкуется с неамериканским читателем.
Вообще, с назначением такой книги сразу для меня возникает большой вопрос. Скажем так, профессорские книги пишутcя для того, чтобы их читали, причем возможно более широкий круг людей. Книги вождей пишутся, чтобы их не читали, но чтобы восхищались и вовремя могли использовать цитату. Эта книга - что-то среднее. Книга для своих, камерная, как бы заметки для знакомых, но - о самом глобальном. Как сделать мир лучше, как повсюду можно было поспособствовать демократии, но - не для мира и не для “повсюду”, а для своих студентов и для ученого совета.
Книга разбита на 6 глав, не считая короткого предисловия.
В предисловии автор резко критически отзывается о методах внешней политики Джорджа Буша-младшего, которые с одной стороны состояли в импульсивном проталкивании американских тактических подходов повсюду, где это только было возможно, а с другой стороны - формировали у очень многих весьма негативный образ демократии как политического принципа и идеала. Автор задается вопросом более глубокой историко-философской и политической перспективы, чтобы защитить демократию, если угодно, оправдать ее, показать ее эффективность и перспективность в сегодняшней истории, побудить преодолеть разочарование. Но при этом важнейший полемический заряд остается как бы погребенным под довольно бесцветными формулами академической публицистики и сумбурностью примеров.
Первую главу автор посвящает анализу программных заявлений Дж.Буша 2003-2004 годов о распространении в мире политической свободы, справедливо обращая внимание на узость и схематичность подходов американской политики того периода, на их историческую противоречивость. Приводятся данные опросов американцев, которые показывают, что они мало верят в демократию по Бушу. Приводится запоминающийся полемический пример 2006 года, когда Буш в Санкт-Петербурге сделал довольно объемное заявление о желании, чтобы повсюду в мире была свобода и демократия, а Владимир Путин немедленно парировал совершенно очевидным образом, что он не желал бы, чтобы в России стало так, как в Ираке. Автор отмечает, что на этот период в мире пришлись очень противоречивые явления, а именно - одновременно - существенные демократические перемены в Пакистане и Либерии, “цветные революции” в ряде стран бывшего СССР, относительные либеральные преобразования “сверху” в ряде арабских и южноазиатских стран с традиционно авторитарным укладом и резкий откат от демократии во многих политически ключевых странах мира, включая Россию. И добавляет - и это наблюдение одно много стоит - что в Египте и Иране сторонники демократических реформ стали считать себе за помеху, если их взгляды воспринимались как сходные с позицией американской администрации и, шире, вообще с американскими взглядами. Далее следует анализ и обсуждение многообразия взглядов и высказываний американских деятелей о том, как Соединенным Штатам следует рассматривать контекст установления и развития демократии в недемократическом мире, от самых общих соображений до конкретных советов тех или иных исследователей и публицистов о том, как надо бы ло бы себя вести “будущему президенту” по отношению к той или иной стране и тому или иному руководителю авторитарного режима. На мой взгляд, излагаются довольно отрывочные, не очень хорошо стыкующиеся фрагменты, чья актуальность сомнительна. Потом идет попытка исторического анализа, которая в своей краткости и одновременно насыщенности именами и терминами трансформируется в прямо-таки смысловые перескоки: от Вудро Вильсона как бы прямо к Биллу Клинтону и Борису Ельцину. Подзаголовки настраивают читателя на весьма серьезный лад, но текст, к сожалению, слишком краток для политико-философских тем, да и сумбурен.
Во второй главе автор решает очень нелегкую задачу, - кратко, но достаточно глубоко дать определение демократии применительно к практическому пониманию обычных людей и “практиков” общественных процессов. Серьезно и ответственно преподавать банальности - трудная и неблагодарная деятельность. Можно сказать, что Макфол подошел к ней с правильной стороны, он старается в самом банальном найти оригинальное и неординарное. Он подчеркивает существующие противоречия, а не уходит от них. К сожалению, монотонный и очень быстрый стиль изложения ослабляют возможность восприятия, снижают убедительность и оставляют в итоге осадок именно банальности, а не публицистической новизны материала. Сам материал и автор заслужили совсем иного, но это вопрос стиля, умения через текст отразить тот масштаб проблемы, который ты хочешь отразить. Из-за стиля задача оказывается, пожалуй, нерешенной, подход мельчает, не соответствует своему масштабу. И это жаль. Будь все написано масштабнее, привлекательность для чтения и убедительность была бы куда больше.
В последующих главах много текста посвящено примерам из недавнего прошлого. Это важные и существенные примеры. К сожалению, в таком их обилии в моем восприятии есть эффект “подготовки ко вчерашним войнам”. Уровень материала был бы гораздо выше, если бы автор сделал попытку анализа, имеющего хотя бы минимально серьезное прогностическое значение. Такой анализ должен быть основан на дифференцировке политико-социальных особенностей разных стран и культур. Глубокая аналитика должна быть гораздо шире характеристик режимов, перечисления событий и оценок персоналий.
Чтобы уровень такой работы более соответствовал задаче, которую перед собой ставит автор, он должен быть избавлен от обязательств “политкорректности” как по отношению к правительствам и политикам демократических государств, так и по отношению к НПО. Он должен честно коснуться в корне противоречащих продвижению демократии современных аспектов феноменов реальной политики в Европе и “Human rights business”. Крайне плохо для демократии в мире, когда именно институты развитых демократических обществ работают формально, проявляют неуважение к гражданам стран, страдающих от авторитаризма. Первое, что необходимо для продвижения демократии по миру - это, чтобы она перестала быть масштабно дискредитируема. И дело здесь не только в США и их президентах, ответственность лежит гораздо шире.
Важно, что автор старается дать ответ на вопрос о лидерстве демократических преобразований, о соотношении эволюционного и революционного вариантов. Именно на эти темы уместны его многочисленные примеры из недавней истории.
Книга оставляет двойственное впечатление. Местами она очень интересная, но целом неровная и не имеет того общего “лица”, которое соответствовало бы самым точно подобранным и интересным фрагментам.
Не могу не удержаться от того, чтобы определить книгу как попытку объяснить американскому читателю, что свобода лучше, чем несвобода. Боюсь, что ее влияние в этом плане ограничено, американцы мало о ней узнали и мало ознакомились, и каждый остался при своем. Будь книга написана и скомпонована более основательно, ее заметность и влияние могли бы быть чуть больше.
Было бы полезно, чтобы она была переведена на русский язык. Во-первых, в ней есть интересное и продуктивное политико-философское содержание, совершенно неочевидное многим русскоязычным читателям. А, во-вторых, взгляд на такую книгу позволит в наших управляющих структурах и среди общественности формировать более реалистичное и трезвое представление о политико-философском потенциале американских политических кругов, видеть их естественную ограниченность и по намерениям, и по возможностям. Впрочем, история со времени выхода книги год назад уже “убежала” так далеко вперед, что многие фрагменты надо было бы переписывать заново.
Местами книга выглядит как проявление школярства. Но даже в таких фрагментах масштаб значительный. В с сравнении с доморощенной российской “политологией” выигрывает. Как-никак, у нас все время “Волга впадает в Каспийское море”. А здесь и Ганг, и Хуань Цзы, и Амазонка, и Нил, и все куда-то очень точно впадают.
Очень хорошо, что написано что-то с целью привлечь внимание к проблемам человечности в политике, к человеческим ценностям, а не сугубо абстрактным “вопросам США и всего остального мира”, хотя реализация выглядит не такой, как хотелось бы. Боюсь, что добросовестному читателю нелегко прочитать ее от начала и до конца. И это убавляет ее ценность, особенно, если речь идет об аудитории начинающих политических мыслителей.
Несмотря на всю мою некоторою иронию, я желаю Майклу успеха. Неудобоваримость его литературного труда напрямую связана с тем прокрустовым ложем, в которое он загнан рамками американской академической политологии. Будь я на его месте, у меня здравого смыла, наверное, было бы меньше, а самоуверенности и зазнайства больше.
Книга на обозначенную Майклом Макфолом тему должна быть достаточно полной по содержанию, этически принципиальной и в то же время тактичной, деликатной по тону, с учетом того, где и кто может ее читать и использовать в самых разных целях. В такой книге вовсе не обязательно бряцать сиюминутными знаниями деталей номенклатур авторитарных государств, но совершенно необходимо преподавать читателю своего рода политическое страноведение, умение чувствовать атмосферу уголков мира, где он никогда не был и, скорее всего, не будет, умение самостоятельно мыслить о том, как и куда можно и нужно изменит мир. Тогда у читателя, да и у автора, может быть, что-нибудь получится.
С частью задач Майкл Макфол смог справиться.
