Есть в истории России русской литературы сюжет под названием «Отлучение Льва Толстого от церкви».
Якобы в начале ХХ века Русская православная церковь публично предала великого писателя анафеме и отлучила его от церкви за его взгляды и высказывания, не соответствующие канонам.
Все это — лишь миф.
Не было никакой анафемы. Просто в начале феврале 1901 года в российских газетах появилось послание Священного Синода Русской православной церкви. В нем, в частности, о взглядах Толстого говорилось, что он —
«...отвергает личного Живого Бога, во Святой Троице славимого, создателя и промыслителя Вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа – Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, пострадавшего нас ради человек и нашего ради спасения и воскресшего из мертвых, отрицает божественное зачатие по человечеству Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы, Приснодевы Марии, не признает загробной жизни и мздовоздаяния, отвергает все таинства Церкви и благодатное в них действие Святого Духа и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из таинств, святую Евхаристию.
Все сие проповедует граф Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, и тем неприкровенно, но явно пред всеми, сознательно и намеренно отверг себя сам от всякого общения с Церковью Православной.
Бывшие же к его вразумлению попытки не увенчались успехом. Посему Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею. Ныне о сем свидетельствуем перед всею Церковью к утверждению правостоящих и к вразумлению заблуждающихся, особливо же к новому вразумлению самого графа Толстого. Многие из ближних его, хранящих веру, со скорбию помышляют о том, что он, в конце дней своих, остается без веры в Бога и Господа Спасителя нашего, отвергшись от благословений и молитв Церкви и от всякого общения с нею.
Посему, свидетельствуя об отпадении его от Церкви, вместе и молимся, да подаст ему Господь покаяние в разум истины (2 Тим. 2:25). Молимтися, милосердный Господи, не хотяй смерти грешных, услыши и помилуй и обрати его ко святой Твоей Церкви. Аминь.
Подлинное подписали:
Смиренный АНТОНИЙ, митрополит С.-Петербургский и Ладожский.
Смиренный ФЕОГНОСТ, митрополит Киевский и Галицкий.
Смиренный ВЛАДИМИР, митрополит Московский и Коломенский.
Смиренный ИЕРОНИМ, архиепископ Холмский и Варшавский.
Смиренный ИАКОВ, епископ Кишиневский и Хотинский.
Смиренный ИАКОВ, епископ.
Смиренный БОРИС, епископ.
Смиренный МАРКЕЛ, епископ.
2 февраля 1901».
Как видно, смысл послания состоял в одном — Русская православная церковь устами своих высших иерархов извещала свою паству о том, что взгляды Льва Толстого не соответствуют православной вере, а сам он не является по сути частью церкви. То есть — вы, конечно, можете их разделять и следовать тому, что проповедует Толстой, но знайте, что вы тем самым разрываете с православием.
По своему замыслу послание было направлено на предотвращение заблуждения, ибо сам Толстой никогда о разрыве с православной церковью не заявлял и многие его последователи искренне считали, что можно исповедовать „толстовство“ и оставаться при этом православными христианами.
Не секрет, что образ мыслей, взгляды и действия многих россиян, считающих себя православными, не соответствуют ни христианским заповедям, ни учению церкви. Разумеется, невозможно давать оценку действиям каждого отдельного человека и соответствия их православию, но недопустимо вообще снимать этот вопрос. Именно об этом — на грани иронии и трагедии — говорится в рассказе Леонида Андреева „Христиане“. Напомню, что по сюжету рассказа в суде слушается уголовное дело о растрате и мошенничестве. Поскольку часть преступных событий происходила в публичном доме, в качестве свидетелей вызваны проститутки, одна из которых отказывается принять присягу. Уговоры председателя суда, присяжных, адвоката и прокурора ни к чему не приводят: она стоит на своем: „Я не христианка. Когда бы была христианка, таким бы делом не занималась“.
Рассказ Л. Андреева направлен против благополучных и респектабельных участников процесса, уговаривающих проститутку Пелагею Караулову принять присягу. Их позиция («главное верить в Христа, а чем вы занимаетесь, — неважно») для Андреева представляется извращением христианства, а сама Караулова — с ее неугасшей совестью — подлинной христианкой, несмотря на свою исковерканную жизнь. Влияние Ф.М.Достоевского здесь, разумеется, более чем ощутимо, однако это не делает рассказ менее значимым.
В истории со Львом Толстым Русская православная церковь создала важный прецедент. Но этот прецедент касался не поведения писателя, а лишь догматов, в которых он с церковью расходился. Представляется, что и публичные действия тех, кто открыто прикрывается авторитетом церкви могут быть не менее разрушительными и требуют незамедлительной реакции.
Последние несколько лет в России, как грибы растут группы и общества, называющие себя «православными», действующими в защиту Русской православной церкви и «православных ценностей». Их всех объединяет ставка на поиск врагов и насилие как способ решения всех проблем. Такие группы были всегда, но именно сейчас они вылезли из всех щелей. Одни бандиты с крестами нападают на мероприятия в защиту прав сексуальных меньшинств или тех, кого они таковыми считают (как правило, страдают и посторонние люди, мы помним, как в Санкт-Петербурге «гееборцы» забросали камнями автобус с узбекскими рабочими), другие нападают на выставки и разбивают экспонаты, третьи — разрисовывают исторические памятники, потому что в них располагается не нравящийся им музей (музей Набокова в Санкт-Петербурге).
Во всех случаях жертвы этих нападений не нарушали закон. Более того — во всех этих случаях «православные» хулиганы даже не пытались обратиться к закону и власти. Они действуют уверенно, как будто знают, что любой их хулиганский поступок останется безнаказанным. Последняя акция в московском Манеже, когда хулиганы произвели погром и повредили скульптуры, это продемонстрировало наглядно: задержанные вандалы немедленно были по чьей-то команде отпущены и уже на следующий день снова нагло явились к Манежу.
Таким образом, в России все более усиливается черносотенство. Надо вспомнить, что такие «радетели православия» в первых полутора десятилетиях ХХ века также начинали погромами, а кончили расправами и политическими убийствами.
Тогда Русская православная церковь не только не отмежевалась от черной сотни, но и допустила своих иерархов к участию в таких организациях, как «Союз Михаила Архангела» и «Союз русского народа». Это стало одной из многих причин той трагедии, которая постигла церковь после октябрьского переворота.
В сегодняшней ситуации на Русскую православную церковь ложится не меньшая ответственность. Именно сейчас, как никогда ранее, важно услышать голос ее высших иерархов, которые громко и внятно должны заявить, что Русская православная церковь не просто осуждает этих людей, не только не нуждается в их «услугах», но и считает их действия противоречащими христианскому учению.
Если это и не остановит хулиганов, то, по крайней мере, даст понять всей стране и властям, что Русская православная церковь не считает вандализм и насилие христианскими методами, а людей, действующим таким образом, — православными. Полагаю, что опасность такого «православного» бандитизма не меньше, чем учение Льва Толстого.
Пока господин Чаплин ссылается исключительно на светские власти, предлагая им решать вопрос об ответственности погромщиков, и ставит на одну доску их действия и действия устроителей выставок, — можно считать, что Русская православная церковь по каким-то причинам не считает нужным жестко дистанцироваться от преступников, присвоивших себе право действовать от имени всех православных.
Хотелось бы, чтобы она это опровергла.
