Андрей Бабицкий – бывший журналист радио «Свобода», — нынче организовывает телеканал в т.н. «ДНР», на средства ее «министерства информации».
И, поскольку стремительное изменение его политической ориентации удивило многих, он решил ответить на них в интервью.
Где объяснил, что он «не видит отличий» между войной в Чечне и ситуацией на востоке Украины, где «тоже гибнет гражданское население, которое сделало другой выбор, которое не желает мириться с политикой украинизации, и ценит свою культурную идентичность – а их за это пушками и танками».
Что в «ДНР» имеет место свобода слова, в том числе для тех «иностранных корреспондентов, которые недоброжелательно относятся к народу Донбасса, и это недоброжелательство проявляется в текстах, которые они публикуют, и в материалах, которые снимают».
И что «никто их за это не преследует», а «прецеденты – с „Новой газетой“ объясняются тем, что „журналист допустил неточности“. Мол, „снимал митинг жителей Октябрьского района, их претензии в адрес Захарченко и местных властей, и оттенки серого были сгущены до черного цвета“…
Неужели Бабицкий (которого 15 лет назад похитили в Чечне неизвестные лица (по мнению многих, связанные с российскими спецслужбами), и за освобождение которого вместе боролись журналисты и оппозиционные политики) действительно не понимает разницу между Донбассом и Чечней?
Заключающуюся в том, что (в отличие от Чечни, где народ подвергся массовым репрессиям) никто никогда не слышал о каких-либо притеснениях „народа Донбасса“ и ущемлении его „культурной идентичности“.
В том, что никакого отдельного „народа Донбасса“ никогда не существовало в природе, как никогда не существовало отдельного „народа Кубани“ или „народа Белгородщины“.
В том, что в отличие от Чечни, за все время существования независимой Украины в Донбассе не существовало никакого сепаратистского движения.
И в том, что (в отличие от Чечни), мятеж в Донбассе был организован извне — российскими диверсантами (в чем открыто признавался Стрелков-Гиркин), захватившими административные здания и воинские части, и тут же поднявшими российские флаги.
С тех пор мятеж поддерживается из России – откуда к якобы „сепаратистам“ поступают бронетехника, артиллерия, зенитные комплексы, „Грады“ и боеприпасы, и направляются наемники и „добровольцы“ (в которых все чаще опознают военнослужащих регулярной российской армии). И одновременно с этим мятежникам со стороны России оказывается колоссальная информационно-пропагандистская и дипломатическая поддержка – в чем нетрудно убедиться, если включить телевизор.
Ничего подобного не было в Чечне.
Сепаратисты не получали оружие из-за границы (и вообще, не имели ни танков, ни БТРов, ни „Буков“, ни „Градов“), на территории Чечни не были замечены (даже и находящиеся якобы „в отпусках“) военнослужащие регулярной армии другой страны, сепаратисты не имели ни военной, ни политической, ни дипломатической, ни информационной поддержки со стороны иностранных государств, не вывешивали иностранные флаги, и не требовали присоединения к ним…
Если Бабицкий всего это не понимает – есть сомнения в его профессионализме.
Если понимает, но все равно твердит „не вижу отличий“ – есть сомнения в добросовестности.
Ну, а высказывания Бабицкого относительно „прецедента с „Новой газетой“ требуют совсем других эпитетов. Куда более резких.
„Прецедент“ случился с моим коллегой по „Новой газете“, бесстрашным спецкором Павлом Каныгиным, которого похитили, избили и угрожали убить в так называемом „министерстве госбезопасности ДНР“.
К счастью, его отпустили – и вот как потом он описывал происходившее:
„Когда меня привезли в МГБ, их сотрудник направил на меня пистолет и сказал, что если я дернусь, он меня пристрелит. После этого спросил: я за них или за „укропов“. Я сказал, что я — за мир. В этот момент он дал мне кулаком в глаз. Хорошо дал, с оттяжкой. И после меня сразу повели на допрос. Там говорили, что я наркоман, что получаю наркотиками зарплату из Госдепа, из СБУ. Я предложил посмотреть в интернете мои работы. Меня повели в другую комнату, где „есть интернет“, посмотрели: да, объективно, но нет аккредитации — это преступление. А из-за найденной у меня визитки украинского журналиста меня обвинили еще и в преступном сотрудничестве“…
Бабицкий это „не поддерживает“, но призывает учесть, что имеет место „военная ситуация“. Ведь Каныгин „допустил неточности“. „Сгустил оттенки серого до черного цвета“. Сам, в общем, виноват: был бы точен и не сгущал оттенки – ничего бы с ним и не случилось…
Использовать те слова, которых заслуживает после этого Бабицкий, не стану.
Но угадать их нетрудно.
Прощайте, Андрей Маратович.
Не обессудьте, если при встрече со многими из ранее знакомых возникнут проблемы с рукоподаванием.
Особенно, если это журналисты с радио „Свобода“ (которое Бабицкий в сюжете в российских „Вестях“ назвал „пропагандистским“) или из „Новой газеты“.
