Ровно 60 лет назад радиопередачи оказались пронизанными бодрым духом призывов КПСС к широкомасштабному освоению целинных и залежных земель. Тон был фанфарным. Люди постарше вспомнили, что примерно так же по репродукторам шли передачи про индустриализацию и коллективизацию. Стало быть, начался новый цикл стимуляции всенародного подъёма на выполнение крупного партийного проекта. Об этом и центральные газеты поместили материалы, в первую очередь, о пленуме ЦК КПСС, принявшем решение о разворачивании целинной эпопеи.
Что было за кулисами
Нельзя, однако, сказать, что это решение было плодом единодушия и сплошного энтузиазма в партийных верхах. Решение не далось сразу. И не спонтанно возникло. Послевоенное время было очень трудным для народа. Треть европейской территории государства оказалась в зоне боевых действий, подверглась чудовищному разорению. Страна потеряла более десятка миллионов человек трудоспособного населения, главным образом, сельского. Миллионы вернулись с войны инвалидами. В 1946-1947гг. ужасная засуха поразила юго-западные районы нашей Родины. Дело дошло до нового голода.
Одновременно с восстановлением народного хозяйства гигантские бюджетные средства пошли на новую гонку вооружений. Необходимо было устанавливать ядерный паритет с США, на что требовалась масса средств. Участие в «корейской» войне и планы новой схватки с Западом тяжёлым бременем легли на нашу экономику. Поэтому уровень заработной платы в среднем был низким. Да ещё трудящихся принуждали подписываться на займы. Потребительский стол среднего советского человека на рубеже конца 40-х – начала 50-х годов был очень скудным. Особенно страдали селяне, которых обложили почти разорительными налогами и натурпоставками. Проще говоря, оброком. Сравнительное благополучие с товарами народного потребления в крупных городах, которое сейчас показалось бы нищенским, достигалось за счёт селян. А для пропаганды снимали завиральные фильмы о всеобщем изобилии, вроде «Кубанских казаков» или «Кавалера Золотой Звезды».
В послевоенное время урожайность полей и продуктивность ферм заметно упали. Немудрено: заводы сельхозтехники надо было восстанавливать, налаживать снова производство удобрений. Зато были «образцово-показательные» участки, где напоказ для прессы демонстрировались высокие урожаи или тёлки-рекордистки. За рекорды давали звания Героев Социалистического труда. А что при этом с тех же огромных площадей собирали меньше, чем при царе-батюшке, молчок.
Конечно, восторга это не вызывало не только в народе. В высших эшелонах власти тоже искали выход, как выправить положение. Постепенно сложилось два направления – интенсивного и экстенсивного развития. Некоторые из руководителей сумели побывать в занятых землях Германии и Австрии. Они воочию увидели, как даже на относительно бедных землях можно собирать отличные урожаи продовольственных культур и кормов. Они призывали сильней использовать науку на службе сельскохозяйственного производства.
Оппоненты принципиально не возражали. Наука, конечно, правильно и хорошо. Но по щучьему веленью хозяйство не изменишь, время надо, да немаленькое. А хлеб нужен уже сейчас. Вон сколько запущенных земель лежит втуне! Запахивай, засеивай и собирай!
Сталин не принял ничью сторону. С одной стороны, он поощрил широкую подготовку специалистов для села – агрономов, инженеров, ветеринаров и др. Сказано – сделано! Для сельских парней и девчат были сделаны льготы при поступлении в вузы и техникумы. Кругом запели «На деревне расставания поют, провожают гармониста в институт…» Кто-то в родное село возвращался. Но многие старались распределяться туда, где условия лучше и заработки больше. Увы, но большинство колхозов не могло платить своим питомцам стипендию и гарантировать возврат земляка с дипломом.
Мы отвлеклись. С другой стороны, Сталин грезил масштабными переменами. Он задумал фантастические проекты переброски воды в южные районы страны. Где хлеб не намокает и не вымерзает. По затратам это было немногим меньше, чем война. А вот будет ли отдача – это неизвестно. Но перечить вождю, чертящему линии каналов Волга-Урал или через всю пустыню Кара-Кум от Атрека до Амударьи у Тахиа-Таша, не решился никто. Идея распашки целины Сталину понравилась. Но руководить этим процессом ему не пришлось.
Очередная победа чувств над разумом
Прикидывать возможность освоения целинных и залежных земель начали ещё в самом конце XIX века. Если кто-то думает, что индустриализация у нас началась лишь во время пятилеток, тот ошибается. После введения в строй Великой Сибирской железнодорожной магистрали тут же начались проектно-изыскательские работы по строительству другой – которую впоследствии назовут Турксиб: от Западной Сибири к г. Верный, который затем переименуют в Алма-Ату. Дорогу уже начали строить, но война и революция помешали завершить реализацию проекта в скорое время. А она должна была привлечь новых переселенцев на плодородные лёссовые почвы Семиречья.
Твёрдым сторонником освоения земель нынешнего Казахстана, Алтая, Прииртышья был Столыпин. Но он опирался на проверенные данные, не стал направлять переселенцев в зоны слишком рискованного земледелия. А то, что риски велики, было изложено в сенате ещё в 1890 году. Поэтому распашка земель Киргиз-Кайсацких степей велась очень осторожно – там, где было достаточно воды, и очагами.
Опыт был настолько удачен, что к земледелию перешла и некоторая часть местного коренного населения, которая решила покончить с опасностью бескормицы для скота. Он был круглый год на вольном выпасе, корма не заготавливались. Поэтому при хоть редких, но сильных снегопадах и обледенении подножный корм оставался недоступен, и начинался массовый падёж скота. А сочетание земледелия со скотоводством давала и продовольственное подспорье, и заготовку корма на зиму. Оседлые казахи научились косить и хранить сено с соломой в сараях. Им пришлось испытать высокомерие кочевников, считавших переход к земледелию предательством заветов предков. Но они мужественно это стерпели.
Распашку в больших масштабах тогда решительно отвергли. В степях гуммусный слой почвы был тонок, плохо закреплён корнями травостоя, и распашка привела бы к опустыниванию земель на больших пространствах при частых и сильных ветрах.
Эти доводы звучали и на рубеже 1953-1954гг. Одни учёные твёрдо отстаивали предложение по частичному освоению неиспользуемых земель: примерно пятую часть от запроектированного объёма прироста землепользования под распашку. Но были и учёные-конъюнктурщики, в первую очередь, одиозный Т.Д.Лысенко, который и при Хрущёве умудрился остаться «на плаву». Его идея фикс о пырейных гибридах («народный академик» полагал, что сможет вывести сорт зерновых с урожайностью культурных и климатической стойкостью диких, что оказалось блефом) требовала масштабов. Впрочем, экспериментировать ему шибко не дали. Но подольститься к новому партийному руководителю он сумел, эпопею с освоением земель на широчайших просторах поддержал.
Контрдоводы Н.С.Хрущёва и его сторонников нельзя назвать совсем плёвыми. Продовольственный дефицит был налицо. Кадровый голод в сёлах, в том числе механизаторов – тоже. Из деревень началось спонтанное бегство – в леспромхозы и на стройки, где был тоже дефицит рабочей силы, но зато гарантия твёрдых и хороших заработков. Поэтому ждать условий для разворачивания интенсификации сельхозпроизводства некогда. Стукнули кулаком – «Народу нужен хлеб!» - и баста. В президиуме ЦК КПСС эта линия победила. Взяли курс на привлечение городской молодёжи, на комсомольскую и партийную дисциплину.
Программа освоения целинных и залежных земель мгновенно преобразовалась в кампанейщину. Все ошибки индустриализации и управления времён войны успешно повторили. Опять решили эксплуатировать массовый энтузиазм молодёжи. Её распалили идеями героизма, подвигов, самопожертвования ради скорых успехов и решения продовольственной программы. Указывали на старших братьев и отцов: они, мол, жизни не пожалели, добровольцами на фронт пошли, а вы что – малодушные, труса празднуете? Это действовало безотказно. Атмосферу массового героизма создали очень скоро – дело привычное! Как и всё строить «на костях». Что в первые пятилетки, что с целиной – одно и то же: никакой инфраструктуры, народ выбрасывают в чисто поле – обустраивайся, как хочешь! Ещё ранняя весна, трескучие морозы с севера прорываются – а людей в палатки! Дорог нет, одни направления, и те без указателей – плутай хоть сутками! Условия ужасные, а партийные чинуши, вылезши из автомашин, новосёлам «заправляют арапа»: тут, де, ваш фронт! Вы – первоцелинники! Одним словом, десантники, занявшие плацдарм. Таким милитаристским словесным мусором прикрывали бездарную организацию и обычное хищение выделенных на обеспечение средств.
Не отставали от них и комсомольские вожаки: вспомните Павку Корчагина и узкоколейку! Неужели вы хуже тех комсомольцев? И наплевать, что тогда было безвыходное положение, разруха, а сейчас – Министерство совхозов со своим немаленьким бюджетом.
Молодёжь на эту демагогию клюнула, невзгоды терпела. Не все, правда, соглашались терпеть, наблюдая за нередкими случаями обыкновенного бардака, который пытались оправдать громкими словами. А поскольку отток назад был, то государство приняло меры: то после службы по призыву демобилизованных на целину пошлют, то амнистированных уголовников.
Со «скрипом», но целинный быт налаживался. Создавались совхозы, причём некоторые чиновники ударились в гигантоманию, создавая целые агромонстры. Как водится, пошли всякие соревнования и «встречные планы». И вместо приемлемых 10 млн. га за первый год освоения вспахали и засеяли аж 18 млн. Знай наших! Хотя ни удобрений, ни элитных семян не припасли. Ремонтных баз в достаточном числе не организовали, а сельхозтехника была не лучшей продукцией нашей промышленности. Все лучшие головы и руки работали на армию. Поэтому подняли земли много, а урожайность вышла первые два года скромненькая. Пополнение продовольственных запасов слабовато оправдало затраты.
Хуже всего было то, что не взяли в расчёт ни предупреждения лучших наших почвоведов, ни опыт распашки канадских и американских прерий, когда традиционная обработка почвы обернулась пыльными бурями, сносом плодородного почвенного слоя и выводом из сельхозоборота огромных площадей. У нас решили лично приобрести негативный опыт. И наша промышленность не наладила производство плугов-плоскорезов, институты не дали технологии возделывания почвы в аридных зонах, подверженных ветровой эрозии. Не уберегли обширные поля от рисков.
Пир и похмелье
Отдача от массового трудового энтузиазма случилась в 1956 году. Он выдался на редкость урожайным. Целинные земли хлеба дали больше, чем признанная житница – Украина. Но, как у нас водится, и неурожай плохо, и высокий урожай – бедствие. Синхронности, несмотря на планирование, не было. Заблаговременно ни элеваторов, ни зерносушилок в достаточном количестве не построили. Дороги тоже, как и прежде, оказались ахиллесовой пятой целинного проекта. Большое количество зерна потеряло товарные кондиции, а то и просто погибло.
Первую скрипку в кампанейщине играл, конечно, Хрущёв. Но в Казахстане, где развернулись основные события, заправлял Брежнев. Он ревностно выполнял все указы премьера, да так лихо, что тот взял Леонида Ильича к себе в главные подручные. Чтобы потом спихнуть на покровителя все огрехи. А их накопилось немало. И хотя для Казахстана и Алтайского края целинная эпопея обернулась серьёзным индустриальным развитием, созданием многочисленных промышленных предприятий и целых новых отраслей, штурмовщина и игнорирование научно обоснованных аграрных технологий, приспособленных для степного края с суховеями, обернулись пыльными бурями, особенно в 1962-1963 годах. Деградация почвы произошла на огромных площадях, её просто сдувало. Приходилось принимать экстренные меры, но в ряде районов вернуть продуктивный почвенный покров стало невозможно.
На целину бросили гигантские средства. Получился эффект тришкиного кафтана. Сельскому хозяйству европейской части страны и внимания, и средств выделялось недостаточно. «Зелёная революция», произошедшая во многих странах, нас обошла стороной.
Бедствие на целине 1962-193гг. вернуло к нам то, о чём уже, было, стали забывать – трудности с хлебом. До осени 1963 года хлеб в столовых был бесплатным. А затем он оттуда пропал, а за хорошими сортами хлеба в магазинах начались очереди. В начале 1964 года впервые с войны страна ввезла зерно. И продолжала ввозить его до 1994 года.
А не проводи освоение земель наскоком, веди его без штурмовщины, то и пашня бы увеличилась, и хорошие пастбища сохранились, и Нечерноземью помощь досталась. Так что плюсы соседствуют с минусами. А молодёжь поступила, как всегда, романтически и героически.
Песни сохранили эпоху
Когда объявляется кампания, то к ней подключают творческие союзы – это обязательная практика в СССР. Целинная эпопея это подтвердила. Буквально на следующий день после публикации решений пленума ЦК КПСС о поднятии целинных земель родилась песня Вано Мурадели на слова Эдмунда Иодковского «Едем мы, друзья». Её моментально кругом подхватили, а слова «Партия велела – комсомол ответил «Есть!» перешли в разряд афоризмов. Вскоре Уральский русский народный хор вышел со своим шлягером «Едут новосёлы», который тоже широко исполнялся, подхваченный самодеятельностью. Песни эти были наполнены энергетикой, их охотно исполняли. Но и лирики в стороне не остались. Не раз по заявкам на радио транслировали очень мелодичный «Сибирский вальс» («Над степью Алтая…».
Идут споры – чья музыка? Одни автором называют Г.Носова, другие – В.Бакалова. Но не суть важно. Песня хороша, её даже знаменитый Сергей Лемешев пел. Этой песне тоже 60 лет исполнилось. А разве забыть «студенческие десанты» на целину во время летних каникул? Это было замечательное явление, и оно не могло не отразиться в песне, музыку к которой написал О.Фельцман – «Планета Целина».
Кинематограф тоже оставил память про освоение целины. В одном из них, «Первый эшелон», впервые крупную роль отвели Олегу Ефремову.
Фильмов о целине сняли немало, разного достоинства. Но лучшим из них, полагаю, это «Вкус хлеба». Он правдивей всех, хорошо поставлен, игра актёров, особенно Сергея Шакурова, вызывает восхищение. Что касается художников, то они делали вылазки на натуру, но сказать, что они взбудоражили своим творчеством народ, вряд ли приходится.
Такова интересная, драматическая страница нашей истории. О ней надо обязательно помнить.
Автор - член Регионального Совета Московского областного отделения партии
