Андрей Шарый: В России богатые месторождения нефти. Это хорошо для страны или плохо?

Григорий Явлинский: Неограниченные сырьевые ресурсы страны привели к тому, что именно такая элита, как та, что сейчас у власти, управляет страной. Создана такая основа для коррупции, такая база для коррупции, которая вообще ни с чем несопоставима. Реформы в макроэкономическом смысле в России были проведены не для этой страны.

Андрей Шарый: А для какой же?

Григорий Явлинский: Для такой страны, как Польша или Нидерланды. Есть два раздела экономики – макроэкономический анализ и институциональная экономика. Макроэкономические действия – это регулирование денежной массы, бюджетная политика, налоговая политика, они весьма и весьма эффективны прежде всего для тех стран, где главным фактором развития являются трудовые ресурсы. А в странах, где главным фактором развития являются природные ресурсы, там самый главный вопрос - институциональный. В таких странах важнее всего вовремя создать институты, которые позволят правильно использовать эти ресурсы. А у нас сделали ровно наоборот: занялись макроэкономической стабилизацией и макроэкономическими регуляторами, бросив на произвол судьбы всю институциональную сферу.

Андрей Шарый: Почему?

Григорий Явлинский: Это ключевая ошибка реформ.

Андрей Шарый: Какого времени?

Григорий Явлинский: 92 года, начиная с 92 и по едва ли не сегодняшний день.

Андрей Шарый: К чему ведет эта ошибка?

Григорий Явлинский: Эта ошибка ведет к тому самому необратимому отставанию, о котором у нас с вами разговор. Это глубокая, принципиальная, фундаментальная ошибка реформ.

Андрей Шарый: Все понимают, и в Кремле понимают, даже Греф об этом говорит по телевизору, что скоро кончится или когда-то кончится время дорогой нефти и все ждут, когда это время закончится...

Григорий Явлинский: Дело даже не только в том, что цены упадут, может, цены и не упадут. Я вообще-то не вижу, с чего бы им упасть. Сейчас построят вокруг Байкала трубопровод, будем продавать нефть и газ в Китай, в Индию. Раньше боялись, что будем сырьевым придатком Запада, теперь будем сырьевым придатком Востока. Но цены будут высокие, потому что спрос на сырье будет большой.

Андрей Шарый: Но тогда нечего горевать, получается? Какая разница, если в стране много свободных денег, страна как-то развивается... Какая разница, за счет чего достигается хотя бы относительное благосостояние народа?

Григорий Явлинский: Разница в темпе развития. При таком способе развития это отстающий, догоняющий, в данном случае уже даже не догоняющий, а просто системно отстающий тип развития. Это тип развития, при котором качество рабочих мест очень низкое. При низком качестве рабочих мест у вас огромное количество незанятой молодежи, которая становится экстремистской частью населения. Если вы через 20-30 лет увидите, что по России бегают молодые люди и забрасывают милицейские машины камнями, как в Палестине мальчишки сегодня забрасывают, то не удивляйтесь – это результат сырьевой экономики, которая вообще, как, помните, говорили - на всех рассчитано не было, она на всех не рассчитана. Это тип экономики, который может обеспечить будущее 20-25% населения страны, а 70-75% населения страны будет всегда жить значительно хуже. Мало того, новое поколение не будет иметь перспективы, не будет иметь качественных рабочих мест, ему не нужно будет качественное образование, у него не будет качественной медицины.

Я сейчас рассуждаю с позиции российского политика: я убежден в том, что национально-государственная идея России в ХХI веке заключается в сохранении страны в нынешних границах. А миссия России заключается в вовлечении Евразии в современную европейскую цивилизацию. Вот ради этого я работаю. А то, что Россия может превратиться в набор Московской области, Рязанской области и плюс еще какая-нибудь небольшая область - это другой просто разговор, он для меня, как для российского политика моего направления, неинтересен.

Андрей Шарый: А вы уверены, что патриотизм заключается в постулате о сохранении страны в ее нынешних границах?

Григорий Явлинский: Я не знаю, в чем заключается патриотизм. Я просто знаю, что это было бы полезно для всего человечества. Я знаю, что ситуация в 21 веке будет такая: если Россия будет частью развитого мира и частью современной европейской цивилизации, то это будет поддерживать мирное сосуществование даже, можно сказать, на планете. И наоборот, если произойдет распад, что весьма вероятно при таком отставании России, как сейчас, это будет очень плохо с точки зрения повышения рисков и опасностей нового столетия. В ХХI веке не будет развивающихся стран, будут только развитые страны и не развитые навсегда. Вопрос в том, где будет Россия? Среди неразвитых навсегда стран, то есть обслуживающих, то есть периферийных, или среди развитых стран? Почему даже Турция так хочет въехать любым способом в Европейский Союз? Потому что понимает: если сейчас не присоединиться - хотя они и не соответствуют никаким критериям - то через тридцать лет вообще никаких шансов не будет.