Пока записывалось это интервью, телефон кандидата в депутаты Мосгордумы Максима Круглова звонил почти без остановок. Кто-то из жителей 14-го округа просил помочь с установкой во дворе детской площадки, кто-то – проконтролировать капремонт, кто-то просто требовал «всех посадить» и желал удачи на выборах. Круглов говорит, что хочет быть «депутатом шаговой доступности», и подтверждает это делом в ходе избирательной кампании. Сегодня молодой политик – один из немногих независимых от власти кандидатов, которому удалось преодолеть процедуру сбора и проверки подписей в свою поддержку и зарегистрироваться на выборах. А у жителей районов Алексеевский, Бутырский, Марьина роща, Останкинский, Ростокино появилась альтернатива и шанс избрать своим представителем в Мосгордуме человека, который не будет подчиняться разнарядкам городского начальства.
Запрос на уважение
–Максим, что все-таки произошло на этих выборах в Мосгордуму, о существовании которой москвичи порядком подзабыли? Почему в городе разразился такой масштабный политический кризис?
Есть простая формула, объясняющая происходящее. «Единая Россия», которая пользуется поддержкой менее 30% избирателей, хочет получить 90% мест в Думе. Сделать это можно двумя способами: обманом и дубинками. Что, собственно, и происходит.
В Москве сейчас большой запрос на демократические перемены, и если 60 тысяч человек выходят на протесты – то это не из желания поиграть с ОМОНом в казаки-разбойники. Огромное количество людей почувствовали, что их оскорбили, хамски лишили возможности выбора. Особенно когда началась вся эта канитель с подписями – какие-то чертовы чиновники и графологи говорили людям, поддержавшим симпатичных им кандидатов, что их подписи – не их. Москвичам по факту объявили: вас не существует! А тех, кто возмутился, стали бить и бросать за решетку. Это что, справедливо?
–Вы один из немногих независимых кандидатов, которым удалось собрать подписи жителей, пройти процедуру их проверки и зарегистрироваться на выборах. Почему, на ваш взгляд, это произошло?
Во-первых, мы с командой проделали почти нереальную работу и собрали 5000 безупречных подписей, придраться к которым было очень сложно. Во-вторых, у тех, кто управляет выборами в Москве, явно нет какой-то четкой стратегии. Сначала в нашем округе решили регистрировать сразу двух независимых кандидатов – меня и Сергея Цукасова, очевидно, рассчитывая, что мы поделим протестные голоса, а провластный кандидат победит. Потом Сергея, популярного в округе политика, решили все-таки снять по формальному поводу. Думаю, тут есть еще и цель перессорить демократическую оппозицию.
Но они просчитались – мы с Цукасовым изначально стали вести консультации и сотрудничать, что, как известно, не всегда бывает в стане демократов. И если все-таки будет принято решение о его снятии, я интегрирую его идеи в свою программу, он и его команда помогут мне в решающие дни кампании. Мы планируем работать вместе и после выборов.
–Вы больше месяца собирали подписей жителей округа, а сейчас вас каждый день можно встретить на улице, раздающим листовки. Наверное, дефицита в общении с москвичами в последние месяцы не было. Какой настрой у людей?
Самая частая реакция – нежелание вообще что-либо слышать о политике и политиках. И это понятно. Московские чиновники живут в своем мире, отгороженном от нас. Что бы они ни делали, плохое или даже вдруг хорошее, они вообще не считают нужным говорить с людьми, спрашивать их мнение. Поэтому многие сейчас опустили руки. Но я вижу очень большой запрос на демократию, на то, чтобы людей слушали и уважали их мнение.
Вторая по популярности реакция – это презрение и отвращение к «Единой России», людей просто тошнит от этой партии. Неудивительно, что на этих выборах единороссы стали маскироваться под «самовыдвиженцев». Идти под брендом «Единой России» уже просто стыдно. Это и есть тот самый обман, о котором я сказал вначале.
–В вашем округе то же самое: формально Вы боретесь не с единороссом, а с «самовыдвиженцем».
Да, это вдова экс-министра Александра Починка. Возможно, она неплохой человек, не знаю. Но она возглавляет вуз, который был подведомственен министерству супруга, и его финансовое благополучие целиком зависит от решений власти. Судите сами, как она будет голосовать в Думе – так, как попросят сверху, или так, как попросят жители округа. Думаю, ответ очевиден.
Задавать чиновникам неудобные вопросы
– Вообще Мосгордума почти целиком состоит из руководителей бюджетных учреждений…
Ее роль и влияние на город серьезно девальвированы. Это орган, который должен обеспечивать политическое представительство москвичей, на деле же сегодняшняя Дума – нечто среднее между больницей и вузом. Там заседают почти только главврачи и ректоры – полностью зависимые от власти, лояльные ей люди, которые не задают лишних вопросов. Они собираются раз в месяц, молча одобряют все спущенные сверху решения, нажимают на кнопки и расходятся. Я уже не говорю о том, что после выборов они моментально исчезают из своих округов, забывают про жителей.
При этом полномочий Мосгордумы никто не отменял: она принимает все городские законы, распределяет и утверждает гигантский московский бюджет. И если там появится хотя бы несколько независимых от власти депутатов, это многое изменит. Они могут спросить с власти, как тратится этот самый бюджет, зачем, например, в 25-й раз перекладывается плитка, почему расходы на содержание чиновников растут, а на здравоохранение или экологию – снижаются.
Скажу больше. Я и мои коллеги по «Яблоку» будем настаивать на том, чтобы в Москве, наконец, заработала практика районных референдумов по наиболее важным вопросам и практика так называемого «инициативного бюджетирования» – это когда жители напрямую решают, на что в их районе надо потратить часть бюджета. Это прекрасно работает не только в европейских городах, но и во многих регионах России. Но в Москве чиновничьи корпорации сейчас не хотят подпускать людей к бюджету, который вообще-то формируется из их налогов, на расстояние пушечного выстрела. Ровно поэтому они делают все, чтобы не пустить в Думу независимых кандидатов.
–Допустим, в Думу изберут вас и еще двух-трех таких же политиков. На что Вы сможете повлиять, будучи в меньшинстве?
Собственно, влиять на власть можно и без депутатской корочки. Мы с коллегами по Центру антикоррупционной политики «Яблока» за последние пару лет вскрыли нарушения при тратах бюджета на благоустройстве. Мы направили все материалы в Федеральную антимонопольную службу, которую возглавляет «яблочник» Игорь Артемьев. Они всегда оперативно и принципиально рассматривают наши обращения. Более чем по 200 эпизодам информация подтвердилась, вскрылось воровство на установке детских площадок в нашем округе. Эти контракты были отменены. Через прокуратуру мы добились увольнения ответственных чиновников. Увы, не удалось добиться возбуждения дел – очевидно, там были высокие покровители. Но вот – конкретный результат. Если у меня появятся полномочия депутата, эта деятельность будет масштабирована, коррупцию можно будет разоблачать не постфактум, а предотвращать ее.
Знаете, 10 лет назад у «Яблока» была в Мосгордуме фракция из Сергея Митрохина и Евгения Бунимовича. Всего два человека – подавляющее меньшинство. И они смогли сделать массу полезного, например, принятия постановления о запрете точечной застройки, которое несколько лет реально действовало. Им поступило обращений больше, чем всем остальным депутатам и фракциям вместе взятым. Принципиальные люди, которые умеют не только возражать, но и предлагают альтернативу, заставляя власти вступить в диалог, – это всегда работает. Особенно, когда они чувствуют, что за плечами есть жители.
Если мы не хотим в стране новых переворотов и революций, в результате которых к власти обычно приходят подонки, – нам надо научиться использовать существующие легальные инструменты, действовать через своих представителей в Думе. Но для этого надо сначала прийти на выборы и основательно подумать, за кого голосовать. Только так это работает, и никак иначе. Вот 8 сентября – ближайший шанс.
Потомственный «яблочник»
–Вы начали заниматься политикой в 17 лет. Почему в столь юном возрасте вас потянуло в эту сферу?
Мне всегда была интересна политика. Когда я приходил домой из школы, мне было сложно, если по телевизору не шли новости. Я обедал и думал: что это? А потом появился канал РБК – там все время новости, и мне это было бесконечно интересно. Тогда уже был Владимир Путин, произошел разгром НТВ, продолжалась вторая чеченская война. Мне все это категорически не нравилось. И приличной оппозицией этому была партия «Яблоко». У меня еще так получилось, что мой родной отец и мой отчим – оба всегда голосовали за «Яблоко». Сложилась такая семейная преемственность ценностей и взглядов. То есть, можно сказать, я потомственный «яблочник». А в «Яблоко» я вступил, когда партия не прошла в Госдуму. Это был конец 2003 года, я был студентом первого курса и нашел двух одногруппников, которым это тоже было интересно. Мы с ними решили, что надо «Яблоку» помочь в сложной ситуации. Здесь познакомился с Григорием Явлинским, которого очень уважаю и которому полностью доверяю. Какое-то время делил рабочий кабинет с Ильей Яшиным и Алексеем Навальным, к которым тоже отношусь с уважением, хотя их и «Яблока» дороги разошлись.
У нас были и те, кто, почувствовав первые трудности, перебегал поближе к власти. Но те, кто остался, – люди несгибаемые. Не хочу произносить пафосных речей, скажу одно. Вы можете разделять или не разделять демократические взгляды, но одно вы будете вынуждены признать – «Яблоко» никогда не разменивало свои принципы и не совершало подлостей. Наверное, поэтому мы, несмотря ни на что, существуем и работаем.
–Максим, но вы не только занимаетесь политикой. В узких кругах вы известны еще как поэт.
Да, я еще в школе начал писать стихи. Но я никогда не планировал становиться поэтом, издаваться. Мне нравилось этим заниматься для себя, для узкого круга друзей. Потом я оказался в таком литературном сообществе, уже будучи в молодежном «Яблоке». На пятом курсе университета я устроился в книжный магазин «Пироги», который работал круглосуточно при кафе. Это было такое культовое место в Москве. Туда всегда можно было зайти выпить кофе или пиво, посидеть с книжкой, может быть, купить что-то. Короче говоря, это было такое свободное место, где можно было курить за кассой (смеется). Там, естественно, работали люди близкие к литературе и поэзии. Туда заходил Бунимович (Евгений Бунимович, поэт, заслуженный учитель России, уполномоченный по правам ребенка в Москве). Мы как раз познакомились с ним именно там. Там же проходили всякие литературные вечера, поэтические дуэли. Потом «Пироги» закрылись. Но стихи писать я продолжил и до сих пор этим занимаюсь. И иногда выступаю.
Я вообще считаю, что мне очень во многом повезло в жизни. У меня есть любимое дело. Я работаю с интересными людьми, близкими мне по ценностям. Рядом со мной супруга, которую я тоже встретил в «Яблоке», и дочка. У нее сегодня, кстати, день рождения, ей исполнилось пять лет.
Беседовали Антон Здобнов и Светлана Прокудина
Фотографии Карины Градусовой
