«Те, кто выступают за продолжение, — несут ответственность за человеческие жизни». Николай Рыбаков в эфире «Живого Гвоздя»

В эфире «Живого гвоздя» 20 августа 2024 года, председатель партии «Яблоко» Николай Рыбаков поговорил с журналисткой Евгенией Родионовой о возможной блокировке Telegram, отправке срочников в Курскую область, репрессиях против «Голоса», политических заключенных и сентябрьских выборах и о том, какое должно быть будущее у страны.

Евгения Родионова: Здравствуйте, друзья! 15:00 в Москве. Это канал «Живой Гвоздь», меня зовут Евгения Родионова. За режиссерским пультом сегодня Андрей Меликов и персонально ваш председатель партии «Яблоко» Николай Рыбаков.

Николай, здравствуйте!

Николай Рыбаков: Здравствуйте, Евгения!

Евгения Родионова: Вас приветствуют в чате активно наши зрители (и однопартийцы, полагаю).

Вот Константин Гришаев: «Добрый день, Николай Игоревич. Как дела у наших?» – задает вопрос такой. Да. Друзья, все правильно, пишите в чате, активнее задавайте свои вопросы и комментируйте темы, которые мы сегодня будем обсуждать. А некоторые вопросы я постараюсь Николаю обязательно задать в течение нашего эфира. Начать хотелось бы со сбоя в работе Telegram, который зафиксировали в России (по крайней мере, точно в Москве и Санкт-Петербурге). И мессенджер не работал без VPN. Как говорят пользователи, причиной могла быть пробная блокировка.

Вы выступали на канале НТВ, на федеральном канале, на тему цензуры, которую собрались (ну, не то чтобы собрались, по крайней мере есть обсуждение на эту тему), вводить в регионах, где введен режим КТО, в приграничных регионах: в Белгородской, Курской области. Как в целом в студии, какая была обстановка, какие аргументы приводили ваши оппоненты в защиту того, чтобы ввести там цензуру: отключить Telegram, отключить YouTube, отключить ряд мессенджеров?

Николай Рыбаков: Аргументы, как всегда, предельно простые – что нужно контролировать всю информацию, которая поступает, что должна поступать только проверенная, правильная информация. То есть предполагается, что та, которую будут выдавать военные чиновники, она изначально считается правильной, не подлежащей никакому сомнению. И что делать надо так. Время такое, не до слюней-соплей. Додуматься до того, что в 2024 году невозможно ввести такого рода цензуру, они не могут понять, что очень сильный удар будет по свободе слова. Им это только нравится, оппонентам, безусловно. Но надо понимать, что это приведет – в случае попыток или таких даже действий, – это, конечно, приведет к большему хаосу, к большему распространению слухов. И надо сказать, что если вы посмотрите на различные последние события, то те источники, которые считаются проверенными, правильными, сами много раз сообщали недостоверную информацию, либо потом ее изменяя, либо как-то корректируя. И, конечно же, выход-то только один на самом деле.

Выход заключается в том, чтобы прекратить убивать друг друга. И тогда не будет смысла в этих всех публикациях военных корреспондентов. Ну, пусть они будут, пусть они будут. Но тогда они не будут влиять на жизни людей. Потому что сейчас от той информации, которая поступает, просто зависят жизни людей: куда им бежать, скрываться. Может быть, просто надо сделать так, чтобы людям не надо было никуда бежать и скрываться. Вот уже с этим они спорить не могут, и отрицать это не могут. Но тем не менее считается, что цензура – это очень хорошо.

Евгения Родионова: Даже врио губернатора Курской области Алексей Смирнов, он же именно в Telegram пишет о том, что у нас, значит, ракетная опасность, о том, что сейчас будут сигналы тревоги. Это именно информация поступает, прежде всего, в Telegram. Там уже образовались чаты, где люди ищут своих родственников, срочников, которые оказались в плену. Ищут людей, которые вынуждены были покинуть свои дома. Все это происходит, в основном, в Telegram.

Николай Рыбаков: Власти как раз призывают не пользоваться никакими этими чатами. Но надо сказать, что нынешний мир так устроен, что сами те, кто участвует в этих всех мероприятиях, признают, что на тот же Telegram завязано так много действий, что невозможно его им закрыть. Мешать они, конечно, всем этим будут. Не только это связано с Telegram, но и YouTube. Никакие аргументы к тому, что «посмотрите, сколько просветительских, культурных, образовательных проектов завязаны и на тот же Telegram, и на YouTube», они не действуют. Потому что это теперь не в приоритете сейчас у тех, кто принимает такие решения. Мягко говоря, к сожалению.

Евгения Родионова: Николай, вас вообще в целом было неожиданно увидеть на НТВ. Почему до сих пор они продолжают вас приглашать, несмотря на то, что вы транслируете такую яркую антивоенную позицию, позицию за мир?

Николай Рыбаков: Надо им задать вопрос, я не могу. Пока у меня и у нашей партии будет возможность транслировать нашу позицию о необходимости сбережения человеческих жизней, мы будем этим пользоваться. Когда у меня есть возможность делать это в эфире НТВ или (давно не было, но тем не менее уже это было после 24 февраля) на Первом канале, все равно мы это будем делать.

Потому что людей, которые поддерживают нашу позицию, в стране десятки миллионов. И им важно понимать, что они находятся в своем городе, деревне, миллионнике-городе не одни. А что таких людей, думающих так же, как они, очень много. И для людей это чрезвычайно важно.

Да, я понимаю, что сейчас наше телевидение все заточено на противоположную позицию. Но, еще раз хочу сказать, что если есть возможность ради будущего сохранять этот голос даже в этих эфирах… Я просто знаю, что очень часто, приезжая в регионы, ко мне подходят люди (даже и в Москве) и говорят, что «спасибо за ту позицию, которую вы проводите, для нас это очень важно, чтобы сохранялась такая человечность».

Евгения Родионова: Хотелось бы обсудить тему срочников. После того, как ВСУ прорвали границу Курской области, стала поступать информация о том, что ряд срочников оказались в плену. Стала поступать информация от проекта «Идите лесом», важная история о том, что срочников принуждают подписывать контракт с Министерством обороны, чтобы отправить их воевать, соответственно, в Курскую область. И тех, кто там уже находился, тоже призывают подписывать контракт. Это иногда добровольно-принудительный носит характер. И даже, опять же, на федеральных каналах начали об этом говорить. И вчера, например, такое большое видео, объемное, базовое опубликовал командир спецназа «Ахмат» Апти Алаудинов.

Он обратился к родителям срочников, я вот зачитаю его обращение: «В последнее время наблюдаю такую картину: всхлипы, всплески по поводу того, что срочники не должны воевать вообще, почему они находятся в Курской области? Друзья, а если ваши 18-летние дети не должны защищать Отечество, даже когда на него напал противник и когда он находится на нашей территории? У меня вообще встает к вам один вопрос: а зачем вы и ваши дети нужны этой стране? Не надо из 18-летних срочников-мужчин делать детей, которым мы должны дать соску и отправить спать. Это такой же защитник отечества, как и мы, его надо к этому готовить. Сегодня в нашей стране должны стоять одним строем все – от мала до велика», – сказал Апти Алаудинов.

И да, вот спасибо большое, Андрей показал его фотографию. Как, вы думаете, могут отреагировать матери срочников на такие сообщения? И в целом это идет такая организованная сейчас пропагандистская политика по нормализации отправки срочников на линию огня?

Николай Рыбаков: Вы знаете, Евгения, идет планомерная политика не только в отношении конкретного момента отправки срочников, а идет планомерная политика – я думаю, что мы за передачу еще к этому вернемся, к сожалению, не раз – к тому, что человеческая жизнь не имеет значения. И то выступление, которое вы зачитали, от Апти Алаудинова (не только командира, но и заместителя начальника Главного военно-политического управления Вооруженных сил Российской Федерации с апреля этого года), это знаковое выступление. Кроме того, он еще и ученый – кандидат наук – и темы его исследований и публикаций посвящены национальной идентичности политической, общенациональной политической идентичности.

И здесь стоит вопрос о том, в чем наша национальная идентичность. Либо в человекосбережении, либо в человекоуничтожении. И сейчас делается выбор в пользу второго – в пользу того, что человеческая жизнь не важна. Для чего еще вы нужны, понимаете, да? Для чего вы нужны тогда стране? Не для создания лучших школ, больниц, образования людей, создания бизнеса, развития человеческого, а для военных действий.

И, в общем-то, я хочу здесь привести пример, цитату совершенно не либерального политика Александра Лебедя, который в 1995 году в эфире (по-моему, это был канал «Россия», тогда он назывался РТР), в программе «Совершенно секретно» сказал по смыслу следующее. Что любую войну может остановить один полк. Но этот полк нужно сформировать из детей высших государственных чиновников, депутатов и тех, кто принимает решения о продолжении военных действий. И тогда война будет остановлена. А вот ведь все сейчас, кто выступает за продолжение конфликта – причем надо сказать, что неважно, они выступают за какую сторону, за какой результат, но выступают за продолжение этих действий, за то,чтобы не было соглашения о прекращении огня, будущих переговоров, – они несут ответственность за те человеческие жизни, которые уходят каждый день.

Вот персонально все, кто к этому призывает каждый день, отдаляют от нас мир, отдаляют нормальное наше добрососедское будущее с Украиной, со многими другими странами (но прежде всего, конечно, с учетом того, что происходит, с Украиной). Поэтому вот генерал Лебедь сказал рецепт. Воспользуются им или нет – не знаю. К сожалению, очень сомневаюсь. И вся это огромная человеческая трагедия – результат тех решений, которые принимают люди очень пожилые, а расплачиваться должны 18-19-летние.

Евгения Родионова: Да, и сами чиновники не торопятся отправлять своих детей на фронт, как известно, и телеведущие.

Николай Рыбаков: Да, или делают из этого какой-то просто очень неприличный… И вот, вы знаете, я могу сказать, что… у меня вот здесь стоят книги, если видят зрители…

Евгения Родионова: «ГУЛАГ», правильно?

Николай Рыбаков: А рядом с «ГУЛАГом» стоит, я просто покажу коротко.

Евгения Родионова: Да, там уже помельче.

Николай Рыбаков: Вот сначала две книги. Это«Воины, погибшие в Афганистане», в Афганскую войну. Это книга издана при участии Григория Алексеевича Явлинского. И вот два тома, полностью которые содержат биографии всех людей, погибших в Афганистане за 10 лет. А рядом тома просто привезенные, и таких у меня очень много. В данном случае это Чувашская республика. Это уже «Жертвы Большого террора».

Это все книги о неважности человеческой жизни. Когда-то, безусловно, будет такая же книга по тем событиям,которые происходят сейчас. И вопрос заключается в том: может быть, уже пора остановить увеличение страниц в этой книге? Может быть,пора задуматься о том, что это все люди, это все будущее нашей страны. Которые сейчас, вместо того, чтобы рождались новые дети, строились новые предприятия, создавалась страна, будут просто строчками в этих книжках и очередными могилами на нашей земле.

Евгения Родионова: Да, даже по официальным данным уже жертв больше за эту специальную военную операцию, так называемую, чем за Афганскую войну. Да, и как Апти Алаудинов сказал, что «кому не суждено умереть, тут не умрет, но если умрешь, защищая Отечество, свою веру в Бога, то ты попадешь в рай». Это, мне кажется, такие нарративы и Дугин сегодня транслирует, Александр Гельевич, ну и другие придворные философы.

Николай Рыбаков: Да, только человек должен сам делать этот выбор, да, а не за него должны делать такой выбор. Те люди, которые привели страну к тому, что сейчас происходит.

Евгения Родионова: Зрители задают вопрос, участвует ли партия «Яблоко» в оказании гуманитарной помощи всем беженцам, которые вынуждены были покинуть свои дома в Курской области?

Николай Рыбаков: Да, у нас есть члены партии,которые собирают эту помощь. Есть такое в отделениях, отправляют туда, конечно же. Но это помощь конкретным людям. И наша партия оказывает ее людям давно, откуда бы они не были беженцами. Из какого бы города они не бежали в нашу страну для того чтобы найти просто безопасное укрытие. Мы не делаем это публично,мы это не рекламируем. Что можем, мы делаем. Но главная наша задача – это сделать так, чтобы этих беженцев не было, а не помогать уже сбежавшим. И, конечно же, сейчас государство, которое ответственно за людей – уже десятки тысяч, публикуется, что стали вынужденными переселенцами и эвакуированными, – должно оказывать серьезную помощь тем, кто оказался фактически без ничего. И выделением десяти тысяч (насколько я знаю, такую президент Путин называл сумму), это просто невозможно. Вы понимаете, что можно купить, за какой срок у людей, которые оказались без ничего, будут потрачены эти десять тысяч.

Евгения Родионова: Еще и проблемы с получением этих десяти тысяч тоже возникают у людей – как писали «ЭХО / Новости», по крайней мере.

Николай Рыбаков: Об этом и говорится, что мы видим разные кадры, тоже распространяемые, в том числе, официальными источниками. Когда люди вернутся обратно, сколько средств нужно будет затратить на восстановление теперь тех мест, откуда они вынуждены были эвакуироваться. Есть же еще и проблемы, связанные с тем, что совершенно понятно – и в том числе об этом «Коммерсантъ» писал, – что далеко не все (это естественно) смогли эвакуироваться с территории. И это один из вопросов, который нужно обсуждать, потому что накапливается количество таких вопросов.

Первый раз, когда мы говорили… и мы сразу же после начала всех событий заняли позицию о необходимости достижения соглашения о прекращения огня, о необходимости обмена пленными, ранеными, телами убитых, о необходимости расследования военных преступлений, которое невозможно, пока идет огонь. Никакого расследования не будет, пока идет огонь.

И о безопасности ядерных объектов. То есть, если мы говорили раньше только о Запорожской атомной станции, то теперь в зоне угрозы находится еще Курская атомная станция. И, конечно, теперь встал еще вопрос о тех людях, которые оказались уже по новым линиям соприкосновения, по новым линиям огня. Что с ними будет, какова их судьба? Как им эвакуироваться оттуда? Вот это все вопросы, которые, я думаю, что должны и могли быть поставлены на тех переговорах, которые по сообщениям мировой прессы планировались, начинались.

Вот-вот должны были начаться при посредничестве Катара. И Катар, конечно, сейчас стал такой площадкой переговорной в силу разных обстоятельств, связанных с этим государством. Ну вот так получилось. Таким сигналом, конечно, к возможности такого общения, был обмен пленными. И как только это произошло, произошла Курская область, которая отбросила эти переговоры, ну, если не навсегда, то на очень долгое время…

Я не знаю, сколько, но каждый день – это очень долго, потому что гибнут люди. На долгий промежуток времени эти переговоры отбросило, очевидно.

Делается все для того, чтобы никаких переговоров не состоялось, чтобы прекращение огня не состоялось. Ну, что мы можем сделать для того чтобы подтолкнуть к этим переговорам? Потому что когда в России у граждан будет позиция на то, что необходимо достижение мира, тогда к этому миру начнется дорога. Пока много людей будет думать о том, что все это неважно, меня это не касается, у меня жизнь не изменилась, власть будет вести себя так, как она себя ведет. Это, конечно, зависит не только от нашей страны.

Евгения Родионова: Но мнение граждан разве имеет какое-то значение у нас?

Николай Рыбаков: Имеет.

Евгения Родионова: Имеет?

Николай Рыбаков: Имеет, безусловно. Потому что когда большинство граждан этого захочет, мы все увидим, как обстановка будет меняться. Просто сейчас у очень большого количества людей, даже у тех, кто хочет… Извините, но хотеть надо активно. Хотя бы говорить об этом с близкими людьми. Атмосфера сейчас…

Евгения Родионова: Боятся, что доносы напишут. За это могут сегодня и арестовать, за дискредитацию. Ага.

Николай Рыбаков: Боятся, что за это напишут доносы. Время вообще такое, это время доносов возвращается. Конечно, атмосфера страха в стране есть. Конечно есть, безусловно. Но атмосфера, которая там, где стреляют и там, где люди гибнут, она намного для людей тяжелей. И ты должен для себя сделать свой выбор: либо ты делаешь то, что ты, как гражданин, можешь сделать… Вот, я еще раз говорю, разговаривать с соседями, убеждать близких. Присоединяться к партии, которая выступает против происходящего. Ну, просто думать над этим. А не считать, что, вот еще раз говорю, что меня это вот сейчас не касается, вдруг на меня подружка Мария Ивановна напишет, соседка, на меня напишет донос. Но я не буду говорить, что такого не может быть, потому что я знаю, на скольких членов нашей партии поступили доносы, включая всю партию целиком. Конечно-конечно, это возможно, но страх этот надо преодолевать.

Евгения Родионова: Да, друзья, напишите,пожалуйста, в чате, что вы делаете для того чтобы как можно скорее закончилась так называемая специальная военная операция. Может быть, разговариваете с соседями, может быть ,собираетесь вступить в партию «Яблоко» или какие-то другие антивоенные непарламентские организации, например. Вот интересно услышать ваше мнение. Вот депутат Нарочницкая, например, вчера (может быть, вы видели) тоже в эфире федерального канала, Первого канала, сказала, что, дескать, нужно там ковровые бомбардировки провести в этой части Курской области, которая занята ВСУ. И вы просто накануне сказали о тех людях, которые не могут оттуда уехать, не хотят – старики в основном, это пенсионеры, которые приросли просто к своему дому, не хотят его покидать. Вот такая тактика, которую предлагает депутат, женщина причем, да, насколько она вообще адекватна происходящему? Вы думаете, по этому пути пойдут власти?

Николай Рыбаков: Я не представляю, что должно происходить с человеком, чтобы он выступал с такими инициативами. Я, к сожалению, довольно часто на телевизионных программах вижу людей, которые призывают примерно к этому. И, вы знаете, Жень, проблема, собственно говоря, в том, что таких людей много среди тех, кто за власть, за Путина. И среди тех, кто против Путина, против власти.

И вот эти две группы людей, они как смотрятся в зеркало и повторяют одно и то же, ну, по смыслу действия – уничтожение людей – только в разную сторону открывать этот огонь. Это ужасно. Я не представляю, как будто просто люди выросли на другой планете, в другой атмосфере, как будто мы не переживали всего, что произошло с нашей страной за многие годы.

Я не знаю, я надеюсь, что такого не произойдет, такого не будет. Потому что все вот эти призывы ведут к эскалации конфликта, они… вот просто вот этот депутат… я, к сожалению, такую не знаю, но предполагаю, что есть, раз вы говорите.

Евгения Родионова: Да, Нарочницкая.

Николай Рыбаков: Верю, верю, что есть такая. Просто я хочу сказать, что если два умножить на два, то будет четыре.

Вот все, все призывы к тому, чтобы вести большую эскалацию, они ведут к разрастанию военных действий, они в итоге могут привести к конфликту России и НАТО, про который все говорят, что все этого не хотят, но вот такие призывы, они ведут туда и приведут к большой войне. Большая война приведет к атомной войне. Последствия – что вместо депутата Нарочницкой будут в эфирах выступать тараканы, которые останутся на планете. Больше никого не будет через какое-то время.

Евгения Родионова: Да, подробнее: Наталия Алексеевна Нарочницкая, политик, общественный деятель, ученый-историк, политолог, публицист. Православный идеолог, вот что интересно, доктор исторических наук. Вот казалось бы. Да, есть.

Николай Рыбаков: Да, но она, насколько я помню, не депутат Государственной Думы. Но деятель, общественный деятель. Я не представляю, для чего… Либо действительно люди не могут спланировать и понять. Много раз причем уже не понимали, к чему ведут эти действия. Вы знаете, вот у меня однажды (я не буду называть имя, потому что это был частный разговор)…

Евгения Родионова: Так.

Николай Рыбаков: Один из депутатов Государственной Думы, после вот одной из дискуссий (это был 2022 год), сказал: «Вы знаете, мы когда голосовали за признание независимости республик (ДНР и ЛНР), мы не представляли, что это к этому приведет». Причем это очень опытные люди. Даже не те, кто там… какой-нибудь спортсмен пришел в Думу. Нет, это люди очень опытные. И политика дошла до того… вот когда парламент уже давно стал парламентом, который не принимает никаких решений, а просто штампует спущенные документы, оно приводит к тому, что просто они потеряли профессиональную квалификацию и не понимают, к чему приводят их действия. А иногда происходит так, что они принимают такие решения, которые имеют вот такие последствия. Но они этих последствий предсказать не могут! У нас все решения, конечно, принимает в итоге один человек. И никаких инструментов, которые бы человека этого сдерживали, нет. И вот результат. Поэтому сейчас очень много людей, которые, безусловно, как и Наталия Нарочницкая, стремятся к этому продолжению. Понимаете, почему? Потому что вот очень большое количество общественных, скажем так, деятелей нашли себя в это время.

Евгения Родионова: Ага.

Николай Рыбаков: Они не видят себя в мирной жизни. Ну, такое возможно, есть такие. Я даже видел…

Евгения Родионова: Сейчас карьерный рост у них идет.

Николай Рыбаков:

Я смотрю даже иногда по биографиям этих людей – некоторые из них перемещались прямо по миру между точками конфликта, – потому что они этим живут. Они не могут жить в другой обстановке. И сейчас вот эти люди хотят нас втянуть уже в то состояние, которое будет невозможно остановить. К такому состоянию можно прийти. Они просто не соображают, что они потом не выживут. Они считают, что вот вам сказали, куда попадут. И вместе с ними все остальные.

Евгения Родионова: Ну да, да. И Владимир Путин об этом тоже говорил.

Николай Рыбаков: Да, причем… Вы знаете, что я хочу сказать? Что, к сожалению, очень часто в мире воспринимают вот эти слова как такую браваду, как что-то нереальное, несерьезное, неправдивое. И я всегда в диалогах, на встречах, в интервью мировым СМИ объясняю, что это буквально надо воспринимать президента Путина. Да в любом отношении, а уж в этом – точно. Надо воспринимать буквально. Вы десятилетиями считали, что он говорит фигурально. Но вы посмотрите, что он говорит и что он потом делает. Ну, делайте какие-то тогда в итоге выводы. Нет, к сожалению, таких выводов не делается.

Евгения Родионова: Почитаю, что нам зрители пишут, как они пытаются приблизить завершение войны. Ира пишет, Быкова: «Я ничего не делаю,простите». Значит, Константин: «Я собираюсь вступить в партию «Яблоко». Николай, я с вами». Значит, дальше вот зритель наш пишет: «Говорю с родными, поддерживаю «Яблоко», поддерживаю курян. Говорю с оппозицией за границей. Екатерина считает, что говорить с соседями опасно, вдруг донос напишут, опять же. И вот Михаил: «Подскажите, зачем вступать в партию «Яблоко»? Сколько на это понадобится времени после заполнения анкеты?»

Николай Рыбаков: После заполнения? Технический вопрос. Вы на сайте заполняете анкету, с вами связываются из того города, где вы живете. Вас приглашают, вы знакомитесь. И дальше у нас есть в партии двухлетний кандидатский стаж.

Евгения Родионова: Ага.

Николай Рыбаков: Когда вы принимаете участие во всех действиях, которые есть в партии: во встречах, в вечерах писем политических заключенных, в дискуссиях, в лекциях. Единственное, вы не можете избираться эти два года в руководящие органы. Но я абсолютно уверен, что те люди, которые сейчас приходят в партию «Яблоко», они заинтересованы в работе, а не в том, чтобы быть избранными в руководство местной партийной ячейки. Но через два года можно будет и это, совершенно… Пожалуйста, мы вас ждем!

Евгения Родионова: Да, Ольга, 39 лет, Вологда:«Пишу активно в соцсетях, разговариваю со знакомыми. Не молчу уже третий год. Было много угроз, в том числе расправы от троллей в интернете, особенно их много во ВКонтакте. Но пока без штрафов». Вот Ольга тоже, значит, и делает.

Николай Рыбаков: Да, вы знаете, я хочу тогда сказать вещь одну. Обычно я это в каком-то закрытом коллективе говорю, в том числе, когда мы пишем письма политическим заключенным. Но раз Ольга вот написала такое… Друзья, одна из задач сейчас в работе… вот слоган нашей партии «За мир и свободу!». Потому что важны обе вещи. За мир, свободу, соглашение о прекращении огня. Потому что если будет мир, но не будет свободы, то очень скоро мы можем снова вернуться к той же ситуации. И в этом отношении я Ольге и всем остальным хочу сказать, что, друзья,помогая политическим заключенным, помогая тем,кто в том числе осужден по статьям, связанным с критикой действий власти, связанных с СВО, не нужно создавать новые списки политических заключенных.

Евгения Родионова: Ага.

Николай Рыбаков: А находясь на свободе, вы можете этим людям помогать, кто уже там оказался. Эта машина репрессий работает в значительной степени выборочно. Но самому входить в эту машину не нужно, пожалуйста, потому что вы нужны на свободе для того чтобы помогать, к сожалению, тем, кто там уже оказался.Одно из действий, которые я могу предложить делать, это присоединяться к тем дням, вечерам писем политическим заключенным, которые проходят в «Яблоке» по всей стране.

Мне вот прямо перед эфиром принесли за один день пришедшие письма нам в ответ в «Яблоко». И было очень интересно, потому что я получил…самыми первыми увидел письма, которые пришли из-за цензуры. На них вот сзади стоят на многих штампы… где тут заметно так чтобы было крупно прямо… «цензура». Потому что они тоже проходят… вот могу показать слово «цензура». И,соответственно, довольно долго идут письма. И первыми мы получили от тех, кто (от Андрея Пивоварова, от Саши Скочиленко), тех, кто был в списках обмена. Но еще часть писем – это от тех людей, кто продолжает находиться, отбывать наказание или ждать решения суда. Здесь письмо от Юрия Алексеевича Дмитриева, Ивана Сафронова,Григория Мельконьянца. Когда был у него на суде на прошлой неделе, вот этот…

Евгения Родионова: Ага, ему продлили арест – мы напомним зрителям – до 17 октября.

Николай Рыбаков: Да, на два месяца продлили арест, притом, что никаких оснований продлевать не было.

Евгения Родионова: Не успели расследовать, как они сказали. Да, вот Григорий Мельконьянц, он сидит с Эллой Панфиловой – обратите внимание, друзья – сейчас он в СИЗО находится уже больше года.

Николай Рыбаков: Да, уже больше года Григорий, и за все это время ему один… извините, два раза (просто это проходило через день) разрешили через стекло, через телефон встретиться с мамой. Все – он абсолютно отрезан от общения с людьми. Вот я даже коротко здесь успел открыть письмо Ивана Сафронова, чтобы действительно понимали.

Потому что люди, когда находятся на свободе, они часто не понимают цены этого. И вот Иван пишет, что пришло от вас письмо, и что, прежде всего, спасибо за добрые слова и пожелания, за вашу поддержку. Это было и остается для меня самым важным стимулом для борьбы. Я знаю, что рано или поздно все наладится, и будем вместе в это верить. Мы сейчас будем еще продолжать и письма писать, и книги собирать для этих людей, чтобы им передать. Поэтому вот, пожалуйста, принимайте в этом участие.

Евгения Родионова: Да, Николай спрашивает,когда ближайшая дата вечера писем политзаключенных, если можете так сказать.

Николай Рыбаков: Надо заходить на наш сайт, у нас там точно последняя неделя месяца – в разных городах в разные даты. Допустим, в Москве это обычно последний четверг августа.Соответственно, на следующей неделе в четверг. И на нашем сайте список мест, где это проходит, и даты. Если вдруг в вашем городе нет места, где проводится – такое может оказаться – пожалуйста,напишите нам на нашу почту и мы постараемся вам помочь организовать это в том городе, где выживете.

Евгения Родионова: Да. Ольге, наверное, хочется небольшой комментарий сказать по поводу ВКонтакте. Бывает небезопасно писать посты ВКонтакте, особенно антивоенного толка. Вот как раз за такие посты могут вполне себе арестовать даже. И за дискредитацию армии, и за что угодно. Ну, оштрафовать как минимум, но и арестовать в том числе. Поэтому тоже нужно быть аккуратным, и тут непонятно, где грань, честно говоря. Здесь вас…

Николай Рыбаков: Нет больше никакой грани,потому что когда можно за белый лист оштрафовать, это… Ну, так как я много хожу на суды, и не только в Москве, но и в других регионах. Был на суде у Михаила Афанасьева в Абакане (покассе нашего коллеги-яблочника), в Якутии. И я вижу аргументы,которые излагают адвокаты-защитники, которые излагают те, кого обвиняют, и вижу, насколько бледно, нелепо, пусто выглядят аргументы прокуратуры. Ну, совершенно понятно, что не нужны больше… Все, надо понять, что мы находимся в такой ситуации, когда эти все законы больше не действуют. Только с репрессивной точки зрения.

Евгения Родионова: Оксана задает вам вопрос:«Яблоко» будет выдвигать требование к Путину о прекращении войны?

Николай Рыбаков:

Мы же делаем это с самого начала, с 24 февраля 2024 года. Только важно,чтобы это выдвигали и вы. Не только мы, но и все граждане чтобы это делали. И мы говорим, каким образом это достичь. Прежде всего нужно перестать убивать друг друга, достичь соглашения о прекращении огня. После этого, да, будут переговоры. Они могут быть очень долгими. Они могут быть как в Корее, где проходило 500 или даже больше стадий переговоров – пожалуйста. Только люди друг друга убивать не будут и гибнуть не будут. Вот этого нужно, прежде всего, достичь.

Евгения Родионова: Николай, есть разные мнения по поводу того, вот это наступление в Курской области, оно ускоряет или отодвигает переговоры.Некоторые эксперты считают, что, наоборот, теперьу Украины появилась более сильная переговорнаяпозиция и, возможно, это случится скорее.

Николай Рыбаков: Да, я знаю про такой аргумент,но мы видим, что… Я не склонен не доверять той информации, которая была про потенциальные переговоры в Дохе, которые не состоялись. И иметь как бы… Неизвестно, кстати, какой ценой: мы не знаем ту цену, которую сейчас платит за эту неизвестную позицию Украина и сколько гибнет россиян сейчас. Но иметь сильную позицию на тех переговорах, которых нет, это, конечно, круто.

Евгения Родионова: Да. Заговорили кратко о Григории Мельконьянце. И вот вы в телеграм-канале написали, что партия «Яблоко» потребовала прекращения репрессий в отношении политиков и граждан, борющихся за честные выборы в России. В связи с тем, что суд Санкт-Петербурга оштрафовал зампреда партии «Яблоко», депутата Заксобрания Петербурга Бориса Вишневского, который часто тоже приходит в эфир «Живого Гвоздя». Зрители его тоже очень любят смотреть,задавать ему вопросы. За что оштрафовали? За интервью ютуб-каналу движения «Голос». Якобы что он участвовал в деятельности нежелательной организации. То есть это так интерпретировали. По аналогичным статьям преследуют и других ваших сторонников, партийцев. И что в связи с этим вообще делать? Вот, допустим, есть дело Григория и больше года прошло. Сейчас у нас скоро выборы. И Григорий как раз тот человек, и его организации,которые занимались наблюдением на выборах, они получали хвалебные отзывы от ЦИК, от Эллы Памфиловой в том числе. Что изменилось? И вот от Эллы Памфиловой мы же не слышали ни одного заявления, например, в поддержку Григория. Или хотя бы, может быть, сомнения в том, что это дело какое-то несправедливое и так далее.

Николай Рыбаков: Я считаю, что Элла Александровна должна высказать свою позицию, потому что, собственно говоря, Григорию же инкриминируется как действие – это участие в мероприятиях Центральной избирательной комиссии. Но это же система, это не одно дело, которое находится в отрыве от всех остальных дел. Система в смысле, что… система бессистемности,если так можно сказать.

Вот идет выборочное вытаскивание людей. Мы видим вот уже Михаила Афанасьева, про которого я говорил, Василия Неустроева из Петербурга, нашего члена партии, Ивана Сафронова. Тех, кто уже отбывает наказание – Игоря Барышникова, Алексея Горинова, Юрия Дмитриева. Да, у них у всех… понятно, в чем к ним претензии от власти. Это понятно. Это люди,которые яркие, которые высказывали противоположную точку зрения, которые неприятны, поэтому их надо любым способом уничтожать.

Но можно вспомнить и Павла Кушнира из Биробиджана. Это совершенно трагическая история. И мы очень хотим организовать вечер его памяти в Москве, не только как музыканту замечательному, как просветителю культурному, но и как человеку – извините, это наша общая ответственность, – про которого никто не знал (ну, в масштабах всей страны), что он находится в следственном изоляторе. Которому, насколько мне известно, много писем не писали (я не знаю, писал ли кто-то).

Евгения Родионова: И правозащитники не знали, как мы понимаем.

Николай Рыбаков: Вот. Представляете, сколько таких людей?

Это при том, что это человек, который ведет передачи на радио, выступает на телевидении, в городе известен, музыкант филармонии биробиджанской. Он пропадает и никто ничего не делает в тех масштабах, как я считаю, нужно было бы сопротивляться. А представляете, сколько людей, которые находятся сейчас под преследованием, про которых еще не знают. Поэтому репрессии как таковые должны быть отменены. Должны быть отменены статьи, по которым сейчас штрафуют и сажают людей, должно быть отменено полностью законодательство. Оно абсолютно репрессивное.

Мы эту позицию занимали в 2012 году, когда люди, которые теперь выступают против него, некогда еще и голосовали за это все законодательство.

Теперь они штрафуются по этому законодательству (бывшие депутаты Думы) об иностранных агентах и о нежелательных организациях. Потому что это законодательство используется выборочно и используется исключительно в репрессивных целях. Ну, надо сказать, что в России много довольно таких законов, которые предстоит просто отменять, как таковые. Даже не переписывать, а отменять, как таковые. В том числе, например, закон… Извините, я перейду, просто это еще одн аочень больная тема, это «Закон подлецов» – закон Димы Яковлева.

Евгения Родионова: Димы Яковлева, да.

Николай Рыбаков: Он находится в том списке законов, которые должны быть просто отменены после того, как изменится ситуация в стране.Потому что вот власть вообще должна наконец-то когда-то понять: она совершает какие-то действия – результат ровно противоположный. Совершаются действия по развитию, продвижению, по насаждению вот неких традиционных ценностей – результат ровно противоположный. Вот я могу сказать данные института НИИ труда Всероссийского.

В стране матерей-одиночек 4 миллиона 850 тысяч человек. В неполных семьях воспитывается 38,5% детей – с 2000 года рост почти в два раза. С 2002 года. Тогда было 21%. И сейчас детей-сирот 385 тысяч. И результаты тех событий, которые происходят сейчас, они, видимо, будут вести к тому, что, к сожалению, такие… Ну, это факт, это невозможно отрицать – что и неполных семей будет становиться больше, и детей-сирот будет становиться больше. Ну, этого мы хотим для страны?

Евгения Родионова: И разводов, да, у нас больше,чем браков, но это уже известный факт.

Николай Рыбаков: Значит, дальше потом… Вот просто в чем еще есть огромная проблема нашей страны? В том, что над страной за 100 с небольшим лет ставится гигантский такой социальный эксперимент. Давайте просто посчитаем, что произошло со страной чуть больше, чем за 100 лет: Первая мировая война, революция (октябрьский переворот), после этого Гражданская война, потом коллективизация, голод, Большой террор, Вторая мировая война (Великая Отечественная), межнациональные конфликты начала 1990-х годов, до этого еще Афганистан, потом Чечня, теперь Украина.

Вот нет ни одной такой страны, с которой бы за такой промежуток произошло такое количество событий, унесших столько человеческих жизней. И все эти события по какому критерию я отбирал? Когда они уносили человеческие жизни и обесценивали жизнь человека. Понятно, что и человеческое достоинство, и надежды убивались, но и сама человеческая жизнь. И когда были сделаны, обсуждены реально, честно в стране итоги какого-то из этих событий? Нет, этого не происходит.

Евгения Родионова: Ну, в 1990-е разве не происходило осуждения, не знаю, условно, репрессий сталинских. Все же это было, и, по-моему, это обсуждалось гораздо активней. И все вот эти события, которые вы перечислили, они были совершены разными людьми. То есть, как бы это в одну линейку странно ставить.

Николай Рыбаков: Очень короткий… Это одна из очень серьезных ошибок, потому что очень короткий промежуток времени – даже, скорее, конец 1980-х. Ну, может быть, самое начало 1990-х – это разговоры о Большом терроре. Но масштабы обесчеловечивания за это время были таковыми,что этого абсолютно недостаточно. Мы бы не пришли тогда сейчас к ситуации, когда нам рассказывают о великих стройках ГУЛАГа, как они важны были для советской экономики и для построения советского государства. А мы ведь к этому сейчас фактически пришли. И решили тогда, что это уже все дело прошлого, это уже все неважно, забыли. Все забыли – вернулись туда к действию. У нас не было даже осуждения действий Сталина. Ведь это сделала… на ХХ съезде это сделала партия внутри себя, не государство это сделало.

Евгения Родионова: Хрущев, конечно.

Николай Рыбаков: Но это было внутри одной политической партии. Эта партия осудила своего предыдущего руководителя, а не страна. И все это предстоит, предстоит еще нам только делать.

Евгения Родионова: Хотелось бы нынешнюю власть пообсуждать. Честно говоря, мне кажется, что все-таки, Сталина и Ленина осуждали в 1990-е. Опять же, в период перестройки все это начиналось, в 1990-е продолжилось, и очень активно и широко. И были свободные СМИ, которые об этом говорили. А вот сейчас как будто бы у нас другая проблема – Путин и это государство.

Николай Рыбаков: Так в том-то и дело, что это забыли. А Путин и это государство объявили даже – не то что они вот являются, – они даже объявили,что мы наследники тех самых… И хорошего, и плохого – вот всего мы наследники. Оценок мы давать не будем, а действовать мы будем такими же методами, когда «лес рубят – щепки летят».

Евгения Родионова: Это да.

Николай Рыбаков: И возвращаясь к тому, что говорил политолог военный, «бабы новых нарожают». Ну вот, вот эта идеология: «бабы новых нарожают». Да, вы знаете, эта фраза имеет этот же смысл, различные выражения есть и во французском, и в итальянском языке. Но представить себе, что выходит сейчас такой политик, который говорит такое про своих граждан в этой стране, я не могу. Да, конечно, еще не дошли до того, чтобы политики транслировали это на другие страны. Думали бы о том, что и в других странах нельзя, чтобы делалась концепция «бабы новых нарожают».

К сожалению, то, что происходит сейчас в Украине, для очень многих – это какие-то события в компьютерной игре, на которую мы наблюдаем через средства массовой информации. И это много, много есть таких кровавых конфликтов, на которые мировое сообщество смотрело так вот издалека. Ну вот недавно было 30 лет геноцида в Руанде. Сколько людей погибло, как на это все смотрели – 1994 год. И вот это где-то там происходит.

Евгения Родионова: Ну, понятно.

Николай Рыбаков: А в итоге это может привести напрямую к тому, что все будем все иметь эти последствия.

Евгения Родионова: Да. Друзья, напомню, что у нас в гостях Николай Рыбаков, председатель партии «Яблоко». Задавайте свои вопросы, скоро мы перейдем к обсуждению выборов. У нас не так много времени осталось, но тем не менее мне важно вам напомнить про то, что вы можете зайтина сайт shop.diletant.media и приобрести книгу Никиты Петрова, которая там представлена, о первом председателе КГБ Иване Серове. Вот как раз мы говорили о советской истории, в том числе с Николаем. Это не просто биография, это опыт исследования его жизни и деятельности на строго документальной основе. Книга выстраивается как на мемуарах самого Серова и его сослуживцев, таки на многочисленных, ранее неизвестных материалах, включая архивы бывшего КГБ.

Если вы хотите понять больше про эту структуру, про формирование вообще этой структуры (что это такое было, кто был первым председателем КГБ) и, может быть, сравнить с нынешними временами – как эта структура трансформировалась в течение времени, – то обязательно приобретайте книгу «Иван Серов – председатель КГБ». Таким образом вы сможете поддержать канал «Живой Гвоздь». Для нас это очень важно, поскольку сегодня невозможно получить монетизацию, и рекламу отменили из-за иноагентства.

Так, и мы все-таки перейдем к теме выборов, поскольку в чате очень много было вопросов про выборы. И вот, кстати, Григорий Мельконьянц, он спустя год своего нахождения в СИЗО написал открытое письмо, поблагодарил, естественно, всех за поддержку. И вот что пишет Григорий: «Пока сижу в СИЗО, участвовал уже в нескольких выборах и наблюдал, как происходят в тюрьме информационные и агитационные кампании, как организуют голосование. По привычке подготовил рекомендации по улучшению процесса. Но кому они сегодня могут быть нужны? Но это позволит оставаться самим собой. Впрочем, они еще пригодятся». Вот. То есть Григорий не унывает и даже, находясь в тюрьме, продолжает наблюдать за выборами, пытаться их как-то улучшить даже в системе ФСИН. А мы пока находимся, к счастью, – я надеюсь, что никто из наших зрителей не попадет в застенки, и из наших экспертов – находимся здесь. Скоро у нас выборы – осенью этого года. Партия «Яблоко» выдвигалась в 19 регионах, насколько я помню.

По итогу, что мы знаем: в Москве ни один из 24 кандидатов не был зарегистрирован в Мосгордуму. Питерские избиркомы не стали регистрировать на мунвыборы кандидатов от «Яблока» – 83 человека не стали регистрировать. Ни одного кандидата не зарегистрировали от «Яблока» на выборах в губернаторы, которые тоже будут проходить осенью. Павел Харитоненко в Иркутскую гордуму тоже не прошел (он выдвигался тоже от «Яблока»). И вот в связи с такими результатами, где вы еще планируете участвовать, есть ли шанс хоть в каком-то регионе пройти сегодня антивоенному кандидату? Когда мы видим очевидную такую зачистку всех кандидатов, выступающих за мир открыто, как это делают кандидаты от партии «Яблоко».

Николай Рыбаков: Да, у нас, действительно…когда мы начинали кампанию, было более трех сотен кандидатов в 17 регионах.

Евгения Родионова: А, в 17? Прошу прощения.

Николай Рыбаков: Ну да-да. Сейчас у нас 73 кандидата в итоге зарегистрировано в 9 субъектах федерации. Среди них Москва. Мы продолжаем избирательную кампанию в Москве, потому что объявлены досрочные выборы Совета депутатов района Куркино. И там зарегистрировано 6 наших кандидатов. Они прошли этап сбора подписей и зарегистрированы, начинают активную избирательную кампанию. Также наши кандидаты зарегистрированы в Красноярском крае, Ленинградской, Московской, Мурманской, Новгородской, Псковской, Ростовской и Рязанских областях. В том числе мы участвуем в дополнительных выборах депутата Государственной Думы по Ростовской области. В одном из округов, в 152-м, в Ростовской области. Да, даже в этих условиях, как показывают избирательные кампании прошлых лет, есть шанс на то, что кто-то из наших представителей будет избран. Но я хочу сказать: главное во всей этой кампании, что все наши кандидаты третий год идут под слоганом «За мир и свободу!», за соглашение о прекращении огня. И учитывая, какие сейчас происходят выборы – вот это голосование в течение трех дней, в Москве электронное голосование практически полностью будет, без бумажных бюллетеней.

Евгения Родионова: Я уже заказала бумажный бюллетень. Можно заказать на «Госуслугах».

Николай Рыбаков: Вот да, кто будет делать это, это важно. Фактическое введение – мы с этим давно сталкиваемся – цензуры. Когда вы не можете билборды закупить, потому что все занято (ну, мы же знаем, что не все занято). И так далее. Это много-много всего. Я уже не говорю про общую обстановку, действительно, страха в стране.

И вот смысл того, что сначала сотни, теперь десятки людей участвуют в избирательной кампании, смысл этого – продвижение темы мира, продвижение свободы и соглашения прекращения огня и работа на будущее с тем, чтобы будущее нашей страны было связано с тем, что власть будет формироваться на выборах, на нормальных,честных выборах, к которым наша партия будет готова. В том числе и организационно, и кадрово.

Потому что сказать, что «все, мы сейчас не участвуем в этом нигде и никогда», потом будет сложно вернуться в это, когда действительно наступит возможность участия в реальных выборах. Поэтому я благодарен тем, кто участвует в качестве волонтеров в этих избирательных кампаниях, жертвует нашим кандидатам (можно зайти на сайт, увидеть то, как пожертвовать), во всем этом участвует. Я очень благодарен этим людям, это серьезный, мужественный шаг. Потому что все эти люди понимают, с учетом того, что все мы с вами говорили, выпускать – вот я просто возьму одну из листовок сразу же здесь – кандидатом идти вот с этим же на выборы, причем по всей стране, не только в Москве – это очень серьезный шаг.

Евгения Родионова: Да, Николай, хотелось бы…

Николай Рыбаков: Если вы москвич и готовы помочь нам в компании в Куркино, где команда молодых очень ребят идет, присоединяйтесь, мы будем очень вам благодарны!

Евгения Родионова: А в Куркино это тоже Мосгордума, то есть выборы? Нет?

Николай Рыбаков: Нет, это районные.

Евгения Родионова: Да, все, да. По поводу Мосгордумы здесь Александр Кынев – возможно,вы видели – написал большой критический пост по поводу компании в целом «Яблока» в Московском регионе. Он написал, что результат этой компании – уже полное уничтожение как значимой политической силы в городе партии «Яблоко». «Ни один кандидат не прошел, но, – пишет Александр, – этот результат является абсолютно рукотворным и заданным самоубийственной политикой руководства партии, а точнее одного человека, который по-прежнему ее де-факто контролирует». И вот он пишет, что «вместо того, чтобы зарегистрировать несколько кандидатов, которые имели бы все шансы пройти, распределить между ними бюджет, чтобы они все-таки набрали эти подписи, выдвинули 24 кандидата, в итоге никто не мог пройти». «И, – как он пишет, что, значит, – и вручили еще всем кандидатам антивоенный листок. А это сегодня означает де-факто команду «фас» для властных структур. Никакому прекращению войны, изменению общественных настроений эта агитация помочь не может. А теперь больше ничего нет: очередная порция заметных фигур партии вместо работы в публичном поле готовится уехать из страны. Нам будут рассказывать о моральном выборе, как обменяли фракцию на никем не замеченную листовку во имя личного тщеславия и бзиков одного человека». Вот так считает…

Николай Рыбаков: Если никто не заметил, то что же про нее писать такой большой пост? Вы понимаете, наше название – «Яблоко».

«Яблоко» – это честно. Если мы считаем, что нет ничего важнее сохранения человеческих жизней, мы будем говорить об этом с людьми. Потому что мы понимаем, что для будущего страны ничего важнее нет.

Евгения Родионова: То есть, Николай, можно, извините, я хочу только уточнить, то есть это принципиальный момент. Я так понимаю, что Александр считает, что могла партия «Яблоко», например, как-то более умеренно что ли провести кампанию, убрать вот эти определенные лозунги, но при этом остаться в Мосгордуме и иметь возможность помогать людям на местах? Вот как сегодня, например, в Мосгордуме есть фракция партии «Яблоко».

Николай Рыбаков: Ну так много партий, которые хотят выбрать для себя такую жизнь. Мы же не партия «Одуванчик». Вот партия «Одуванчик» – пожалуйста, пусть она… Но это же просто неприлично! Бесконечно рекламировать одну из думских партий «Одуванчик» и говорить, что вот «Яблоко»-то, смотрите, какую занимает… 

Евгения Родионова: «Новые люди», что ж уж…

Николай Рыбаков: Вообще я благодарен автору за этот пост. Потому что, да, мы такая партия, которая будет выступать за то и говорить людям то, что считает нужным.

Притворяться мы не будем. Это многим не нравится, я знаю. Но надо прекратить…Вы знаете, одна из очень важных вещей и для власти, и для оппозиции – это перестать врать. Врать людям. Потому что мы сталкиваемся с этим в своей ежедневной работе. И с тем, что про нас врет власть, и про нас врут те, кто как бы против этой власти.

В данном случае я, конечно, имею в виду вовсе не пост, про который вы сказали, а интервьюу Дудя, когда он рассказывал Илье Яшину просто абсолютную ложь про Григория Явлинского. Ни извинений, ни признания, что «я был неправ» – ничего нет. Но мы к этому привыкли. Люди такие. Да, а при этом мы будем работать и продолжать занимать ту позицию, которую мы занимаем.

Я не хочу сказать, что время рассудит, потому что не время рассудит – люди рассудят. Но думать, что «Яблоко» будет каким-то другим ради того чтобы…Слушайте, этих других вон полная Дума и все законодательные собрания всех регионов (ну, за исключением Вишневского, Шишлова, Гайдука,Слабуновой, которые нас представляют в региональных парламентах, ну, и других наших представителей в региональных парламентах). А дальше – пожалуйста.

Слушайте, и вообще есть выбор сейчас в стране. Да, вот он такой, какой есть сейчас. Либо за Путина, либо за «Яблоко». Если вы за Путина, у вас вон целое меню. Я только не понимаю… Тогда уж, на мой взгляд, надо голосовать за «Единую Россию». Потому что это хоть какая-то логика есть. Вы поддерживаете Путина – вы выбираете «Единую Россию». А зачем поддерживать там какую-то красную или голубую, или желтую версию Путина, я вообще не понимаю.

Евгения Родионова: Но вы не боитесь, что партию «Яблоко» зачистят вообще из всех региональных парламентов, из Государственной Думы, и у нее не останется вообще никакого влияния в принципе? То, что у вас много требований, которые вы выдвигаете.

Николай Рыбаков: Сейчас не в этом зависит влияние партии. Влияние партии сейчас зависит от того, сколько людей в стране будет поддерживать ту же позицию, которую поддерживает наша партия. Сейчас это – я уверен абсолютно в этом – это десятки миллионов человек, которые считают также, как считаем мы. Наступит время честных, нормальных, справедливых выборов – это будет видно в результатах бюллетеней. Сейчас это будет видно в том, что думают, о чем говорят люди,насколько они поддерживают ту позицию, которую занимаем мы. Но думать, что мы будем под кого-то приспосабливаться – нет, этого не будет!

Евгения Родионова: Спасибо огромное!

Николай Рыбаков: Вам спасибо!