Политика «самосанкций» может привести к подрыву легитимности политического порядка современной России, считает член Политкомитета партии «Яблоко», депутат Мосгордудумы Сергей Митрохин. Вслед за целым рядом соцсетей, запрещенных и заблокированных в России, теперь отправляется YouTube, за ним наверняка пойдет Google. Логика этой «эскалации отключений» неизбежно ведет к отключению в РФ интернета, страна погрузится в информационную ночь.
Граждан России лишают доступа к ценнейшим информационным, научным, образовательным ресурсам, сокращая во всех этих сферах масштабы не только международного, но и внутрироссийского обмена – развлекательного, культурного и научного. Страдают от этого все страты российского общества, включая детей. По сути, их отлучают от одного из новейших направлений развития современной цивилизации. Выглядит примерно так, как если бы в СССР в борьбе с зарубежными «голосами» запретили радиоприемники, а в схватке с самиздатом – печатные машинки.
Хуже всего, что отмене подвергаются технологии, вносящие прямой вклад в повышение качества жизни большинства населения. Для руководства страны – это довольно опасный путь, в конце которого маячит крах общественного договора, лежащего в основе сложившейся системы. В общественном договоре нулевых отменялись политические права предшествующего периода, а делалось это в обмен на стабильность и преодоление хаоса 90-х. Важнейшей частью данного «пакета» было сохранение минимальной потребительской корзины современного среднего класса (и не только его), которая и была главной движущей силой революции начала 90-х. Ведь сегодня уже очевидно, что главной народной мечтой этой революции была не демократия, а колбаса на прилавках. Именно поэтому в нулевые демократические завоевания были отменены, а «колбасные», то есть потребительские, оставлены в покое. Однако сейчас эта ситуация меняется.
Минимальная потребительская корзина среднестатистического небедного россиянина включает ведь в себя не только колбасу на прилавках, но и многое другое: поездки за границу, доступные иномарки, пользование мобильной связью и т.д. Не на последнем месте в ней – возможность пользоваться последними дарами технологического прогресса, к которым сегодня, несомненно, относятся популярные социальные сети. Они давно уже стали продуктом минимальной потребительской корзины, причем не только среднего класса, а самых широких слоев населения.
Этот общественный договор начал рушиться в середине десятых – с началом нестабильности на внешних рубежах, международных санкций и встречных контрсанкций, многие из которых нельзя не назвать «самосанкциями», так как россияне страдают от них больше, чем иностранцы. Под удар попали такие разделы договора, как «стабильность» и «потребительская корзина», продолжилось выполнение только раздела «сильная рука».
На фоне резкого ограничения возможностей зарубежного туризма и пользования импортными товарами запреты на интернет болезненны еще и по той причине, что являются такими элементами качества жизни, за которые почти не надо платить.
Не менее, а скорее всего намного более острый конфликт назревает и с «верхним классом». «Глава» о нем в общественном договоре подразумевала ведение бизнеса и приобретение недвижимости по всему миру, обучение детей за границей и многие другие возможности, которые сегодня практически исключены. Аналогичные фрустрации испытывает не только бизнес-элита, но и значительная часть политического класса, бюрократии, силовых структур. Рост их доходов в течение последних 20 лет неизбежно усиливал запрос на повышение качества жизни, а оно вместо этого сжимается, как шагреневая кожа.
Общественный договор нулевых обладал огромным потенциалом легитимности, потому что выдерживал оптимальный баланс интересов власти и общества. Именно на этом балансе в течение столь длительного времени держались высокие рейтинги руководства страны. В 20-е на смену ему пришел «документ», который уже невозможно назвать договором, так как он навязывается обществу в одностороннем порядке гораздо жестче, чем предшествующий. Скорее ему подходит обозначение «приговор».
В этом документе от прошлого договора остается только раздел «сильная рука», а в обмен на ее еще большее усиление власть предлагает обществу расширение границ государства и удовлетворение национальной гордости. Такое предложение было способно «зацепить» широкие массы в начале-середине прошлого века, но вряд ли сможет сегодня; слишком существенно выросли доходы и качество жизни населения и колоссально – элиты, усложнилась структура потребностей.
По сути, руководство страны пытается нарушить всеобщий закон, сформулированный еще 2,6 тыс. лет назад Гераклитом: нельзя дважды войти в одну и ту же реку.
«Сильная рука», возможно, и нравится многим россиянам, может быть даже их большинству. Вот только ждет оно от этой руки удовлетворения своих потребительских интересов не меньше, чем гордости за национальный суверенитет. А скорее всего гораздо больше.
Резкий дисбаланс интересов в новом общественном договоре в сторону государства столь же резко снижает заряд его легитимности. А это уже в среднесрочной перспективе грозит обернуться намного более серьезными последствиями, чем самые зловредные козни Вашингтона, суровые международные санкции и грозные инициативы НАТО.
