Александр Гнездилов: «Нормальная повседневная жизнь закончилась»

Популярная испанская газета La Vanguardia опубликовала статью о настроениях в российском обществе после начала мобилизации. В интервью для этого материала член Федерального политкомитета партии «Яблоко» Александр Гнездилов объяснил, почему внешнему спокойствию в городах и громким цифрам опросов верить трудно. Приводим полную версию ответов Гнездилова на вопросы журналиста газеты Гонсало Арагонеса:

Александр Гнездилов. Фото: пресс-служба партии

— Во-первых, в таком авторитарном режиме, как современный российский, не существует и не может существовать надёжной количественной социологии, способной дать точный процент людей, которые придерживаются той или иной точки зрения на такие существенные вопросы, как боевые действия против Украины.

Когда люди видят, что за предложение не проводить детский праздник муниципальный депутат Горинов получает 7 лет тюрьмы, а за материал об отказавшихся ехать в Украину сотрудниках Росгвардии журналист и член "Яблока" в Хакассии Михаил Афанасьев находится под арестом с апреля и ему грозит 10 лет — конечно, люди боятся говорить с социологами о происходящем.

Поэтому мы не знаем точных цифр, но очевидно, что климат в обществе после объявления мобилизации сильно изменился. Все мартовские заявления президента Путина, что военная операция будет делом исключительно профессиональных военных, оказались ложью.

То, что существовало с февраля для многих лишь как бравурная телевизионная картинка, стало вопросом жизни и смерти. Нормальная повседневная жизнь закончилась.

Раньше люди могли или искренне верить ТВ, или убеждать себя, что надо жить обычной жизнью — так как политические действия опасны для того, кто их совершает, и ничего не изменят в происходящем.

Именно поэтому, выступая на сентябрьских муниципальных выборах с требованием мира, партия "Яблоко" получила около 16% голосов в Москве и 10%, например, в Пскове — но это не тот процент, который заставил бы Путина изменить курс.

Теперь люди не стали больше верить в эффективность протестов против политики диктатора, но они стали задумываться о том, как избежать необходимости убивать и риска быть убитым. Российское общество остаётся крайне атомизированным, не верящим в политические действия — но люди оказались вынуждены реагировать и мы увидели массовый отъезд из страны.

Что касается экономики, то, например, рост цен довольно заметен и чувствителен, но нужно учитывать, что инфляция в России была достаточно высока и в прошлом году, ещё до начала боевых действий.

Между экономическими проблемами, нарастающими в том числе из-за санкций, и риском сесть в тюрьму на 10 или 15 лет за высказывания об Украине отдельный индивидуум естественно выбирает экономические трудности.

Поэтому санкции не могут работать как рычаг давления на бесправных мирных людей, находящихся под властью вооружённой диктатуры.

Санкции могут, конечно, воздействовать на экономику, на технологические перспективы страны, на её будущее, на возможности Кремля действовать в Украине и в мире — но они практически не имеют потенциала влияния на рост протестов в России.

У президента Путина и его режима было, есть и будет гораздо больше способов и средств запугать российский народ, чем у тех, кто вводит санкции.