С 1 января 2022 года вступил в силу 296-ФЗ «Об ограничении выбросов парниковых газов». По сути, это первая попытка законодательно урегулировать вопросы по ограничению выбросов парниковых газов в России.
Фото: depositphotos.com пользователь @inframe36x24
На фоне небывалого внимания к климатическим проблемам нам ничего не остается, как двигаться со всем миром в направлении углеродной нейтральности (принципа, согласно которому количество углеродных выбросов в атмосферу должно быть сопоставимо с тем объемом, который способны поглотить леса). В 2019 году Россия ратифицировала Парижское соглашение по климату, цель которого не допустить рост глобальной температуры свыше 1,5 °C к середине века. Также Россия является стороной Рамочной конвенции ООН об изменении климата с 1994 года. Это накладывает на нас обязательства принимать меры по смягчению изменения климата через ограничение своих антропогенных выбросов парниковых газов.
Однако если взглянуть на принятый закон, то окажется, что в нем нет ничего про реальное ограничение выбросов.
Сам по себе закон рамочный и общий — меры по сокращению выбросов парниковых газов в документе отсутствуют в принципе. В итоге он оказался словарем терминов: что такое климатический проект, углеродная единица, парниковые газы и т. д. — это тоже необходимо, но недостаточно. Закон требует дополнительных постановлений правительства.
По новому закону предприятия, образующие в ходе производства парниковые газы, обязаны отчитываться о своих выбросах. Больше от компаний ничего не требуется. Кроме того, в законе нет положения о верификации, то есть о проверке данных. Кто будет проверять на достоверность отчеты компаний, непонятно.
Цель закона определена как создание условий для устойчивого и сбалансированного развития экономики России при снижении уровня выбросов парниковых газов. Но этот закон — пустышка. Он никак не способствует тому, чтобы обеспечить контроль за выбросами и снизить их.
Я бы хотел обратить внимание не на вступивший в силу закон, а на законопроект о проведении эксперимента по ограничению выбросов парниковых газов в отдельных регионах, который сейчас рассматривается в Госдуме (принят в первом чтении). Он более содержательный и вводит квоты на выбросы парниковых газов, что действительно может привести к сокращению эмиссии. Несмотря на то что законопроект регулирует проведение эксперимента по достижению углеродной нейтральности в Сахалинской области, он предусматривает возможность подобных экспериментов в других регионах России.
Сахалинский эксперимент будет проходить с 1 марта 2022 года по 31 декабря 2028 года, а углеродная нейтральность региона запланирована на конец 2025 года. Проектом закона вводятся квоты на выбросы парниковых газов и более строгая обязательная углеродная отчетность. Если предприятие превышает установленные квоты, то оно обязано заплатить штраф. Кроме того, в законопроекте прописаны меры стимулирования компаний за достижение ими углеродной нейтральности: налоговые вычеты и субсидии, связанные с возмещением затрат на производство.
Как легко понять, что законопроект об эксперименте по углеродной нейтральности действительно направлен на сокращение выбросов парниковых газов? Против него выступил Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), главный лоббист крупных сырьевых корпораций.
В свою очередь, РСПП поддержал принятый 296-ФЗ «Об ограничении выбросов парниковых газов». Это может говорить лишь о его номинальности и бессмысленности, так как никаких ограничений для компаний он не несет.
В РСПП раскритиковали законопроект об эксперименте по реальному сокращению выбросов парниковых газов: представители добывающих корпораций боятся, что его действие может выйти за рамки только Сахалинской области. Крупные загрязнители просто не желают, чтобы ограничения на выбросы и плата за превышение квот распространялись на предприятия по всей стране. Списка регионов еще нет, но уже Башкортостан, Калининградская область и другие субъекты выразили желание поучаствовать в эксперименте.
Законопроект посвящен всего лишь эксперименту, он не вводит никаких резких ограничений во всей России, но РСПП уже предложил вовсе отказаться от квот на выбросы. Крупные сырьевые компании не хотят ничего менять, они желают и дальше неограниченно выбрасывать парниковые газы и не платить за это.
Стоит отметить, что эксперимент предусматривает мягкое регулирование: квоты бесплатные, то есть компании будут платить только за превышение, но и это не устраивает РСПП. Есть страны, где предприятия платят за сами квоты.
Крупные промышленники хотят работать как и раньше, прикрываясь «фиговым листом» в виде закона с терминами и общими словами. Позиция РСПП понятная, но глупая. Если они предлагают отменить квоты на выбросы, то зачем Россия ездит на климатические саммиты, подписывает декларации и вообще участвует в климатической дипломатии? Квоты — основа климатического регулирования, это доказано опытом многих стран.
Чтобы в России начался реальный переход к углеродной нейтральности, которую Путин пообещал к 2060 году, нам необходимо четкое законодательство в области климатического регулирования. Законы должны включать в себя количественные данные по ограничению выбросов — квоты. Также должно быть ясно, каким образом и в каком объеме компании обязаны платить за превышение лимитов на эмиссию парниковых газов. Необходимо отрегулировать саму работу карбонового рынка по перезачету и продаже углеродных единиц. Кроме того, нужно определить экономические стимулы для предприятий, которые вкладываются в климатические проекты.
Важно упомянуть вклад российских лесов в углеродную нейтральность. Именно на леса возлагают большие надежды наши чиновники.
Например, практически вся Стратегия низкоуглеродного развития России до 2050 года строится на поглощении углерода экосистемами (в первую очередь лесами), а не на прямом сокращении эмиссии парниковых газов.
Но до сих пор точно неизвестно, какой вклад в поглощение углерода вносят наши леса: оценки сильно разнятся.
Необходимо уйти от подобного подхода и работать с загрязнителями, чтобы они снижали свои выбросы, а не надеялись на деревья. Поглощение не должно подменять действия по сокращению эмиссии углерода. Компенсация выбросов парниковых газов должна происходить только в том случае, когда их невозможно убрать.
