Сергей Иваненко: Ответ Льву Марковичу Шлосбергу

«Умоляю вас — вызовите его на бой.
Он, конечно, убьёт вас, но пока суд да дело,
можно будет помечтать, развалившись перед очагом,
о том, как случайно или чудом, так или сяк,
не тем, так этим, может быть, как-нибудь,
а вдруг и вы его убьёте»  
Из «Дракона» Е. Шварца

Уважаемый Лев Маркович!

Вы начинаете Ваше письмо с упрека, что ни один известный Вам член Федерального политического комитета партии «Яблоко» не знал о выходе статьи Григория Явлинского «Без путинизма и популизма». Но ведь Вам прекрасно известно, что у нас не принято согласовывать публикации. За тридцать лет существования партии вопрос об этом никогда не стоял. И вы, насколько я знаю, никогда ни с кем не согласовываете то, что печатаете.

Сергей Иваненко. Фото: пресс-служба партии

В статье «Без путинизма и популизма» вообще нет ничего такого, что бы многократно не обсуждалось в партии и с чем бы мы раньше не выступали публично. Принципиальные вещи были опубликованы полтора года назад в другой статье Явлинского – «Активизм и политика».

Что Вы имеете в виду под общественным мнением? Если Вы говорите о социологических оценках Навального, то, по последним данным Левада-центра, его рейтинги и внимание российского общества к нему весьма скромные. Так что, судя по социологии, высказанные Явлинским соображения не противоречат общественному мнению.

Мы исключили Навального из партии за национализм, «Русские марши», его союз с фашистами (Поткин-Белов) и ни разу не пожалели об этом. Ваше предположение, что если Навальный будет находиться у власти, то мы будем в оппозиции к нему, глубоко ошибочно хотя бы потому, что если он придет к власти, такие как Вы или мы будут уничтожены на корню. 

Что значит «стилистические расхождения» с Навальным? При чем здесь стиль? Навальный –ницшеанец, националист, собеседник боевиков (Гиркина-Стрелкова и Прилепина). Этого достаточно, чтобы мы держали от Навального максимальную дистанцию, будь у него хоть сто миллионов сторонников.

Что касается темы жизни и смерти гражданина РФ А. Навального, то в статье Явлинского позиция партии сформулирована в предельно жесткой форме. Процитирую этот фрагмент полностью:

«ТЕРРОР

Что касается попытки отравления Алексея Навального, то здесь все очень серьезно. Необходимо всестороннее международное расследование, которое не заменят никакие шумные «разоблачения» в ютюбе. Дело вообще не в разоблачении сталинской сути системы, которая сама это даже не скрывает. Так, к примеру, приговор историку Юрию Дмитриеву — необъявленное или, пользуясь нынешней терминологией, гибридная политическая ликвидация человека, который расследовал государственный террор. И ничего не скрывается — ни методы, ни участники.

Однако отравление Навального — не просто преступление. Возможно, это свидетельство существования в России санкционированных властями «эскадронов смерти», причастных к государственному террору в отношении политических противников. Кроме того, крайне тревожный вопрос о применении боевого отравляющего вещества по-прежнему остается на повестке».

Почему Вы сочли, что «возвращение Навального в Россию вернуло в нашу страну публичную политику» да еще и с требованием свободы, понять из Вашего текста не представляется возможным. Вы полагаете, что если бы Навальный не приехал и не сел в тюрьму, то в России не было бы публичной политики и свобода была бы никому не нужна? Странное заявление…

Публичная политика – это не беготня по улицам и драки с ОМОНом, это совсем другая категория. В России нет публичной политики, поскольку нет свободы слова и нет политической конкуренции, а также независимой судебной системы и независимого парламента.

Навальный – несомненно политический заключенный. Однако это не оценочная характеристика, а юридико-правовая. Политическим заключенным может быть фашист, нацист, коммунист, социалист, либерал, демократ и вообще любой человек, которого держат в тюрьме не за то, что он совершил, а за что-то другое. Например, Ходорковский был типичным политическим заключенным – его формально преследовали за неуплату налогов, а реально – за конфликт с президентом.

Что касается Навального, то в 2013 году его осудили за дело Кировлеса. И буквально на следующий день после приговора Путин выпустил его, заменил реальное наказание на условное и дал ему необходимые подписи для участия в выборах мэра Москвы.

Навальный, имея два условных срока, годами находился на свободе, несмотря на  многочисленные административные аресты и, как недавно выяснилось, систематические (около 60 раз) отказы отмечаться в срок в уголовно-исполнительной инспекции.

Когда наш товарищ по партии, кубанский эколог Евгений Витишко, который, кстати, одним из первых рассказал о дворце Путина в Геленджике, один раз не пришел отметиться, этого хватило, чтобы условный срок перевели в реальный.

Это говорит о том, что все происходившее вокруг Навального с 2008 года носило совершенно неправовой характер. Это же касается и нынешней ситуации. Вы правы, Навальный один из 369 политических заключенных. Однако на этом мое согласие с Вами заканчивается.

Навальный – политик, и отвечает за свою политическую позицию, даже сидя в тюрьме. Ходорковский был бизнесменом, и это совсем другой сюжет. 

С какой стати неэтично ругать Навального, исходя из того, что он в тюрьме? Тюрьма для политика-популиста – дрожжи для роста авторитета в толпе. Ложный и бесчеловечный «авторитет» Ульянову, Джугашвили, Шикльгруберу был создан именно потому, что тогдашние либералы считали «неделикатным» жестко критиковать тех, кто имеет статус политзаключенного.

Навальный знал, что если он приедет в Россию, его посадят. Он решил приехать и сесть. Это тактика его политической игры. Тюрьма используется Навальным для того, чтобы вызвать поддержку и попытаться заткнуть рот всем критикам, кто не из Кремля.

Вот что говорил Волков, озвучивая план Навального 4 февраля:

«Было не жалко ничего, фактически я брал огромный моральный груз себе на сердце… Я всем нашим сотрудниками штабов отдавал приказ, распоряжение, что, ребята, вы должны сесть в спецприемники на длительный срок, потому что организация этих митингов неизбежно была связана с арестными статьями для всех наших координаторов, потому что их всех забрали как организаторов, всех забрали и посадили…

Но я понимал, что вот эта ситуация, нам надо привлечь максимальное общественное внимание как в России, так и за пределами вот к этому делу вокруг Алексея Навального, к этому аресту, к этому беспредельному суду. Что максимально надо сконцентрировать внимание, чтобы получить максимальную поддержку. Чтобы миллионы людей увидели, что происходит, и прозрели, чтобы вырвать их из лап путинизма и пропаганды. Так нам надо было тогда все бросать в эту топку.

Хотя это было ужасное решение говорить людям: вы поедете кавалерией против танков, вы пишете во все каналы штабов, что мы проводим завтра митинг, зная, что за вами придут эшники и вас арестуют. Но выхода другого не было, приходилось так делать, потому что 23, 31 января мы могли добиться большой общественной консолидации перед решением суда, перед приговором.

И мы ее добились ужасно дорогой ценой - десятки арестованных наших сотрудников, сотни арестованных в  Москве, в ужасных условиях в Сахарово, 12 тысяч задержанных. Никому не пожелаешь платить такую цену. Это ужасно, что мы вынуждены ее платить. Это ужасно, что Путин довел страну до такой ситуации, что просто выход мирных людей на улицы обходится в такую ужасную цену: сотни избитых людей, какие-то отчисления, всякие просто беспредельные штуки. Очень это больно и плохо.

Но был смысл в этом, потому что мы собирали общественное мнение в нашу пользу на нашей стороне перед постановлением. И мы добились того, что миллионы людей смотрели и миллионы людей в шоке, от того, что они увидели. А смотрели они потому, что мы привлекли к этому внимание нашими мероприятиями. И теперь эти миллионы людей разочаровались в Путине, они с нами или будут с нами, будут с нами на «Умном голосовании».

То есть они знали, что так будет, предупредили свои штабы (но не других потенциальных участников акций), «бросили в эту топку» всех, чтобы привлечь этими «мероприятиями» внимание к суду над Навальным, на который он сознательно приехал.

Это чудовищная, людоедская тактика. Почему мы должны ей следовать?

В плане Навального говорится о продолжении уличных акций весной, т.е. через пару недель. Мы уже имеем тысячи задержанных и десятки возбужденных уголовных дел, которые наверняка закончатся новым «болотным делом», но только гораздо более масштабным. Люди заплатят своей судьбой и здоровьем, страна – своим будущим за «привлечение внимания» к Навальному, а мы будем сидеть, смотреть на это и молчать? Я против такой тактики. Она подлая и бессмысленная и, помимо всего прочего, ведет общество к глубочайшему разочарованию. Политик обязан говорить правду тогда, когда происходят события, а не когда-нибудь потом.

Лежачего не бьют? Навальный не лежачий. Он из тюрьмы руководит протестами.

То, что Вы пишете далее, извините, я понять не могу. Именно «Яблоко» и считает самым главным в этой ситуации защиту людей: не позволять толкать их под дубинки ОМОНа и отправку в спецприемники. Именно для этого и написана статья, чтобы защитить людей от репрессий и произвола, от провокаций и уголовных дел.

Еще раз повторю, статья Явлинского никого не ударила – ни Навального, ни людей. Понятно, что Вас волнуют голоса на выборах, которые уже давно не выборы, а автора статьи «Без путинизма и популизма» в этой ситуации волнуют жизни и здоровье граждан. Для Вас они – ИЗБИРАТЕЛИ, а для Явлинского – ЛЮДИ! Вот такая разница, Лев Маркович. Именно поэтому Вы и не поняли статьи «Без путинизма и популизма».

Я думаю, что «Яблоко» вполне осознает свою ответственность и перед людьми, и перед нашей страной, и даже перед историей. В противном случае, партия уже давно бы отправилась в небытие.

Вы совершенно правы – требования нашей партии уже заявлены и хорошо понятны людям. Наши требования, кстати говоря, шире и точнее, чем Вы указали в своём письме. Наши цели включают (цитирую Явлинского):

«Международное расследование отравления А. Навального. 

Здесь требуется достоверное установление исполнителей и заказчиков, раскрытие всего механизма преступления. Это жизненно важно для всего общества. Также как необходимо довести до конца расследование убийств Бориса Немцова, Юрия Щекочихина, Тимур Куашева, Фарида Бабаева, Ларисы Юдиной,  расследовать убийства и покушения на жизнь других политиков и общественных деятелей современной России».

Кроме того, мы считаем совершенно необходимым :

«Разворачивать политическую борьбу за смену системы, против режима несменяемой власти, авторитарного персонального правления. Предлагать альтернативу во всем: государственном устройстве, экономике, внутренней и внешней политике. … формировать и серьезную кадровую альтернативу — из профессионалов, способных управлять государством по-новому, ценящих свободу и уважающих людей, реально любящих и понимающих Россию и не имеющих ничего общего с национализмом и популизмом».

Вы правильно пишете, что при создании «широкой общественной коалиции на основе «Яблока» и максимальной общественной поддержки» нельзя жертвовать ценностями свободы, уважения к человеку, к человеческой жизни. Именно поэтому Явлинский и написал, что нам с Навальным не по пути, поскольку ни уважения к человеку, ни к человеческой жизни у националистов нет и быть не может. То есть это у них есть, но не для всех. И мы это знаем по нашему опыту общения с Навальным.

Что касается важных слов в последних пяти абзацах Вашего письма, то лично я с этим полностью согласен. Так и будем действовать.

С уважением,
Сергей Иваненко,
основатель и член партии «Яблоко», 9 февраля 2021 года, Москва

P.S. Кстати, интересно, что и Вы, и Григорий Алексеевич очень точно подобрали эпиграфы. В стихотворении «Реквием» Анна Ахматова пишет о семнадцати месяцах, которые она провела в тюремных очередях в страшные годы ежовщины. Задача политика, Лев Маркович, не стоять в тюремных очередях, а показывать людям путь к свободе и не соглашаться в тех случаях, когда народ ошибается.

Эпиграф к статье Явлинского – политический, а Ваш – поэтический. Точно такая же разница между его статьей и Вашим письмом.