Мир отмечал 75-летие Победы над нацизмом по-разному. Путин в одиночестве наблюдал за воздушным парадом над Красной площадью. Игнорирующий пандемию в Белоруссии Лукашенко как ни в чем не бывало принимал парад Победы. Президент Германии Штайнмайер на пустой площади в Берлине говорил о продолжении осмысления катастрофы войны… В эти дни события 1945 года вспоминали лидеры практически всех европейских стран.
Нет сомнений, что Вторая мировая война и ее итоги останутся существенным и влиятельным историко-политическим событием еще на долгие годы. Более того, в России внутриполитическая эксплуатация этой темы, вероятно, даже будет усиливаться:
много лет Путин пытается приватизировать Победу, а сейчас появился еще и новый мотив — попытаться с помощью псевдоисторических «разборок» отвлечь общество от обостряющихся проблем национальной экономики.
В этом контексте важно понимать, что вносимая в Конституцию норма о «недопустимости фальсификации истории» — это на самом деле навязывание стране в качестве официальной идеологии государства современного большевизма со всей его ложью. Это не просто ностальгия по СССР, это сталинистский реванш.
И перенос даты окончания Второй мировой войны на 3 сентября (с возможным парадом Победы в этот день) — шаг в том же направлении. В разгар эпидемии коронавируса в стране Путину во что бы то ни стало понадобилось сдвинуть дату, которой до сих пор во всем мире считался день подписания на борту американского линкора акта о безоговорочной капитуляции Японии (2 сентября 1945 года в принятии капитуляции участвовал и представитель СССР). И дело даже не в том, что так было при Сталине (кстати говоря, и выходной день, и памятную дату тогда быстро отменили). У нас на глазах воспроизводится суть сталинизма — цинично-утилитарное отношение к народу и его святыням. 3 сентября в России день памяти жертв Беслана, и накладывание на эту трагическую и бесконечно болезненную для всей страны дату «нового праздника», очевидно, нужно для того, чтобы прикрыть страшный провал Кремля в Северной Осетии в 2004 году.
Нельзя не заметить, как вокруг Победы в России с каждым годом появляется все больше спекуляций, подталкивающих российское общество все ближе к «можем повторить».
Зачем?
Идеология бесконечного противостояния России с Западом (перефразируя известного немецкого военного писателя начала XIX века Карла фон Клаузевица, «продолжение войны другими средствами») способствует дальнейшей централизации ресурсов в руках унитарного государства, обеспечивает господство идеи единой и неделимой власти без контроля и противовесов, приводит к превалированию внешнеполитических задач над экономическими. То есть, по существу, реализуется комплекс идей авторитарного корпоративного государства. Путин добивается, чтобы здесь и сейчас именно эти идеи стали доминирующими в российской правящей элите и народе. Вокруг них вырабатывается если не консенсус, то вполне определенная система представлений о российской государственной власти. Такая система оказывается приемлемой для всех ключевых сегментов управляющего слоя. Все они сегодня принимают авторитаризм и конфронтационные отношения с Западом как непреложную данность, не имеющую реалистичных альтернатив.
Нынешние конфликты с участием Кремля вокруг событий Второй мировой имеют отношение не столько к истории, сколько к современной российской политике после 2014 года. Аннексия Крыма, участие в войне в Украине, постоянное нагнетание конфронтации с США и Евросоюзом как стержень российской внутренней и внешней политики — определяющие факторы сегодняшнего положения России.
Суть этого положения в том, что наша страна воспринимается как агрессор, и не «исторический», а современный, действующий. Сквозь эту призму восприятия рассматриваются исторические даты и события.
Путина не пригласили прошлой осенью в Польшу на 80-летие начала Второй мировой войны не из-за оценки роли СССР в той войне (раньше ведь приглашали и встречали с почетом, да и решающую роль нашей страны в победе над нацистской Германией никто не подвергает ни малейшему сомнению), а потому что сегодня Россия воспринимается в мире как агрессор. Это также одна из составляющих «цены Крыма» (см. «Пять лет после Крыма: последствия», март 2019).
В неприличной сваре с соседями из-за событий Второй мировой войны российские власти прежде всего защищают свою политику последних двух десятилетий, приведшую к разлому постсоветского пространства, кровопролитию в Украине, крайне вредной для экономики конфронтации с Евросоюзом. Нынешняя позиция российского государства: признавайте роль СССР, советского народа, русского народа без обсуждения, дискуссий, оговорок и только в «нашей» редакции. А «наша» редакция — это непреодоленный большевизм, вытащенная из нафталина советская версия истории с многочисленными дырами и белыми пятнами, которые в информационную эпоху уже давно не белые.
Это, например, касается событий 1939-1941 годов и позиции СССР в начале Второй мировой. Много написано с подробной аргументацией о том, как перенос границы и неготовность оборонительных рубежей сказались на обороноспособности страны в июне 1941-го. О сталинском терроре в отношении жителей западных областей Украины и Белоруссии информации тоже достаточно. Так же как и о расстрелах, заключении в лагеря и высылке в Сибирь польских офицеров и гражданских лиц (см., например, одну из последних публикаций, книгу памяти «Расстреляны в Калинине, похоронены в Медном»). Невозможно вести речь о пакте с нацистами 1939 года, не упоминая секретные протоколы о разделе территории Польши, существование которых СССР скрывал почти до самого своего конца.
Игнорирование исторических свидетельств и фактов, попытка вытеснить их из национальной памяти или истолковать с помощью протухших концепций в свою пользу наряду с непрерывной конфронтацией с наиболее развитыми странами, бесконечными обидами и поисками врагов — все это проявления политического комплекса неполноценности, в основе которого страх и постоянное стремление самоутвердиться на международной арене. Глубинная причина этих явлений — в весьма сомнительной легитимности режима, основанного на государственном перевороте 1917-1918 годов и разгоне Учредительного собрания. Пока современное российское государство не признает эту проблему и не приложит сознательных усилий по преодолению большевизма, власть будет сталкиваться с вопросом о собственной законности и состоятельности на всех уровнях, во внешней и внутренней политике, реагируя на это крайне агрессивно и даже неадекватно (см. «Ложь и легитимность», апрель 2011). При этом дальнейшее движение в сторону подмены демократической легитимности большевистской практикой лжи и насилия будет и дальше разрушать государство.
Нынешний ренессанс сталинизма в России — одно из проявлений неспособности власти осознать реалии истории, войны, великой Победы и современной жизни в целом.
Отсюда и контрпродуктивные попытки реализовать так называемую «доктрину ограниченного суверенитета» применительно к истории и памяти. Российская власть считает, что вправе навязывать соседям утвержденные в Кремле концепции истории и правила исторической памяти. Однако такими действиями не защитить ни память, ни памятники. Можно только окончательно убедить соседние народы в недобрых намерениях наследников освободителей. Так, например, снятие памятника маршалу Коневу в Праге вызвало острую дискуссию в чешском обществе. Но вместо того чтобы вникнуть в происходящее, российский официоз и пропаганда предлагают «симметричный ответ» — вытравить чешский дух из отечественных топонимов да снести памятники чехам в России.
И, конечно же, смешивать вклад народов СССР в победу над фашизмом с топорным оправданием действий сталинского режима — вот настоящая фальсификация истории и оскорбление памяти о войне и Победе. Сталинско-большевистский режим перед самой войной уничтожил лучших военачальников и обезглавил армию, учинил Большой террор, создал атмосферу доносительства и страха. Режим заключил сепаратный договор с Гитлером, позволил себя грубо обмануть и в 1941-м всего за четыре месяца, понеся огромные военные потери, подпустил смертельного врага к Москве. В годы Великой Отечественной этот же режим не считался с жертвами, а после Победы бесчеловечно отвернулся от инвалидов войны, открыл политические дела против победителей, почувствовавших себя слишком свободными, развернул новые репрессии, запустил «дело врачей».
Наш народ победил вопреки всему этому. И чтобы сохранить, без сомнения, великий праздник Победы, надо противостоять агрессивной, разъедающей среде сталинистского реванша, уметь отделить Победу от сталинизма. Понимание этого необходимо не только для сохранения исторической правды, справедливости и уважения к предкам, подарившим нам жизнь. Это одно из обязательных условий для безопасных настоящего и будущего — чтобы не повторились катастрофы прошлого.
Споры между странами об исторических событиях, различия в точках зрения и в «национальных правдах» о войне — это отдельная большая тема. Здесь и сейчас важно понимать, что очевидный путь разрешения противоречий не в том, чтобы свести все многообразие взглядов и нюансов национальных точек зрения на войну к унифицированным формулам и оценкам, не в том, чтобы сглаживать противоречия и выхолащивать чувства, а в том, чтобы учиться слушать друг друга — с уважением и вниманием, с чуткостью и осторожностью касаться незаживающих ран. Конечно, темы ответственности в этих дискуссиях не избежать. Однако не следует 80 лет спустя скатываться к взаимным упрекам. Наоборот, сегодня необходимо двигаться к осознанию своей — как части общей — ответственности за случившееся и, исходя из этого, адекватно оценивать прежде всего свои собственные действия — в прошлом, настоящем и будущем (см. «Актуальность Дня Победы», май 2020).
Это долгий путь, в конце которого откроется возможность создать единый учебник истории, по крайней мере для Европы. Учебник, который не надо будет никому навязывать, потому что все будут считать его своим, общим. И это тоже будет победа.
