В десятую годовщину убийства Бориса Немцова публикуем его интервью от ноября 1994 года, которое у него в Нижнем Новгороде взял обозреватель газеты «Невское время» Борис Вишневский.
Борис Вишневский и Борис Немцов, 2002 год. Фото: личный архив Бориса Вишневского
35-летний нижегородский губернатор Борис Немцов – без сомнения, одна из наиболее любопытных политических «звезд» последнего времени. За три года мало кому известный народный депутат России от горьковской «глубинки» совершил стремительное восхождение к вершинам власти: от старшего научного сотрудника физического института до одной из наиболее приближенных к президенту фигур. Заявления Ельцина о том, что именно Немцов должен «унаследовать престол», уже не рассматриваются как высочайшая шутка, и внимание к губернатору Нижнего постепенно растет. Сегодня Борис Немцов – впервые на страницах питерской прессы в беседе с обозревателем «НВ» Борисом Вишневским.
- Не посещает ли Вас, человека из науки, мысль «а зачем я, собственно, полез в политику?»
- Поначалу это чувство меня не покидало! Но сейчас я уже настолько втянут в свою повседневную роль, что формулы всё реже и реже приходят в голову... Я занимался весьма специфической наукой – теоретической физикой, а в ней если хоть ненадолго остановишься, мгновенно теряешь квалификацию и вернуться уже невозможно. Сегодня я почти профессионально занимаюсь экономикой, не изберут губернатором на новый срок, сосредоточусь на ней.
- Есть ли что-то в Вашей политической биографии, за что сегодня стыдно, или что-то, о чем не хочется вспоминать? Самая большая ошибка и, наоборот, самая большая удача?
- То, за что стыдно, как раз очень часто приходит на ум. Конечно, есть за спиной очень грубые ошибки – я их так много в жизни делаю, что выбрать самую грандиозную довольно трудно. Наверное, самая серьезная на моей памяти – несостоявшиеся выборы мэра Нижнего Новгорода 27 марта нынешнего года.
***
От автора: эта история до сих пор в памяти нижегородцев: на пост градоначальника претендовали тогдашний мэр Дмитрий Бедняков, назначенный в свое время президентским указом «с подачи» Немцова и при активном неприятии городского Совета, и председатель областного Совета Евгений Крестьянинов. Предвыборная кампания проходила «на грани фола» – с потоком взаимных обвинений кандидатов и потоками компромата, причем Бедняков давно уже начал «накат» на областную власть, обвиняя ее в непосильных поборах с городской казны. Немцов начал активно поддерживать своего давнего товарища Крестьянинова, с которым они «в связке» стали в декабре депутатами Совета Федерации, что неожиданно вызвало обратный эффект: рейтинг Беднякова стал расти, и за несколько дней до выборов он почти наверняка выигрывал. Видимо, поняв это, Крестьянинов снял свою кандидатуру, и выборы были отменены, поскольку остался лишь один кандидат. На жителей всё это произвело весьма тягостное впечатление, и в результате явка на одновременно проводившиеся выборы в Законодательное собрание области и в Городскую Думу оказалась удручающе низкой. В Законодательное собрание было избрано лишь 32 депутата из 45, в Городскую Думу – 25 из 34, а популярность Немцова резко упала. Впрочем, за прошедшие месяцы губернатор сумел выправить положение и сегодня вновь является наиболее уважаемым политиком в регионе: рейтинг Немцова превышает 60 процентов. Что касается мэра, то Немцов принял «соломоново решение»: добился президентского указа о назначении на этот пост своего вице-губернатора Ивана Склярова – бывшего российского депутата и члена ВС, крепкого хозяйственника старой школы, побывавшего и секретарем горкома, и председателем исполкома в Арзамасе, отличившегося при ликвидации последствий гигантской аварии на железнодорожной станции.
***
Губернатор Нижнего Новгорода Борис Немцов в своем рабочем кабинете, август 1993 года. Фото: Юрий Сомов/РИА Новости
- Что именно Вы считаете ошибкой?
- Ход предвыборной кампании и мое участие в ней. Хотя не могу не заметить, что законодательство на этот счет, запрещающее, в частности, губернатору поддерживать того или иного кандидата, безумно: ну как я могу этого не делать, если речь идет о выборах мэра, с которым я каждый день должен буду работать? Это в восточных странах могут жену или мужа выбрать, не спрашивая... А что касается удач, к ним я отношу, в первую очередь, прежнюю работу в теоретической физике, где удалось сделать кое-что интересное, защитить диссертацию. Сложись судьба иначе – как знать, может быть еще одну бы защитил, но к этому, как я уже говорил, не вернуться. Раньше с тоской поглядывал на книги по специальности, но тоска со временем проходит, как и ностальгия. Вторая удача, как мне кажется, – разработка общенациональной программы приватизации земли.
- Есть ли здесь видимые результаты или только проекты?
- Земельные преобразования – не либерализация цен, это процесс, требующий времени. Если не хочешь наломать дров, надо быть нацеленным на довольно долгую перспективу. Но у нас, как говаривал незабвенный Михаил Сергеевич, «процесс пошел» – и пошел по экспоненте: если за несколько месяцев в начале этого года было приватизировано лишь 6 хозяйств, то сегодня уже 70. Всего их в области около 700, и я надеюсь, что за 4-5 лет программа будет полностью реализована. Пожалуй, ее результаты даже лучше, чем я предполагал: скажем, зарплата в частных хозяйствах в 2,5 раза больше, чем в среднем по области, производительность труда тоже.
- В свое время всеобщее внимание привлек «Нижегородский пролог» – программа, которую в области проводил Григорий Явлинский. Можно ли сегодня говорить о «Нижегородском эпилоге»?
- Это была первая попытка реализации программы регионального развития, и она, конечно, оставила глубокий след. В том числе и для меня лично: общение с Явлинским, которое не прекращается до сих пор, побудило меня заняться экономикой профессионально. Мы в Нижнем многое начинали первыми: и малую приватизацию, и адресную социальную защиту, и областные займы... Удалось понять чрезвычайную важность сбалансированного бюджета, важность и необходимость привлечения сбережений граждан. Выпуск ценных бумаг регионального уровня приводит к «взрывному» привлечению накоплений граждан, без чего инвестиционный процесс невозможен. Это, как мы убедились, резко меняет политический климат в регионе: взаимодействие между властью и народом происходит не путем опросов общественного мнения или приходов на избирательные участки – оно устанавливается с помощью взаимных денежных обязательств. В результате уровень доверия людей переходит на качественно новую ступень: вот представьте, что Вы дали знакомому большую сумму в долг, а затем, глядя в его честные глаза, надеетесь эти деньги вернуть... Ответственность власти при этом гораздо больше (в отличие от предвыборных обещаний): качество ее работы можно вполне конкретно оценить получаемыми дивидендами.
***
От автора: облигации «Государственного займа Нижегородской области», которые в народе, да и в официальных сообщениях давно и привычно зовут «немцовками», выдержали уже два выпуска и пользуются в Нижнем определенным успехом. Если в целом по России около 7 процентов доходов граждан тратится на покупку ценных бумаг, то в Нижнем – 16 процентов, что показывает серьезность затеянного мероприятия. Сейчас администрация Немцова приступила к выпуску облигаций другого местного займа – жилищного, на общую сумму 60 миллиардов рублей. Участниками выступают администрации области и города, а также ГАЗ с его мощным управлением капитального строительства. Предполагается, что те, кто приобретет облигации, помимо необлагаемого налогами дохода на рынке ценных бумаг смогут в будущем получить жилье – из расчета 750 тысяч рублей облигациями за 1 квадратный метр, улучшить имеющееся жилье или наоборот – поменять его на меньшее с получением разницы облигациями. Организаторы уверены, что займ будет популярен – власти нижегородцы сегодня явно доверяют.
***
- Ваше мнение о Григории Явлинском и его будущем?
- В России, как известно, две вечные проблемы: плохие дороги и дураки. Григорий Алексеевич – абсолютное исключение из, казалось бы, укоренившегося мнения о том, что желающие стать, скажем, президентом, мягко говоря, не блещут интеллектом. Я думаю, что Явлинский полностью соответствует тем требованиям, которые российская интеллигенция (и не только она) предъявляет к лидеру страны, и я был бы счастлив, если бы такие люди, как он, стояли бы во главе государства.
- Известно, что вас уже «перекашивает» от досужих рассуждений о Вас, как о «наследном принце». Но каким бы Вы сами хотели видеть свое политическое будущее?
- Мне кажется, что я занимаю то место, которое соответствует моему уровню. Для проверки этого есть очень простой критерий: состояние здоровья. Если человек занимает пост, не соответствующий его компетентности, он начинает болеть, а у меня здоровье идеальное. Я собираюсь работать здесь, в Нижнем, в качестве губернатора, настаиваю на скорейшем проведении выборов, хотя Законодательное собрание области отказалось их назначить на ноябрь, но, когда выборы все же состоятся, обязательно буду баллотироваться. А в президентской кампании буду участвовать, как и все остальные граждане: приду на избирательный участок.
- Не тревожат ли Вашу совесть воспоминания октября 1993-го, когда, по утверждениям ряда свидетелей, на совещании у Черномырдина в ночь с 3-го на 4-е октября Вы кричали «Давите их, давите!», имея в виду осажденных в Белом Доме?
- Это расхожий стереотип, но не имеющий ничего общего с действительностью. Расставим акценты: совещание у премьера было не ночью, а в три часа дня 4-го октября после того, как всё уже свершилось. Что касается моих, якобы, криков, это утверждение принадлежит г-ну Илюмжинову, который потом принес свои извинения и сказал, что всё перепутал. К сожалению, те газеты, которые «конвейерным способом» тиражировали «свидетельство» Илюмжинова, не удосужились поместить его извинения. Возможно, Илюмжинову было бы проще, не будь свидетелей, но там был полный зал народу! Спросите, например, у Руслана Аушева, который сидел рядом с Илюмжиновым и с абсолютным изумлением воспринял его рассказ «Советской России», полагая, что Кирсан был настолько возбужден, придя из Белого Дома, что неадекватно воспринимал ситуацию.
- Известно, что сам «указ 1400» Вы восприняли, мягко говоря, критически...
- На селекторном совещании у Черномырдина 23.09.93 я был ЕДИНСТВЕННЫМ, кто выступил с резкой критикой указа. Не столько его содержания, сколько ПОСЛЕДСТВИЙ, сказав, что всё закончится бойней. Потом мне звонил президент – вот по этому телефону – и я ему изложил свой подход к разрешению конфликта, но было уже поздно. Я считал, что после 21 сентября президент должен был, не жалея ни сил, ни времени, лично встретиться с КАЖДЫМ из оставшихся в Белом доме депутатов. И с вице-президентом тоже. К сожалению, Ельцин этого не сделал, а случись так – всё могло бы пройти бескровно. Я был сторонником «нулевого варианта» и говорил об этом с Руцким еще 22-го или 23-го сентября. Наш телефонный разговор тогда записали без моего ведома и несколько раз «прокручивали» в СМИ. Я сказал, что ни в коем случае нельзя назначать параллельных силовых министров, что Руцкой должен немедленно выступить с заявлением, что никаких обязанностей президента принимать на себя не будет и настаивает на одновременных досрочных выборах и парламента, и президента 12 декабря. Поступи так Руцкой, уйди депутаты во имя мира в России из Белого дома, все они оказались бы в гораздо более выигрышной ситуации.
- Как Вы полагаете, достигнуты ли цели, которыми тогда оправдывался «указ 1400»?
- Как можно считать достижением цели, скажем, победу Жириновского? Хотели как лучше, а вышло как всегда... По моему мнению, всё очень просто: методами, подобными этому указу, достигнуть спокойствия и стабильности невозможно. Хотя сегодня взаимодействие между президентом и парламентом достаточно взвешенное, благодаря, в основном, мудрости (я не боюсь этого слова) Ивана Петровича Рыбкина, предстоящие политические баталии эту внешнюю залакированность могут быстро сломать.
- Будь сегодня во главе Думы не Рыбкин, а Хасбулатов, ему не удалось бы серьезно испортить настроение президенту: полномочий-то у парламента – с гулькин нос...
- Незавидное положение парламента в нынешней власти – такое же последствие той осени, как и Жириновский.
- Все отмечают, что в Нижнем Новгороде нет и не было «войны властей»: прямо-таки оазис демократии. Кто в этом «виноват»?
- Мы, пожалуй, единственный в России регион, где областной Совет спокойно существовал до момента выборов Законодательного собрания области 27 марта 1994-го, причем его полномочия оставались теми, которые были определены законом о краевом и областном Совете и администрации. Этим я, без сомнения, горжусь, хотя нормальные взаимоотношения в огромной степени зависят от чисто субъективного фактора: личностей руководителей «ветвей власти».
- В местных газетах столь мало критики в Ваш адрес, что задаешься вопросом: то ли губернатор такой замечательный, что никого не раздражает, то ли обижать начальство не хотят...
- Вы газеты смотрели за сколько дней, за два? Посмотрите за месяц: критики более, чем достаточно. При этом исполнительная власть области не учредила НИ ОДНОЙ ГАЗЕТЫ и у меня «своего» печатного органа нет и не будет: это принципиальный подход. Есть газета Законодательного собрания, есть учрежденное депутатами областное ТВ (именно они назначают председателя телекомпании), есть шесть независимых телекомпаний, но ничего «моего» нет. Враги у меня, конечно, есть, на самом деле, я очень многих раздражаю! Очень давно я открыто заявил о своих политических принципах: демонтировать коммунистическую ЭКОНОМИЧЕСКУЮ систему и создать систему свободы выбора. Конечно, многих это не устраивает, хотя, замечу: в большей степени раздражают люди, меняющие позицию каждый день или не имеющие ее вообще и ориентирующиеся во времени и в пространстве сообразно происходящему в Московском Кремле. Еще могут раздражать те политики, которые не выполняют обещаний, но я стараюсь обещаний не давать в принципе: по-моему, обещать – значит, быть полным дураком.
- Чего Вы боитесь в жизни?
- Я же нормальный человек: если сообщат, что в моей машине бомба… конечно, этого боюсь. Или если угрожают моей семье. Хотя у меня нет ни телохранителей, ни оружия... Знаете, меня потряс случай с Дмитрием Холодовым (журналист «Московского комсомольца», погибший в октябре 1994 года). Это не инцидент, это ТЕНДЕНЦИЯ, террористической акт, символизирующий начало новой эпохи циничной борьбы с инакомыслием. Если раньше эта борьба заканчивалась диссидентством или отсидкой, то сегодня, по мнению некоторых, инакомыслящие должны поплатиться жизнью.
- Вам не кажется, что нетерпимость к инакомыслию всё более поражает и тех, кто считает себя демократами и либералами?
- Терпимость к чужому мнению – необходимое качество для тех, кто пытается возродить страну. Когда, скажем, генерал Лебедь требует Пиночета, он забывает, что с помощью штыков страну нельзя изменить в лучшую сторону. Вот в худшую – сколько угодно.
***
От автора: непозволительно молодой (трудно дать больше тридцати) вид нижегородского губернатора с лихвой компенсируется его опережающей биологический возраст политической и чисто житейской мудростью. Прагматик Немцов сумел весьма прилично «удержать» ситуацию в области: по отзывам нижегородцев, заметных сдвигов к худшему не видно. Транспорт работает без привычных для нас непрерывных отмен и сокращений маршрутов, число краж, угонов машин и грабежей за последний год снизилось на 20-25 процентов, в каждом микрорайоне – милицейские посты, вокруг которых ежедневно задерживают по нескольку десятков нарушителей. Пока еще не очень велик спад производства и нет «взрыва» безработицы, хотя, по мнению многих, именно в нынешнем году Немцову предстоят куда более сложные, чем раньше, задачи. Долгое время область (на манер «образцово-показательного» колхоза прежнего времени) получала, как форпост реформ, поддержку «сверху», сегодня она кончилась, и наступают трудные времена: губернатору предстоит «расхлебывать» последствия данных обещаний о преимуществах ускоренного построения капитализма... Тем не менее, популярность Бориса Немцова высока и быть переизбранным на свой пост он почти обречен – если не потянет выше. У меня сложилось устойчивое впечатление, что, говоря о своем идеальном соответствии нынешней должности, Немцов либо по-хорошему лукавит, либо сильно себя недооценивает. Во всяком случае, участь политической однодневки ему явно не угрожает.
Борис ВИШНЕВСКИЙ, политический обозреватель «НВ»
Петербург - Нижний Новгород - Петербург
Ноябрь 1994 года
