Вчерашнее обращение президента Путина показало (кроме уже традиционного неуважения к тем, кто его ждал не один час), что глава государства рассчитывает выйти из пандемии, так и не направив средства Фонда национального благосостояния на поддержку людей, малого и среднего бизнеса, экономики в целом.
Программа антикризисных действий, которую партия «Яблоко» представила в конце марта, и все последующие подобные предложения — ожидаемо отвергнуты президентом. Ради того, чтобы не трогать кубышку, он готов даже начать выход из карантинного режима уже после 12 мая. Он ставит губернаторам и правительству задачу готовить этот сценарий — сейчас, когда количество заболевших продолжает стремительно расти, а ежедневное число заболевающих — одно из самых высоких в мире. По новому прогнозу исследователей Сингапурского университета технологий, окончание пандемии в России ожидается только в августе.
Готовить сейчас отмену карантинных мер — нельзя, это по сути убийство людей. Но длить карантин, оставив работодателей и работников наедине со своими проблемами — также очень жестоко. Выход в том, чтобы соблюдать законы и гражданские права, дотировать зарплаты, вводить налоговые, арендные и кредитные каникулы — и тем самым дать людям и предприятиям спокойно дожить до полноценного спада заболеваемости.
Но делается нечто прямо противоположное — человеческая жизнь для Кремля дешевле денег. Более того: как вы помните, в одном из первых обращений в конце марта президент Путин предложил вместо налоговых каникул прямо противоположное — введение нового налога. А именно — взимать НДФЛ с процентов по вкладам, если суммарно вклады человека превышают миллион рублей. Это еще один налог на средний класс. Не «путинский», с зарплатой в 17 тысяч рублей, а настоящий, соответствующий мировым стандартам средний класс, которому предлагается еще один раз раскошелиться.
Мы уже привычно говорим, что экономика России сырьевая и бюджет страны сидит на нефтегазовой игле. Это, конечно, верно. За 21 год своего пребывания у власти президент Путин не решил этой проблемы, всё время ушло на раскачку. Больше того, ситуация за последние годы стала хуже. По расчетам Росстата, доля добычи полезных ископаемых выросла в промышленном производстве с 34% до 39%, а процент обрабатывающих производств, наоборот, сократился. Выросла доля нефтегаза и внутри самой обработки (с 17% до 23%), а процент машиностроения и металлургии уменьшился.
Казалось бы, тут ничего не меняется. Но в отношении власти к населению, экономике, нефти и газу — произошли кардинальные перемены. Они умещаются в емкую фразу «Люди — новая нефть». Она поначалу звучала как шутка. Но в ней есть глубокий смысл. Раньше, еще в 2000-е, при всей олигархии, при всей коррупции, часть денег от нефти и газа шла в бюджет и оттуда распределялась на нужды населения. Теперь модель сменилась, особенно явно это после переизбрания президента Путина в 2018 году и его попытки остаться у власти пожизненно, переписав Конституцию.
«Оптимизация» медицины даже в самых богатых регионах вроде Москвы, повышение пенсионного возраста, повышение НДС, введение новых скрытых налогов и сборов… Всё это меры, которыми правящие круги забирают деньги у населения. Они складывают их в бюджет, с большим профицитом, золотовалютные резервы и Фонд национального благосостояния. Эти кубышки могут расходоваться в трудные времена — но совсем не на поддержку населения.
Деньги, накопленные поборами, идут на войны и аншлюсы, на компенсацию олигархам и высшим чиновникам потерь от санкций, на уничтожение еды в рамках антисанкций, на распространение лжи и ненависти внутри страны и за ее пределами, на содержание марионеточных режимов на территориях, захваченных у Украины и Грузии, на поддержку диктатур Венесуэлы и Сирии… И на поддержку государственных нефтегазовых корпораций, во главе которых стоят давние подчиненные и приближенные президента. На их яхты, дворцы, на их бездарные ценовые войны с ОПЕК, бьющие по курсу рубля и экономике...
Раньше, хотя бы отчасти, нефть существовала для людей, теперь люди существуют для нефти. Миллионы людей в сознании элиты стали кормовой базой, ресурсом для авантюр. Нам говорят: затяните-ка пояса потуже, чтобы президент и его приближенные могли бы воевать с американской сланцевой нефтью и саудитами. Мы отправим борта с медпомощью в Италию, в США, куда угодно — чем безумнее, тем лучше, так как пиар будет громче. А потом заведем дела на медиков и журналистов, говорящих о нехватке средства защиты.
Вспоминается анекдот, пока еще звучащий больше как шутка: совещание у Путина. Присутствуют все представители элиты — министры, спикеры, олигархи, соседи по кооперативу, товарищи по хоккею, виолончелисты. Президент говорит: «господа, нефть уже вся распределена, газ тоже, крупная промышленность тоже. Вы все — в числе богатейших людей в мире. Может, пора уже наконец и о народе подумать?» С места раздается чей-то голос: «Давно пора, Владимир Владимирович! Для начала хотя бы душ по 500-600 каждому!»
Впрочем, вспомним апологию крепостного права из уст руководителя Конституционного суда — как «главной скрепы, удерживавшей внутреннее единство нации». И поймем, что в каждой шутке есть лишь доля шутки.
Это не удивительно. Не сталкиваясь с мирным, законным, но твердым отпором населения, бюрократия понемногу заходит всё дальше и дальше, ощущая себя потомственной элитой, новой аристократией. А у аристократии, как мы помним из Чехова, «господа при мужиках, мужики при господах». И таков порядок, а главное несчастье в этой логике — воля.
Преодолеть эту порочную логику можно организованным политическим сопротивлением, установкой правовых границ, слом или обход которых будут казаться власть имущим рискованными. Бюрократия во всех странах примерно одинакова, но различны границы ее свободы. Устанавливать их — дело народа.
До сих пор такой политической защиты своих прав и законных интересов широкие круги общества не вели, ни на одних федеральных выборах с конца XX века отчетливого политического несогласия с властью заявлено не было. Здесь нужно именно политическое возражение общества, не бухгалтерского и не арифметического порядка, не требование чуть повысить довольствие — а стремление пересмотреть сам характер отношений граждан и нанятого ими на работу государственного аппарата.
