Арановский — доктор юридических наук и бывший глава избирательной комиссии Приморского края — известен своим «особым мнением» по делу о выплатах Россией компенсаций по «делу ЮКОСа». Тогда судья заявил, что считает «странным» логику оправдания неисполнения судебных решений, если это мешает стране тратить деньги на социальные цели: бремя социальных расходов не дает государству иммунитет от суда. Теперь в своем особом мнении он полагает, что избирательное право нельзя ограничивать с той целью, чтобы «мандаты и должности доставались исключительно безупречным их получателям».
Юридически особое мнение судьи значения не имеет: оно всего лишь обозначает его точку зрения, отличную от позиции большинства судей. Но аргументы, которые приводит Арановский, видятся куда более убедительными, чем те, которыми Конституционный суд обосновывает сохранение «криминального фильтра».
В своем особом мнении Арановский отмечает, что в охране правовой демократии от «злоупотреблений и криминализации публичной власти» КС допустил «повышенные», но не безмерные требования к репутации лиц, претендующих на публичные должности. Конечно, считает он, доверие граждан к законной власти важно поддерживать, и оно в какой-то мере зависит от оценки «морально-этических и нравственных качеств» ее носителей, но это не значит, что ограничения пассивного избирательного права нужно и можно вводить с целью образования «нравственно безупречной власти». Ибо даже и народ — источник власти — не является непогрешимым и не может «отпускать все грехи». Тем более, полагает Арановский, недействительна «иллюзия беспорочной выборной или назначаемой власти».
По его мнению, Конституция не позволяет государству устанавливать свою идеологию, предписывает светскую государственность и тем самым «недвусмысленно отрицает способность властей к пастырской святости с правом руководить политическим выбором граждан». Демократия, отмечает судья, не может исключить заблуждений и злоупотреблений среди обладателей мандатов и должностей. Поэтому она разделяет власть по ветвям, чтобы никто не мог ею владеть безраздельно, уклоняясь от правил и произвольно их меняя. И если демократия в целом не позволяет властям ставить себя «вне подозрения», то и «отдельные ограничения избирательного права не сделают их личный состав безукоризненным».
Да, считает Арановский, избиратели, разумеется, сами позволяют себе время от времени заблуждения и небрежности, но и это не дает оснований ограничивать право их выбора. Потому что «не функция правительства удерживать от ошибки граждан, а функция граждан удерживать от ошибки правительство». И далее — четкий вывод: «свободные выборы не позволяют ставить электоральное поведение голосующих граждан под внешнее управление, перелагать на государство бремя их избирательных решений и ответственность за их последствия. Власти, включая законодательную, не обязаны и не вправе беречь и ограждать избирателей от всевозможных погрешностей, от неверного выбора и гарантировать им отборный состав кандидатов».
Раз так — ограничения избирательных прав имеют целью «не наставления или опеку избирателей, а защитные меры». И они допустимы, только если «имеют основания в действительных, а не умозрительных угрозах и рисках».
Стоит заметить, что упомянутые «правоограничения» вводятся давно и последовательно. На протяжении почти четверти века российское избирательное законодательство все больше и больше затрудняло для граждан реализацию их конституционного права быть избранными.
На этом пути была резко усложнена процедура выдвижения путем сбора подписей — был снижен допустимый процент «брака», а в условиях, когда проверку подписей ведут встроенные в «вертикаль власти» избирательные комиссии и правоохранительные органы, это дает возможность «отсечь» от выборов любую неугодную партию или кандидата. Был отменен избирательный залог, позволявший кандидатам зарегистрироваться, не представляя подписи (что исключало попытки административного отстранения их от выборов).
На выборах губернаторов был введен пресловутый «муниципальный фильтр», пройти который могут (за редкими исключениями) только кандидаты от партии власти или те, кто с властью об этом договорился. Были запрещены избирательные блоки, а членам одних партий было запрещено выдвигаться по спискам других — то есть партийность гражданина стала основанием для ограничения его пассивного избирательного права.
«Криминальный фильтр» — лишь еще одно звено в этой длинной цепочке препятствий на пути реализации избирательных прав граждан. Конечно, это осложняет «репутацию демократических выборов» — до такой степени, что никто уже давно не называет их демократическими.
