Встречу Путина с саудовским монархом российский МИД уже назвал «эпохальной». Действительно, президент России встретился в Кремле с другой цивилизацией и с другой, феодальной эпохой. В этом, вероятно, и заключается «эпохальный» характер события. Именно в эту эпоху, эпоху феодализма, все глубже погружается и путинская Россия. Внезапно обострившиеся «дружеские» отношения с Саудовской Аравией, еще недавно злейшим врагом России, настолько же экзотичны, насколько и опасны.
Странным выглядит пышный торжественный прием в Москве в честь тех, с кем в то же самое время Россия насмерть схлестнулась на Ближнем Востоке: в Сирии российская армия практически напрямую воюет с саудитами. Ни для кого не секрет, что Саудовское королевство является одним из идейных вдохновителей и главным финансовым спонсором «Исламского государства», того самого, которое запрещено в России. Кроме того, Саудовская Аравия финансирует «Джабхат ан-Нусру», другую запрещенную в России организацию. Именно «Джабхат ан-Нусра» осуществила в последние недели ряд нападений на российских военных, находящихся в Сирии (кстати, они находятся там вопреки обещанию Путина не посылать в Сирию наземные войска).
Не так давно, в 1990-е и в начале 2000-х, саудиты принимали самое активное участие в развертывании кровопролитной войны на территории Российской Федерации: финансировали и организовывали боевиков в Чечне и на всем Северном Кавказе. Тогда Саудовская Аравия рассматривала сепаратистские процессы на юге России как прекрасный шанс для экспансии и оптимальный вариант для закрепления в регионе, а также реально пыталась внедриться в Поволжье и другие области вплоть до центральной России.
Тогда же, в середине 1990-х годов, Саудовская Аравия насаждала свое идеологическое влияние в России. Через спонсируемые саудитами так называемые благотворительные фонды практически в открытую пропагандировалась военная джихадистская стратегия — необходимость вооруженной борьбы за распространение радикального ислама, расширения сферы влияния джихадистской власти, свержения традиционных российских мусульманских институтов и непрерывной территориальной экспансии.
Так, например, по данным Института Ближнего Востока, саудитами финансировалось издание печатных изданий радикального характера и деятельность сепаратистов в дагестанских селах Чабанмахи и Карамахи, которые превратились фактически в ваххабитские анклавы на территории республики. Саудиты рассматривали эти села как плацдарм для дальнейшей военной экспансии на Северном Кавказе. Кроме того, известно, что именно саудовцы оказывали в России материально-техническую поддержку ряду медресе, из которых затем выходили среди прочих и подрывники домов в Москве (если верить результатам расследования ФСБ, такое медресе было, например, в Набережных Челнах).
Судя по сообщениям официальной российской прессы, спустя почти два десятилетия саудиты снова возвращаются в Россию, но теперь в «экономической упаковке». Как сообщил вице-премьер Чечни, в республике ожидают саудовские инвестиции на десятки миллионов долларов. По мнению специалистов из Института Ближнего Востока, инвестиции в чеченскую и российскую экономику Саудовская Аравия в обязательном порядке будет сопровождать серьезной идеологической экспансией. Как это до недавнего времени делала Турция, параллельно со своими экономическими проектами в тюркоязычных регионах России внедряя образовательные программы с идеологической подоплекой. Кстати, бороться с этими «просветительскими фондами» в условиях российской коррупции очень и очень трудно. При этом проекты с участием европейских образовательных организаций обвиняются во вмешательстве во внутренние дела России и закрываются под самыми разными предлогами.
У главы Чеченской республики свои, особые отношения с саудитами. Предполагается, что это может помочь Путину решать «деликатные» вопросы с Саудовской Аравией, которые все чаще оказываются на повестке дня, например, в связи с захватом заложников в Сирии. И то, что Кадырова охотно принимают в Эр-Рияде, тоже далеко не случайно.
Этот кремлевский флирт с саудитами под предлогом экономического сотрудничества (а также, вероятно, в свете обещаний содействовать возвращению высоких цен на нефть и помогать обходить санкции) в первую очередь создает предпосылки для повторения идеологической и джихадистской экспансии королевства в российских регионах, особенно на Северном Кавказе и в Поволжье. А какой еще может быть интерес у Саудовской Аравии в России на фоне фактической войны между двумя странами в Сирии? В укреплении позиций Кадырова?
Не исключено, что результатом этой «эпохальной» встречи российского президента и саудовского короля станет лишь пшик, то есть никакого продолжения за ней не последует.
Но если все же появятся «практические результаты», то чем больше их будет, тем серьезнее будут долгосрочные негативные последствия у этой очередной внешнеполитической близорукости Кремля. У саудитов свой, вполне определенный план: они (пока) будут стараться не потерять общий язык с США, тогда как суверенная Россия в их долгосрочную стратегию принципиально никак не вписывается.
При этом саудиты требуют от России прекратить поддерживать их непримиримого противника, другого очень агрессивного игрока в регионе — Иран. Кремль пытается маневрировать между двумя опаснейшими режимами, которые враждуют друг с другом много лет и дестабилизируют своим соперничеством практически весь Ближний Восток.
Вот такой получается политический постмодерн Путина:
— война России с суннитской оппозицией в Сирии, которую финансирует Саудовская Аравия;
— российские бомбежки ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры» (в провинции Идлиб), которые опираются на Саудовскую Аравию;
— циничное забвение центральной роли Саудовской Аравии в чеченских войнах в 1990-х и начале 2000-х;
— игнорирование вероятной роли Саудовской Аравии во многих терактах в России за последние 23 года;
— игнорирование факта, что саудовские спецслужбы последовательно занимаются распространением джихадистской идеологии по всему миру;
— игнорирование факта, что Саудовская Аравия остается страной самых жестоких средневековых законов даже по сравнению с другими аравийскими монархиями;
— попытки России сохранить союз с Ираном и одновременно искать взаимопонимания с Саудовской Аравией, главным врагом Тегерана на Ближнем Востоке;
— игнорирование связи Саудовской Аравии с «Аль-Каидой» и терактами 11 сентября.
И несмотря на все это Кремль с помощью Кадырова пытается выстроить чуть ли не союзнические отношения с Эр-Риядом.
Не стоит при этом забывать, что Чечня в результате кремлевской политики превратилась в обособленный регион, связанный с остальной Россией не государственными институтами и законом, а финансовыми вливаниями и личной верностью Кадырова Путину. Появление в Чечне нового богатого и влиятельного спонсора и покровителя — очень серьезное испытание предполагаемой «верности» и очевидная угроза безопасности России, кто бы ни руководил ею в будущем.
Полным отказом от каких-либо принципов, этики, ценностей и логики в своей внешней политике за последние пять лет Путин замешал гремучий геополитический коктейль, который крайне опасен для настоящего и будущего России. Заигрывание с таким режимом, как саудовский, говорит об отсутствии элементарного здравого смысла. Это еще один шаг на пути, которого нет.
