Кандидат исторических наук, автор книги «Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы» (М., 2004) Николай Митрохин прокомментировал для Центра «Сова» возбуждение уголовного дела по факту нападения на выставку в Манеже и вынесение приговора активисту «Божьей воли», одному из участников погрома.
Группировка «Божья воля» имеет внутреннюю динамику в развитии. Создавалась она как околопатриархийный проект, который напрямую курировался протоиереем Всеволодом Чаплиным, отчасти протоиереем Дмитрием Смирновым и в значительной степени контролировался Кириллом Фроловым - главным «общественником» при Московской патриархии. По мере расширения состава участников группировки, а главное, с ростом медиа-известности самого Цорионова ситуация, по всей видимости, вышла из-под контроля Чаплина и компании.
Первый, кто отказался от непосредственного участия в делах группировки, был К. Фролов, публично порвавший отношения с Цорионовым в начале 2014 года. Потом Цорионову явно обрезали финансирование, и от массовой раздачи футболок и проведения митингов с оплаченной массовкой в 2013 году он перешел к акциям, связанным только с личным участием немногочисленных членов группировки. Патриархия продолжала пользоваться «Божьей волей» как «передовым отрядом православной общественности», но уже дистанцировалась от группы.
Нападение на Манеж, по-видимому, было уже ни с кем не согласованной акцией, и церковные чиновники пребывали в первый момент в некоторой растерянности. Через несколько дней в Московской патриархии согласовали публичную позицию, приняли закулисные меры, чтобы минимизировать наказание за погром, и Чаплин начал более определенно выступать в защиту Цорионова. И до прошлой недели дело шло к тому, что Цорионов обойдется минимальным наказанием, а то и удастся возбудить уголовное дело против организаторов выставки.
Что произошло дальше, имеет два объяснения. Во-первых, международно-политическое: Путин стал возлагать серьезные надежды на свой визит в Нью-Йорк и торги с представителями западных стран по наведению цивилизованного порядка в Сирии и совместной борьбе с ИГИЛ и в связи с этим снижения санкций за оккупацию Крыма. На этом фоне существование в Москве православного ИГИЛ выглядело нонсенсом.
Во-вторых, возможно, идет борьба различных сил внутри Кремля и Старой площади: теми, кто считает, что надо более-менее соблюдать законодательство, и теми, кто считает, что в борьбе с политическими противниками все средства хороши. Борьбу этих сил мы можем наблюдать и на примере дела Олега Кашина, когда людей, совершивших уголовное преступление, то освобождают, то снова арестовывают. Возможно, воспользовавшись путинским визитом, сторона, выступающая за соблюдение видимости порядка, добилась перевеса.
Наконец, последнее объяснение заключается в следующем. Изначально «Божья воля» видела себя союзником Кремля. Однако не получая от Кремля мощной поддержки и почувствовав себя снятой с финансирования, члены группировки перешли к очевидным экстремистским действиям, временами противоречащим правительственной линии.
В этом плане ситуация очень напоминает дело БОРН (Боевой организации русских националистов), которая тоже была околокремлевским проектом, держащимся на дистанции, но пользующимся благоволением своих покровителей. Однако участники БОРН в отличие от членов «Божьей воли» не считали себя истинными кремлевскими деятелями, а видели свою долгосрочную цель в смене правительства.
Цорионов же, напротив, может публиковать в соцсетях собственное фото на фоне кремлевской стены в роли президента, выступающего с новогодним обращением, и подписью «министр инквизиции». При нынешней безграничной лояльности чиновников президенту и очень жесткой внутренней дисциплине подобного рода картинки, может быть, кажущиеся смешными соратникам, совершенно по-другому воспринимаются на всех этажах властной вертикали. Поэтому в ситуации, когда Цорионов покусился не на частные и тем более не на «оппозиционные» предметы искусства, а на государственную собственность, им легко можно было бы пожертвовать.
Не думаю, что наказание ему будет очень жестким, но в любом случае это первый реальный случай давления на «православного активиста».
Что теперь должно было бы произойти, если бы в России все действовали по закону, а не по политической необходимости? «Божья воля» уже сложилась в многоуровневую организацию экстремистского характера, насчитывающую, по всей видимости, не менее двух десятков активных членов и сочувствующих. Группа действует не только по личной инициативе Цорионова, у него есть старшие – и по возрасту, и более статусные – товарищи. А главное, по мере радикализации этой группы она способна приносить все больше неприятностей. Деятельность «Божьей воли» подпадает под действующее законодательство и нуждается в расследовании. Сажать этих людей в тюрьму, возможно, и не стоит, но условное наказание или, например, запрет на пользование интернетом и трансляцию высказываний членов этой группировки в СМИ могли бы стать примером эффективной борьбы с экстремистами.
