«Это азбучные истины – каждый человек имеет право на свои убеждения, на свои взгляды, на их выражение, в соответствии с Конституцией», - сказал петербургский Уполномоченный по правам человека Александр Шишлов в эфире «Эха Петербурга».
Н. НЕЛЮБИН: 14:35 в Петербурге, всем добрый вечер… добрый день, прошу прощения, еще раз. Николай Небюбин у микрофона, и ближайшие двадцать пять минут мы будем беседовать с уполномоченным по правам человека Александром Шишловым. Александр Владимирович, добрый день.
А. ШИШЛОВ: Добрый день.
Н. НЕЛЮБИН: Пятнадцать месяцев вы занимаете эту должность. Ну, не итоги, может быть, но какие-то текущие вопросы обязательно обсудим, и хотелось бы начать с ситуации по закону об иностранных агентах, по закону об НКО. Прошел практически год с момента принятия этого закона. Многие говорили, что это всё может привести вообще к сворачиванию деятельности НКО, к параличу НКО. Вот, на ваш взгляд, по итогам года, что произошло с НКО в Петербурге, к чему привел этот закон, действие этого закона?
А. ШИШЛОВ: Ну, во-первых, я думаю, что год правоприменительной практики по этому закону показал, что закон требует корректировки, вот это первый вывод. И, кстати говоря, сегодня должна состояться встреча уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Владимира Петровича Лукина с Президентом, и там будут обсуждаться предложения, которые уполномоченный направил по корректировке этого закона, по уточнения понятия «политическая деятельность», которое в этом законе присутствует, и по созданию альтернативных механизмов финансирования, которые позволят привлечь больше российских денег в работу некоммерческого сектора, в том числе правозащитных общественных организаций, и сделать их менее зависимыми от зарубежного финансирования. Потому что, в принципе, конечно, все бы мы, наверное, хотели, чтобы больше российских денег тратилось на эту работу, но сам вот этот закон, так, как он был сформулирован, и понятие «иностранный агент», которое в нем есть, оно, конечно, вызывает большие сомнения, потому что если говорить юридическим языком, то в слове «агент» ничего плохого нет — есть, например, понятие «налоговый агент», — но когда говорится «иностранный агент», то в русском языке это однозначно ассоциируется со шпионажем, с вражеским…
Н. НЕЛЮБИН: История XX века слишком сильна в памяти.
А. ШИШЛОВ: Конечно. С какими-то, вот, вражескими происками. Поэтому тут даже язык этого закона нуждается в изменении. Ну, я уж не говорю о его юридическом содержании, когда само понятие «юридическая деятельность» может трактоваться самым разным образом, и были у нас примеры, когда оно расширительно трактовалось, поэтому то, что закон нуждается в изменениях, на мой взгляд, это очевидный вывод из годичной практики его применения. Но есть и другие результаты. Вот, в Петербурге у нас много, достаточно много организаций подвергались проверкам, в частности, в контексте этого закона, и, как ни странно, я здесь вижу некоторый положительный результат в том, что…
Н. НЕЛЮБИН: Даже так?
А. ШИШЛОВ: В том, что третий сектор Петербурга, общественные организации Петербурга, стали более консолидированными, они стали лучше понимать друг друга, лучше координировать свои действия, и в этом смысле вот то, ну, можно сказать, даже давление, с которым они столкнулись, оно помогло им стать сильнее, я надеюсь. И это на пользу всем, потому что третий сектор, некоммерческие организации и правозащитные общественные организации, они всем нам нужны, они работают там, где государственные органы не справляются.
Н. НЕЛЮБИН: То есть, вот эта волна демонстративных отказов от требований закона, на ваш взгляд, она схлынет, когда люди говорят: «Я не пойду регистрироваться как иностранный агент просто потому, что это ниже моего достоинства»? Вот эта ситуация, она исправима, как вы думаете?
А. ШИШЛОВ: Я надеюсь, что она исправима, и я надеюсь, что законодатель и руководство российское поймут, что нужно менять этот закон, и вот та встреча, которая сегодня проходит…
Н. НЕЛЮБИН: В эти минуты она должна начаться, насколько мы знаем.
А. ШИШЛОВ: Да, это вот, я думаю, будет один из шагов на пути к тому, чтобы закон изменился, чтобы снять конфликты в тех сферах, где они совершенно не нужны.
Н. НЕЛЮБИН: Но вот, на эту тему новость. Газета «Коммерсант» сегодня пишет: «Генпрокуратура сочла, что Минюст превысил полномочия в ходе массовой проверки НКО, отказав (там, одной) чувашской правозащитной организации <…> в регистрации в качестве иностранного агента». Там речь идет о каких-то, как я понимаю, ну, из серии запятых, что-то они там не прописали. Насколько это серьезно звучит — Генпрокуратура указала Минюсту на превышение полномочий?
А. ШИШЛОВ: Ну, я думаю, что это еще одна иллюстрация того, что закон крайне несовершенный. Кстати, одна из причин, почему он такой — потому что его принимали в спешке. Вы помните, как его принимали год назад, за два или три дня, практически без обсуждения, без общественного обсуждения, без обсуждения в профессиональной юридической среде. И когда, вот, законы пекутся таким образом, даже, может быть, если у кого-то были и благие побуждения при их принятии, результат, он вот такой — закон не работает.
Н. НЕЛЮБИН: Заметьте, ситуация слабо изменилась. История с законом о Российской академии наук показывает, что этот принцип суеты никуда не ушел.
А. ШИШЛОВ: Вы правы. Вы правы, точно так же сейчас, вот, нам за два дня Государственная Дума собирается принимать закон, внесение изменений в ряд законов, которые касаются научной деятельности…
Н. НЕЛЮБИН: И в этом смысле сложно верить, что услышат Лукина, который хочет… в том числе, Лукина, который хочет сказать, что надо как-то менять ситуацию. Мы видим, что она не меняется.
А. ШИШЛОВ: Я думаю, что в Государственной Думе могут и не услышать, но надеюсь, что услышит Президент, и надеюсь, что выводы будут сделаны. А вот эта история с реформированием Академии наук… Я же занимался когда-то этой сферой, я возглавлял в Государственной Думе Комитет по образованию и науке, и я очень хорошо понимаю те проблемы, с которыми академическая наука сталкивается. И они очень разносторонние — там и недостаток финансирования бюджетного, ну, в последние годы стало немножко лучше с финансированием, и…
Н. НЕЛЮБИН: Но в целом, конечно, всё не очень хорошо.
А. ШИШЛОВ: В целом, очень устаревшая структура управления, которая не стимулирует притока молодых кадров, не дает возможности карьерного роста. Конечно, Академия нуждалась в реформировании и нуждается, но всё можно делать по-разному. Можно делать это, советуясь с профессиональным сообществом, с академическим сообществом, понимая, что любое решение будет в той или иной степени болезненным, а можно делать так, как это делается вот сейчас, когда закон практически не обсуждался, обсуждался очень узким кругом в академическом сообществе.
Н. НЕЛЮБИН: К чему это может привести? Вы, как специалист, видите будущее этого документа и фактическое будущее Академии, коль скоро мы про это заговорили?
А. ШИШЛОВ: Надо дождаться все-таки окончательной редакции законопроекта. Хотелось бы надеяться, что эти меры стимулируют науку, поддержат науку в Российской Федерации, но пока у меня такой уверенности нет.
Н. НЕЛЮБИН: Те меры, которые вы видите в этом законопроекте?
А. ШИШЛОВ: Да, вот пока что я вижу здесь стремление решить вопрос административным путем, и у очень большого количества людей из академической сферы вызывает сомнение в том, что вот эти меры помогут активизировать науку, помогут усилить финансирование науки, улучшить организацию науки. У очень большого количества людей, насколько я знаю, есть подозрение, что здесь есть еще как бы за сценой интересы материальные, интересы управления собственностью, которая находится в управлении Академии наук, и вот, если действительно такие мотивы двигали авторами этого проекта, вот это действительно печально.
Н. НЕЛЮБИН: Хорошо. Давайте к другой теме перейдем. В минувшую субботу — все уже про это рассказали, и выходные, и начало недели было посвящено обсуждению этой ситуации, — Марсово поле, Гайд-парк, выступление представителей организации, которая отстаивает права людей, которые то, что называется, нетрадиционным образом друг с другом живут, понятно, о ком идет речь, гей-активисты, и произошла достаточно дикая ситуация, когда были избиения людей, когда было пресечение, в общем-то, акции, которая была законной, на достаточно странных основаниях. Вы за этой ситуации следите? Что происходит, вот, у вас во взаимоотношениях с теми, кто в этой ситуации участвовал? Как это выглядит?
А. ШИШЛОВ: Ну, я вообще слежу за любыми крупными публичными мероприятиями, которые у нас в городе проходят. Обычно присутствует мой сотрудник аппарата, один из сотрудников аппарата в качестве наблюдателя. Иногда, на наиболее серьезные мероприятия, я сам хожу. Вот и в субботу тоже был мой наблюдатель, который мне подробно рассказал…
Н. НЕЛЮБИН: Ему не досталось? Потому что у нас корреспондент, например, пострадал.
А. ШИШЛОВ: Ну, к счастью, к счастью, мой наблюдатель не пострадал. Мы общались и с представителями полиции после этого, и с представителями Комитета по законности. То, что произошло в субботу, это, конечно, случай, пожалуй, даже беспрецедентный в Петербурге, из него надо делать выводы, но ведь вспомним, что происходило. Происходила публичная акция на так называемом специально отведенном месте.
Н. НЕЛЮБИН: Не требующая согласования.
А. ШИШЛОВ: На Марсовом поле, да, место, где проведение публичных акций численностью до двухсот человек не требует каких-то специальных разрешений, согласований, вот, люди просто, организаторы уведомляют о том, что они хотят провести акцию в такое-то время, на такую-то тему, и, если тема не выходит за рамки закона, за рамки Конституции, они имеют полное право проводить эту акцию. Вот что происходило, но при этом пришла вместе с ними другая группа людей, которая не согласна была с инициаторами этой акции, и они считают себя вправе пресекать эту акцию, иначе это никак и не назвать. Ведь те люди, которые собрались, противники акции, они пытались взять на себя функции, которые может брать на себя только государство.
Н. НЕЛЮБИН: Да, контроля.
А. ШИШЛОВ: И причем взяли это совершенно вопиющим, хулиганским образом — пошли в ход камни, пошли в ход… ну, началось со скандирования нецензурных речевок…
Н. НЕЛЮБИН: Об этом мы отдельно еще поговорим, да.
А. ШИШЛОВ: Вот, то есть, происходили такие, совершенно антизаконные, на мой взгляд, действия.
Н. НЕЛЮБИН: Но это с их стороны.
А. ШИШЛОВ: Да.
Н. НЕЛЮБИН: А, собственно, вот, были оценки юристов, в частности, депутат ЗакС’а Александр Кобринский нам говорил, что он считает, что здесь есть нарушение законов и со стороны администрации, которая сразу после начала акции заявила, что она незаконна, причем ссылались при этом на некие жалобы граждан, которые сказали, что всё это незаконно. Вот этот механизм, с точки зрения юридической, это как вообще?
А. ШИШЛОВ: Вы знаете, вот эти вопросы, они напрямую связаны с тем, что мы с вами в начале передачи обсуждали — с качеством законов, которые принимаются. Ведь тот случай, который происходил в субботу, он в правовом смысле регулируется несколькими законами — федеральным законом о митингах, демонстрациях и других публичных мероприятиях и петербургским законом о митингах. Так вот, когда принимался петербургский закон, который, в развитие федерального закона, должен был установить порядок использования вот этого самого специально отведенного места, я обращался в Законодательное Собрание с предложением не следовать дурным примерам, когда законы пишутся за два дня и без обсуждения принимаются, а внимательно эту проблему рассмотреть — к тому времени уже и Конституционный суд высказывался по поводу федерального закона, — но меня депутаты не послушали и решили, что закон нормальный, и можно его принять. Вот, они его приняли, и оказалось, что порядок использования вот этого специально отведенного места, вот этого участка на Марсовом поле такой, что ни полиция, ни городская администрация в точности не могут сказать, кто за что отвечает, и кто что должен делать. Отсюда и возникли те коллизии, о которых вот сегодня говорил и депутат Кобринский, и в газетах об этом писали. Кто несет ответственность, кто должен каким образом реагировать?
Н. НЕЛЮБИН: То есть, получается, депутаты подставили исполнительную власть?
А. ШИШЛОВ: Я думаю, что здесь такая же ситуация в каком-то смысле, как и с законом об иностранных агентах. Нужно возвращаться к этому закону и описывать порядок использования специально отведенного места так, чтобы всем было ясно, кто и что может там делать. Но есть и другая сторона. Независимо от того, что происходит на специально отведенном месте, это вообще азбучные истины, каждый человек имеет право на свои убеждения, на свои взгляды, на их выражение, в соответствии с Конституцией и законодательством, и если кто-то…
Н. НЕЛЮБИН: Но ведь говорят, что их взгляды, что их высказывания противоречат другому закону, пресловутому закону о пропаганде.
А. ШИШЛОВ: Так вот, если кто-то не согласен со взглядами другого, если кто-то говорит, что я зеленый, а кто-то говорит, что я желтый, и желтый и зеленый несовместимы, то это не повод для того, чтобы устраивать драку. Здесь правых нет, у каждого человека есть свои убеждения, и разбираться, кто прав, кто виноват путем скандирования матерных лозунгов и бросания камней — это абсолютно неправильно. Я уж не говорю о том, что это не достойно нашего города, Петербурга.
Н. НЕЛЮБИН: В сухом остатке из этой истории выходя, закон городской о митингах, вы говорите, необходимо менять?
А. ШИШЛОВ: В сухом остатке да, нужно менять закон о митингах, нужно вносить в него изменения, и я думаю, что в следующий раз, если будут проходить подобные действия, то и полиция будет действовать более решительно, потому что те, кто выражает свое несогласие, должны действовать законно и мирно, не путем мордобоя и ругательств.
Н. НЕЛЮБИН: Менять в том смысле, что должна быть прописана четко процедура различных вариантов развития ситуации, как кто будет действовать, правильно я вас понимаю?
А. ШИШЛОВ: Да.
Н. НЕЛЮБИН: Считаете ли вы, что исполнительная власть в данном случае совершила что-то незаконное?
А. ШИШЛОВ: Нет, таких заключений я б делать воздержался. Вот, ну, на самом деле, мы можем подождать решений судов, потому что несколько дел по вот этим событиям…
Н. НЕЛЮБИН: Уже сегодня, угу.
А. ШИШЛОВ: Да, вот первое будет рассматриваться сегодня, точку здесь поставит суд, но надо делать выводы на будущее. Надо делать выводы, которые изменят правовую базу и изменят правоприменительную практику.
Н. НЕЛЮБИН: Хорошо. Эта история касается напрямую другого закона, городского закона о гей-пропаганде, который стал катализатором федерального закона, как мы понимаем. Теперь федеральный закон принят. Что должно происходить с городским законом теперь?
А. ШИШЛОВ: Я считаю, что городской закон должен быть отменен. Теперь принят федеральный закон, который покрывает, является объемлющим и законом более высокой силы, регулирующим ту же сферу отношений. Я оставляю в стороне вопрос об отношении к этому закону, это вопрос отдельный…
Н. НЕЛЮБИН: Да, только юридические моменты, конечно.
А. ШИШЛОВ: Но если говорить о правовом поле, принят федеральный закон, который регулирует ту же сферу общественных отношений. Петербургский закон в данном случае просто не применяется, и лучше было бы, если бы его отменили, потому что он, на мой взгляд, лежит таким, неприятным пятном на репутации Санкт-Петербурга. Вокруг этого закона о пропаганде было очень много громких дискуссий, а результат его правоприменения — одно судебное дело за…
Н. НЕЛЮБИН: По факту?
А. ШИШЛОВ: По факту, одно судебное дело, причем дело, которое было инициировано, в общем-то, с провокационными целями одним из активистов ЛГБТ-сообщества для того, чтобы обжаловать судебное решение в Европейском суде.
Н. НЕЛЮБИН: То есть…
А. ШИШЛОВ: И вот, сама история правоприменительной практики этого закона, она однозначно показывает, что этот закон нужно отменять. А теперь появились еще весомые основания, появился федеральный закон в этой же сфере, который делает петербургский закон просто ненужным.
Н. НЕЛЮБИН: Но по факту, эта отмена приведет только к возможному возврату утерянного имиджа, ни к чему больше, то есть, там с точки зрения применения закона ничего не поменяется.
А. ШИШЛОВ: Давайте хотя бы с этого начнем.
Н. НЕЛЮБИН: Да, давайте… Будем надеяться, что вас услышат коллеги в Законодательном Собрании. Я напомню, в гостях у нас уполномоченный по правам человека Александр Шишлов. Мы принимаем ваши звонки по телефону 327-82-51, ваши вопросы нашему гостю, а также пишите, пожалуйста, нам в чат ваши вопросы. У нас еще есть девять минут для того, чтобы пообщаться. Есть ли у нас звонок? Пока у нас звонков нет, поэтому я спрошу вот вас еще о чем. Амнистия для бизнеса, амнистия для бизнес… ну, преступлений, связанных с финансами, с бизнесом, то, о чем так много говорили. В итоге, дошли до цифры всего в три тысячи человек. Как вы воспринимаете эту историю, о чем она вам говорит?
А. ШИШЛОВ: Ну, во-первых, если даже тря тысячи человек, которые виновны в незначительных преступлениях экономического характера и которые не связаны с насилием над личностью, не связаны с применением силы, если они выйдут на свободу, наверно, это хорошо. Но думаю, что сама эта численность, она несоизмерима с количеством тех людей, кто, на самом деле, не представляет такой опасности для общества, чтобы его изолировать. Поэтому здесь то, что Государственная Дума приходит к такому решению, что количество амнистированных будет столь незначительным, это, на мой взгляд, вызывает сожаление. Но я думаю, что главная проблема в этой сфере, она лежит все-таки не только и не столько в том, чтобы проводить амнистию по определенным статьям Уголовного кодекса, сколько в том, чтобы разрабатывать механизм пересмотра неправосудных приговоров, потому что по экспертным оценкам разных… количество людей, которые находятся в местах лишения свободы по неправосудным приговорам, оно, конечно, различается, здесь есть разные численные оценки, но все утверждают, и трудно с этим не согласиться, что количество людей, лишенных свободы по неправосудным приговорам, велико, недопустимо велико, и нужно не замалчивать эту проблему, нужно находить способы пересмотра неправосудных приговоров. Тогда и вопрос амнистии будет совсем в другой плоскости стоять.
Н. НЕЛЮБИН: У нас есть телефонный звонок, надевайте наушники. Добрый день. Как вас зовут? Говорите, пожалуйста, вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло!
Н. НЕЛЮБИН: Да, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Алексей.
Н. НЕЛЮБИН: Ваш вопрос?
СЛУШАТЕЛЬ: У меня больше, это самое, не вопрос, а…
Н. НЕЛЮБИН: Нет, нужен вопрос, Алексей. Давайте вопрос, или прощаемся.
СЛУШАТЕЛЬ: Ну, вопрос: почему такой мягкий подход у этого товарища Шишлова, когда избивают граждан, там, камнями и тогда, когда полицейские безнаказанно лупят, так сказать, гражданское общество?
Н. НЕЛЮБИН: Понятно, спасибо вам за ваш вопрос. Да, вот, что ответите? Недостаточно активны вы, считает слушатель. Или они просто не знают всего?
А. ШИШЛОВ: Я хочу вам сказать, Алексей, может быть, вы не знаете, но вот на этой акции пострадал и полицейский, в том числе. На мой взгляд, это абсолютно недопустимо, когда люди поднимают руку на полицейских, и я надеюсь, что тот человек, который обрызгал из баллончика со слезоточивым газом лейтенанта полиции, будет установлен и понесет уголовную ответственность за это. Моя позиция состоит в том, что нужно соблюдать закон. И я уже высказывался, мое мнение состоит в том, что, вот, на акции в субботу можно было бы действовать полиции более решительно, не доводить дело до того, что произошло, до метания камней, потому что, в общем-то, с самого начала было понятно, что противники акции, которые собрались, они собрались не для того, чтобы произносить ласковые речи. С самого начала было ясно, что они агрессивно настроены…
Н. НЕЛЮБИН: И это было не первый раз.
А. ШИШЛОВ: ...что они настроены на конфликт, на силу, и такие люди понимают только силу, и с ними, и с ними нужно на соответствующем языке и разговаривать. Я думаю, что больше таких ситуаций не повторится, полиция тоже извлекает из этого уроки.
Н. НЕЛЮБИН: Здесь не могу не спросить про повторение ситуации — история с матом на Марсовом поле. Первый раз, когда была такая акция, мы слышали жуткие слова со стороны противников гей-сообщества, сейчас цитировать это невозможно, вы понимаете, о чем идет речь. Но в то же время, полиция привлекает к ответственности людей, которые на этом же Марсовом поле однажды процитировали стихи и сказали одно слово, которое посчитали матным, и за это человека действительно будут судить. Почему такая избирательность?
А. ШИШЛОВ: Избирательное применение закона всегда ни к чему хорошему не приводит, оно не приводит к уважению авторитета закона, и если полиция применяет закон избирательно, то и к уважению полиции это не способствует. Поэтому я надеюсь, что практика избирательного применения закона будет отходить в прошлое.
Н. НЕЛЮБИН: Хорошо. У нас есть еще несколько минут, и я хотел вас спросить немножко о другом, в принципе, о тех ситуациях, с которыми вы занимаетесь и работаете каждый день. Если отметить направления работы, пятнадцать месяцев вы этим занимаетесь, кроме этих всех громких, скандальных тем, ваша текучка как выглядит — первое, второе, третье?
А. ШИШЛОВ: Ну, в каком-то смысле то, что происходило с митингами, это тоже текущая деятельность…
Н. НЕЛЮБИН: Это понятно, это понятно.
А. ШИШЛОВ: Но если говорить об обращениях граждан, которые к нам поступают…
Н. НЕЛЮБИН: Да.
А. ШИШЛОВ: …то они не только связаны с такими вот громкими делами.
Н. НЕЛЮБИН: Если их как-то классифицировать, да.
А. ШИШЛОВ: БОльшая часть связана с обыденной жизнью, с повседневной жизнью, с жилищными проблемами, с медицинскими проблемами, с взаимоотношениями с правоохранительными органами. И если говорить, вот, о жилищной сфере, то здесь есть большие, большие проблемы, мы видим это каждый день. Мы видим, что на уровне районных администраций или Жилищного комитета администрации городской люди далеко не всегда могут найти правду и защитить свои жилищные права. Ну вот, недавно совершенно был такой громкий случай, собственно, он еще не закончился — на Обводном канале в одном из домов, практически аварийное состояние было дома, и люди к нам обратились, просили помочь, потому что не могли добиться совета и помощи в городской администрации, в районной администрации. Причем, когда проводились комиссионные обследования этого дома, то вот мы получили официальный ответ, что дом находится в работоспособном состоянии. Парадокс состоит в том, что буквально накануне того, как этот ответ был подписан, в доме провалился пол.
Н. НЕЛЮБИН: Ну, это говорит о том, что люди просто не работают на земле, сидят в кабинетах.
А. ШИШЛОВ: Ну вот, сейчас мы, в общем, вмешались достаточно активно в это дело, привлекли еще прокуратуру. Я надеюсь, что в отношении той семьи, которая там в такой ситуации оказалась, в ближайшие дни буквально будет принято решение о признании их квартиры непригодной к жилью.
Н. НЕЛЮБИН: Со всеми вытекающими последствиями по улучшению жилищных условий?
А. ШИШЛОВ: С цепочкой… да, с цепочкой, которая будет дальше.
Н. НЕЛЮБИН: У нас есть еще буквально пара минут, хочется принять еще один звоночек. Добрый день, как вас зовут? Вы в эфире.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Юрий, у меня вот такой вопрос. Вот, я смотрю в текст питерского закона и вижу, что, по сути, этот закон запрещает одним взрослым людям разговаривать с другими взрослыми детьми. Там есть абсолютно замечательное примечание.
Н. НЕЛЮБИН: Вы к закону о пропаганде нас возвращаете.
СЛУШАТЕЛЬ: Да.
Н. НЕЛЮБИН: Хорошо, да. Вопрос в чем?
СЛУШАТЕЛЬ: Значит, «Под публичными действиями <…> следует понимать деятельность по целенаправ…»
Н. НЕЛЮБИН: У нас мало времени. В чем вопрос?
СЛУШАТЕЛЬ: В том, что, значит, питерский закон не покрывается федеральным. Насколько я понимаю, федеральный не запрещает взрослым геям с другими взрослыми геями бесконтрольно общаться.
Н. НЕЛЮБИН: Ну, понятно. То есть, вы считаете, что здесь есть противоречие. Понятно, спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ: Питерский закон это запрещает.
Н. НЕЛЮБИН: Спасибо, спасибо. Вот да, можете как-то уточнить эту мысль?
А. ШИШЛОВ: Нет, Юрий, я думаю, что все-таки вы не совсем точно прочитали закон. На мой взгляд, петербургский закон становится ненужным, юридическим языком говоря, после принятия федерального закона.
Н. НЕЛЮБИН: Но не будем повторяться.
А. ШИШЛОВ: Да, да.
Н. НЕЛЮБИН: Вы всё сказали. Просто есть еще один вопрос, очень важный. У нас минута остается, не могу не спросить вас, как официального правозащитника, по прямой… так сказать, по адресату вопрос. Паспорта с отпечатками пальцев сейчас вводятся. Есть ли здесь угрозы какие-то и риски? Мотивация ясна, более или менее, но, тем не менее, настораживает эта история многих.
А. ШИШЛОВ: История, на мой взгляд… собственно, не история, это развивающаяся инициатива, она неоднозначная. Вообще, если все, каждый человек сдает в какой-то общий банк свой отпечаток пальца, это такая, спорная инициатива. Но главная проблема здесь в том, на мой взгляд — кто является хранителем этой базы данных, в каких целях она используется. В конечном счете, это вопрос доверия общества к правоохранительным органам, доверия между обществом и властью. Вот, у нас в этой сфере не всё в порядке, уровень доверия… а точнее, уровень недоверия, я бы сказал, весьма высокий, поэтому, может быть, для России эта ситуация еще не созрела, хотя для обеспечения безопасности, на будущее, я думаю, что это серьезный вопрос.
Н. НЕЛЮБИН: Спасибо большое. Александр Шишлов, омбудсмен Петербурга, был в гостях. Приходите еще.
А. ШИШЛОВ: Спасибо.
Запись интервью Александра Шишлова в прямом эфире "Эха Петербурга" можно прослушать по ссылке.
