11 декабря – пятнадцать лет, как была открыта одна из самых позорных страниц постсоветской истории России: в этот день началась война в Чечне, которую «запустили» два указа президента Бориса Ельцина – от 30.11.94 № 1237 "О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики", и от 9.12.94 № 2166 "О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований" на территории Чеченской республики и в зоне осетино-ингушского конфликта".
Как «наводили конституционный порядок» в Чечне, хорошо известно. «Ковровые бомбардировки», стрельба из «Градов» по городам и селам, расстрелы беженцев, взятие заложников, «зачистки», пытки, фильтрационные лагеря, - страшная реальность двух кавказских войн. Десятки тысяч погибших российских солдат, десятки (если не больше) тысяч погибших мирных жителей, в том числе женщин и детей, превращенные в руины города и поселки, навсегда изломанные души людей по обе стороны «чеченской баррикады», раскол общества на тех, кто считал оправданным силовое сохранение «территориальной целостности» и на тех, кто полагал, нельзя силой заставить жить вместе народы, которые этого не хотят…
При этом, когда правозащитники, оппозиционные политики и независимые журналисты называли происходящее преступлением, они неизменно слышали от российских властей, что Россия должна «не уступать ни пяди» своей земли, что происходящее – наше внутреннее дело, в которое никто не вправе вмешиваться, что действия федеральных сил в Чечне – не преступление, а доблесть и так далее. Не говоря уже о печально известных высказываниях Анатолия Чубайса – мол, в Чечне «возрождается российская армия», а каждый, кто с этим не согласен – «предатель». Кстати, «предательством» был впоследствии объявлен и мир, подписанный в 1996 году в Хасавюрте – мол, политики не дали генералам одержать над врагом сокрушительную победу. О том, что Хасавюрт позволил прекратить войну на три года, «ястребы» не вспоминают – им нет дела до сохраненных таким путем человеческих жизней.
Но каков же результат? Вот он: Чечня отдана в фактически безраздельное владение Герою России, генерал-майору милиции и академику РАЕН Рамзану Кадырову, который милостиво соглашается признавать ее частью России, но при этом ни в малейшей степени не обременен суровой необходимостью исполнять на этой территории какие-либо российские законы. Кто осмелится сегодня сказать, что Чечня – часть России не де-юре, а де-факто? Что там гарантированы какие-то права человека, и в том числе главнейшее из них – право на жизнь (если это не тот человек, которому даровано править в республике, и не кто-либо из его окружения)? Что Чечня платит в федеральный бюджет какие-то налоги, и несет какие-то общие для всех обязанности? Что туда можно переехать жить и работать, завести там свой бизнес, или ездить отдыхать – как в те места, которые мы по праву считаем частью своей страны? При этом известно, какая судьба ждет людей, которых Герой, генерал и академик считает своими личными врагами: они, по «странному» совпадению, становятся жертвами преступлений - как в нашей стране, таки за границей.
Но разве за это гибли в Чечне российские солдаты, выполняя приказы своих Верховных главнокомандующих? Получи покойный Джохар Дудаев или покойный Аслан Масхадов малую долю того, что сегодня получил Кадыров-младший – вряд ли они настаивали на предоставлении еще большей независимости…
Увы, последствия «восстановления конституционного порядка» этим не ограничиваются: именно в ответ на кровавое «усмирение» мятежной республики, мы получили непрекращающиеся террористические атаки. Но не на тех, кто отдавал приказы и подписывал указы, обещал решить проблему силами двух полков или «мочить в сортире» - они-то надежно защищены от террористов, - а на мирных граждан. Буденновск, «Норд-Ост», Беслан – три самые страшные страницы этой хроники. Но какие разные: если в Буденновске российская власть поставила на первое место сохранение жизней заложников, то во время «Норд-Оста» для их спасения было сделано явно недостаточно (чтобы не сказать больше). А в Беслане их жизнями просто решили пожертвовать – только бы сохранить имидж Путина, как непреклонного борца с террористами, не идущего ни на какие переговоры и уступки.
Ну, а теракты 1999 года в Москве и Волгодонске – особый разговор: слишком много оснований полагать, что они были организованы вовсе не теми, кого принято в этом обвинять. Ведь именно они позволили Кремлю запустить операцию «Наследник», и, парализовав общество страхом, не только привести к власти неприметного ранее подполковника госбезопасности, но и превратить спецслужбы и «силовые» ведомства в правящую касту, захватившую практически все ключевые посты в стране…
Сегодня те, кто задумывал, начинал и вел войну в Чечне, и те, кто виновен в военных преступлениях, и те, кто их оправдывал, и те, кто использовал эту войну для построения тоталитарной системы, уверены, что не понесут за это никакой ответственности.
Что же, они не первые, кто верит в подобное до последней минуты – пока не приходит час Нюрнбергского трибунала.
Придет и их час – у преступлений против человечества нет срока давности.
