«Не последний святой». В Москве простились с Андреем Бабушкиным

Сотни людей пришли в Дом прав человека на Смоленском бульваре, чтобы проводить Андрея Бабушкина в последний путь. Среди них были коллеги покойного по правозащитному движению, члены президентского Совета по правам человека, включая его бывшего и нынешнего председателей Михаила Федотова и Валерия Фадеева, и, конечно, товарищи Андрея Бабушкина по партии «Яблоко», в которой он состоял с 1999 года.

В церемонии приняли участие председатель партии Николай Рыбаков, председатель Федерального политкомитета Григорий Явлинский, заместитель председателя «Яблока» Сергей Иваненко, члены политкомитета Валерий Борщев, Александр Шишлов, Сергей Митрохин и Евгений Бунимович, члены федерального Бюро партии Ольга Цепилова, Анатолий Голов, Кирилл Гончаров, Максим Круглов и Григорий Гришин.

Николай Рыбаков назвал Андрея Бабушкина настоящим политиком, потому что «политика в нашей стране – это защита прав человека». На смену Бабушкину придут новые правозащитники, но такого, как он, быть не может, он абсолютно уникален, подчеркнул Рыбаков. «Для тысяч граждан в нашей стране была честь работать вместе с Андреем Бабушкиным в «Яблоке», - заключил председатель партии.

Приводим с небольшими сокращениями тексты выступлений представителей «Яблока», которые прозвучали на гражданской панихиде.

Сергей Митрохин, член Федерального политкомитета, депутат Мосгордумы:

— Андрей был политиком, причем очень серьезным, нестандартным, «необщего лица». Самое специфическое, что он делал в политике, он привносил в нее мораль, он привносил в нее человеческие вещи. Таким способом, каким это мог делать только он один.

Это уникальный человек. Подвижник. Такие люди уникальны во все времена, но в наше тяжелое, страшное время его особенно будет не хватать. И он навсегда останется в нашей памяти. Спасибо тебе, Андрей, за твою прекрасную, великую жизнь.

Евгений Бунимович, член Федерального политкомитета, депутат Мосгордумы:

— Кто пересекался, общался с Андреем, знали, что он всегда и везде опаздывал. Хотя все, конечно, понимали, что в этот момент он не собой занят, а кем-то другим, и что эта конкретная судьба, конкретная жизнь важнее любого заседания и совещания на любом уровне. Он всегда опаздывал, а тут все так безумно рано произошло, и это совершенно не может уложиться в голове.

…Я как детский омбудсмен, бывало, садился с ним – ну не за что зацепиться, ничем здесь нельзя помочь. И все равно рядом с ним невозможно было не попытаться еще что-то сделать. И что самое поразительное – иногда это получалось, хотя казалось, что никаких шансов нет.

При внешней несуразности у Андрея была абсолютная точность мысли, абсолютное знание законодательных нюансов, которые, честно говоря, не знают даже те, кто обязан их знать, и которые он знал на 150%.

Меня всегда поражала его благожелательность к тем, к кому ее трудно испытывать. И те, кому он помогал, – не всегда самые позитивные люди, и те, к кому он обращался за помощью, – тоже не всегда соответствующие свое должности, – но и они хотя бы на пять минут становились лучше из-за его благожелательности, они даже в себе чувствовали что-то более человеческое, чем когда бы то ни было.

В гражданской панихиде есть такая фраза – «невосполнимая потеря». Но в данном случае в этой фразе абсолютно все – правда. Я вижу в этом зале много прекрасных правозащитников, которые много что знают и умеют, но и они понимают, что место, которое занимал Андрей, восполнить невозможно.

Я сейчас вспомнил другую трагическую смерть, смерть моего друга и в жизни, и по «Яблоку», Юры Щекочихина. И тогда Андрей Вознесенский написал стихи, которые заканчивались словами «последний в России святой». Сегодня мы понимаем, что не последний. И мы понимаем, что в этом есть какой-то шанс, что будут еще. Андрей очень много сделал, чтобы были еще.

Григорий Явлинский, председатель Федерального политкомитета:

— Андрей Бабушкин был совершенно удивительным человеком. Кого вы еще можете представить, чтобы, увидев лежащего на земле полуживого нищего человека, кто-нибудь бы его подобрал, отвел бы его к себе домой, положил его в свою кровать, сам лег рядом на пол, а на следующий день повторил бы это еще раз, если бы столкнулся с таким? Это мог делать только он. Я не могу себе такого больше представить.

Он не правозащитник, он Человек. Извините, но это гораздо выше. Он настоящий. И всякий, кто был рядом с ним, кто дружил с ним, должен понимать, что это была большая честь для всякого, кому он просто пожимал руку. И для нас 25 лет в «Яблоке» большая честь, что Бабушкин был с нами. Так же, как большая честь для нас, что Сергей Ковалев был с нами. Мы всегда будем стараться быть достойными этих людей.

Вечная память вам, Андрей.

Андрея Бабушкина похоронили на Митинском кладбище Москвы.