Когда распался Советский Союз, новая кремлевская номенклатура спонтанно сделала идею ДОМИНИРОВАНИЯ, а на практике - милитаризм и империализм - новой идеологией: эти идеи ей были близки, они просты и понятны, особенно на фоне распада прежде единого государственного образования, они абсолютно не требуют личной перестройки и творчества. (Сразу после Беловежских соглашений именно на это обратил внимание в очень ярком очерке Василь Быков.)
Еше в 1992 году “от нечего делать” московские демагоги обсуждали тему войны России с Украиной, издевались над новыми установлениями властей Украины, ставили проблему Крыма как “главную мировую проблему”. При этом - (это 1992 год!) Россия уничтожила демократию в Таджикистане, ввергла эту страну в пучину страшнейшей, неописуемо кровавой войны, с тем, чтобы потом способствовать установлению там стопроцентной дикарской диктатуры; Россия поддержала Ниязова в Туркмении; Россия осуществила политическую интервенцию в Приднестровье и Южной Осетии по той же модели, по которой сейчас осуществляет интервенцию в Донбассе. В 1993 году, как Вы знаете, Россия сначала отменила Конституцию, а потом еще и расстреляла собственный парламент. Никто до сих пор ничего толком не знает о более, чем ста людях, убитых тогда снайперами в Москве. Легитимность Российского государства упала, а и так невысокое качество государственных механизмов еще больше понизилось, порождая социальное безразличие. На этом фоне пошла страшная, издевательская над людьми и здравым смыслом война в Чечне. Российская Федерация, начинавшаяся как антикоммунистический и прозападный “политический проект”, к концу 1990-х годов стала огрызающимся на Запад государством “особого пути”, выгодного номенклатуре, ВПК и тем, кто урвал на разделе советского имущества деньги и собственность.
Приход Путина породил отказ в РФ от какой бы то ни был свободы СМИ. Это случилось крайне быстро и логично: даже при всей замороченности, неграмотности и оболваненности арифметического большинства граждан РФ, в условиях свободы СМИ он попросту не смог бы стать президентом с таким результатом, с каким он стал в 2000-м году. Этот момент также означает фактически черту под выборами: фальсификация стала общегосударственной нормой. Одновременно, как хорошо известно, Путин повел “вторую чеченскую” войну, страшную, циничную и долгую, результатом которой стало формирование режима его личной власти. Увы, случилось это тогда при прямой поддержке ключевых деятелей Запада…
Переломным моментом стала ситуация с терактом на Дубровке в Москве, когда оказалось, что для демонстрации силы “государства” и непоколебимости принятых решений и отданных команд высшее руководство готово не только пожертвовать жизнью заложников, но даже само непосредственно их убивать. Вскоре это повторилось в Беслане.
Ради честности моих оценок, хотя мне неприятно это делать, долже сказать, что Путин при этом на уровне “политологических категорий” не может быть полнстью отнесен к “мировому злу”. Он не является этническим националистом, он очень решительно пресекает проявления этнического национализма в РФ, который представляет собой огромную опасность. Он также не настроен (пока по крайней мере) специально кого-либо уничтожать. Он оппортунист, как очень многие деятели его поколения и воспитания, и, если видит препятствие, то готов остановиться. И, кстати, он бывает готов остановиться, если встречает убедительную для себя позицию слабых с виду людей, которые с ним не согласны и не боятся ему об этом сказать в лицо.
Как сделать так, чтобы остановить милитаристский и имперский “тренд” российской политики, и чтобы поворот не обернулся при этом гибелью еще бесконечного множества людей из-за “новых сил в новых условиях” - это важнейшая, в том числе, интеллектуальная задача, которую, я боюсь, решить не удастся из-за очень малого числа тех, кто готов и имеет знания и опыт анализировать и предлагать, и из-за почти полного отсутствия “адресатов” в среде практической политики и чиновничества.
Крайне грустное мое наблюдение заключается в том, что, огромный урон людям наносит демагогическое и бюрократическое сознание, которое очень легко наполняется ненавистью, - в отличие от образа мысли обычных людей, которые, в общем, хотят, чтобы был мир, чтобы никого не убивать и чтобы их не убивали, давали учиться и лечили при необходимости, но которые при необходимости идут умирать и страдать, потому что этого требует честь, как в случае многочисленных рядовых бойцов украинской армии, тех, кто честно и смело стоит за за свободу своей страны и с которыми я ощущаю значительную солидарность.
***
В условиях СССР, которые я застал, режим Украинской ССР по сравнению с РСФСР отличался большей ожесточенностью и репрессивностью: гораздо больше выносилось смертных приговоров, жестче карали “инакомыслящих”… Одновременно Украина уже тога подкупала сравнительно большим общественным динамизмом, “порог дозволенного” в Украине был несколько ниже, чем в России: чуть больше можно было читать, не так активно боролись с намерением посетить храм и увидеть священника. При этом директивная система была отконфигурирована так, что образование и наука, за редким исключением, концентрировались в Москве и в РСФСР, а великолепная украинская национальная культура была “в загоне” - если сравнивать ее положение с тем, какой у нее был потенциал.
Мы все, - те, кто мечтал о демократизации жизни в СССР в 1980-е годы, обязаны народу Украины тем, что она произошла. Без динамизма Украины те возможности, которые возникли при Горбачеве, в том числе в плане выборов, никогда были бы реализованы.
В России с тех пор возникла привычка смотреть на Украину как на своего рода пример, авангард преобразований, достижений и - возможных ошибок. От этой привычки мы никуда не можем деться, хотя, среди совсем молодых людей уже есть ощущение, что это просто два разных народа, которые живут в разных мирах и не хотят друг другу иметь отношения.
…Украина давала России богатство мультикультуральности и фактор моста. Похоже было с Белоруссией и странами Балтии, но украинский масштаб был более значительным.
***
На протяжении 22 лет мирной независимой Украины, с 1992 по 2013 год, влиятельные круги России и часть граждан рассматривали ее как объект экспансии с разными оттенками, выказывали ей пренебрежение, связанное с их имперским мышлением и черпающее аргументы в особенностях украинской общественной жизни, главным образом в очень существенной “низовой” коррупции. Одновременно другая и значительная часть граждан России имела большое сочувствие независимости и европейскому вектору Украины; многие люди стремились, чем могли, помочь Украине (и тем самым России).
В российской номенклатуре и олигархии, как я уже писал раньше, все время зрели разные планы вредить Украине. Это происходило как в силу простых имперских мотивов, так и, что очень важно, - чтобы не дать Украине оказывать “развивающее” влияние на Россию.
От крупномасштабных действий ограждала заинтересованность Росси в Западе и стабильность самой Украины на бюрократическом уровне, которая выражалась в отношениях с РФ сначала линией Кучмы, а потом, например ,таким обстоятельством, как “добрые отношения” Юлии Тимошенко с Путиным, а потом - фактором Януковича. Да и Ющенко вполне умел “держать баланс”, и конфликты в тот короткий период, когда он сам занимался дипломатией, носили, в общем, ритуальный характер.
После возвращения в Кремль в 2012 году Путин стал намекать на желание - через “Таможенный союз” - максимально воссоздать подобие СССР. Этому должен был служить миф о пророссийской (в смысл Путина), пропутинской Украине, которому, в свою очередь, служил, и долго служил, миф о “пророссийском” Януковиче. Но, как и много раз до этого, оказалось, что все не так просто и существенно иначе. Европейский Союз стал, как умел, сопротивляться неоимперским идеям, а Янукович захотел иметь дело больше с ЕС, нежели с Кремлем. США на тот момент вмешивались относительно мало, но, разумеется, поддерживали идеи “Брюсселя”.
Была выработана модель, как казалось, исключавшая крайности: “Восточное партнерство”. Казалось, что ту часть российской номенклатуры и общественности, которая имеет свойство паниковать насчет НАТО, эта модель успокоит и устроит, так как она исключила любые резкие военно-политические шаги, отдав предпочтение фактору “цивилизационного развития”. Увы - не тут то было! Спохватились в Кремле поздновато, но зато яростно… Потому что “работает” не фобия в отношении НАТО, а представление об экзистенциальном враге - Западе…
***
Если еще немного оглядываться в 2013 год, то надо вдобавок сказать, что бюрократия ЕС, со свойственной ей аморфностью политического сознания, недостатком политической воли и антипсихологизмом, допустила по крайней мере две серьезные ошибки. Во-первых, с подписанием ассоциации Украины “не спешили”, сваливали в одну кучу очень разные условия, в том числе - зациклились на теме тюремного заключения Тимошенко, - и это на фоне того, что всем, кажется, было очевидно, что политические проблемы находятся не в Киеве, а Москве. Во-вторых, у ЕС не нашлось на тему Украины ни слова для Путина и также ни слова для российского массового сознания. Европейские должностные лица однообразно повторяли “мантру” о суверенитете Украины, а Путина и его “взгляд на вещи” в переговорном плане попросту игнорировали (или не обращали должного внимания), делая вид, что Путин не является в полной мере реальностью, таким, каков он есть, тем более - был тогда. Путин-2013, когда его игнорировали, или ему так казалось, давал предсказуемо жесткий “симметричный ответ”: сам начинал игнорировать и все делать по-своему…
И он разыграл партию по запрету Януковичу подписывать европейскую ассоциацию. Янукович был запуган и взят “на короткий поводок”. Увы, даже тогда в ЕС не вполне поняли, с кем и с чем они имеют дело реально…
В этот момент неожиданно абсолютно для всех проявил себя своей публичной активностью украинский народ: случился Евромайдан. Но политические лидеры украинской оппозиции оказались весьма провинциальны и не смогли выдвинуть адекватную моменту ответственную политическую повестку. (Не могу не отметить, что еще недавно по отношению к тем событиям с ними заигрывала российская пропаганда в противовес европейским намерениям Януковича.)
***
После кровавой развязки в феврале 2014 им уже некуда было деваться, и они объявили случившуюся не без их ответственности страшную и странную трагедию революцией достоинства…
Достоинство навечно явили те, кто погиб под пулями до сих пор не выявленных снайперов, примером достоинства стали их семьи, близкие… Но революции не случилось, - потому что не произошло (и не могло произойти) смены общественной парадигмы, не появилось новой живой мечты, которую можно было осуществить в продолжение жизни тех, кто погиб…
В те дни политические победители в Киеве встретили в сообществе политиков и экспертов, наряду с признанием de facto их полномочий, множественный скепсис и серьезные вопросы к себе.
Если бы Путин и его окружение были бы просто политиками нео-имперского плана, стремящимися к политическому доминированию, они сложившуюся ситуацию восприняли бы как политический “подарок судьбы” себе и либо просто стали бы ждать, либо стали бы со значительной перспективой “успеха” нажимать на новые власти. Но у них в тот момент уже была другая, “новая” задача: демонстративность в ответе Западу и российским либералам разных направлений…
Есть точка зрения, что Путин и его соратники боятся улицы, особенно после Москвы-2011, что они испугались Украины в этом плане. Возможно, но, я полагаю, проблема гораздо глубже: они решили, что пришел момент для публичной демонстрации антигорбачевского реванша, для отказа от обратной связи с прозападными гражданами (при всей условности такой категории) и западным политическим сообществом как таковым, с раздражающей их панъевропейской политической цивилизацией.
Последовал отказ России признать уход Януковича с должности президента по факту его самоустранения от обязанностей с предъявлением новым властям очень жестких требований, не выполнимых просто даже по форме. Под предлогом такого отказа и под предлогом положений Договора о черноморском флоте, позволявших вводить в Крым войсковые континенты очень большой численности по соображениям безопасности РФ, была осуществлена оккупация Крыма с последующим провозглашением его независимости, в плане права якобы “оправданным” косовским прецедентом, и последующей мгновенной аннексией. Пока не будет найдено какое-либо политическое решение по Крыму, этот факт так и будет “висеть” на России как обвинение в прямой агрессии. (А многие люди еще добават: с точки зрения международных правил, не бывалой в Европе со времени Второй Мировой войны.) На каком-то краю удалось избежать массового кровопролития в Крыму, и это в очень существенной мере заслуга тех, кто в тот момент принимал решения в Украине. Они солидарно удержались в рамках гуманности и здравого смысла, не дав взорваться пороховой бочке, хотя до этого было близко, и тогда уже совсем не известно, каким оказался бы сегодняшний мир…
А потом все стало развиваться еще более стремительно и крайне трагично, привело к огромным жертвам, вызвало непоправимый моральный надлом…
***
В результате авантюристических решений и лукавых эксцессов, пришедшихся на первые месяцы 2014 года, начался существенно новый этап украинской, российской и вообще мировой истории. Он унес жизни десятков тысяч людей, и отравил душу и сознание миллионов. Спонтанно оказался востребованным героизм мальчишек, пошедших в военкоматы, потому что свою землю надо защищать, даже если на нее напал самый, что ни на есть, брат.. Совсем нежданно-негаданно кто-то открыто или безвестно проявляет общественную смелость, пытается на свой страх и риск добиться правды и мира, пускай подчас очень локально. А тем временем некоторые из тех, кого принято было считать в той или иной мере уважаемыми публичными деятелями, спикерами, интеллектуалами, несущими добро и просвещение, стали сеять ненависть, озлобление разных видов и «форматов»… Люди сбиваются в стаи, делают зло, оправдывают зло, ложь, жестокость тем или иным своим представлением об «общественном благе». Писать об этом крайне трудно: события свежи, страшны, не всегда понятны, и они продолжаются. И каждое не уместно сказанное, не так понятое слово может принести результат, противоположный желаемому. Поэтому я прервусь с хроникой, сделаю пока большой пропуск, и перейду к завершающим рассуждениям.
***
Сколько людей в РФ поддерживает экспансионизм Путина? На этот вопрос ответить невозможно из-за особенностей режима. Отмечу - хотя здесь может быть и случайность, каких много: референдум в РФ по поводу Крыма так и не состоялся… А было бы любопытно: увидеть результат после кампании агитации не только “за”, но и “против”, в условиях наблюдения, узнать распределение по регионам… А то ведь, концерт на Васильевском спуске и общее голосование - не одно и то же… Ну да ладно, это из области моей фантазии: если можно было бы реально представить себе в РФ подобную свободную процедуру, а значит - свободу слова, независимые влиятельные СМИ, свободные выборы, - политический курс Путина был бы в принципе невозможен.
***
Общий вопрос, который стоит в отношении политического режима Российской Федерации, построенного на необольшевистских патримониалистских отношениях, и конкретной политической линии этого режима, и в отношении всего наследия большевистских патримониалистских отношений повсюду в бывшем СССР - это вопрос: как победить дракона и при этом в него не превратиться… Как преобразовать эти общества и их институты таким образом, чтобы милитаризм и вендетта, сиюминутная или же “историческая”, ушли на второй план перед лицом усилий по мирному развитию, перед лицом перспективы формирования общества ответственных творческих ищущих людей, индивидуальностей и личностей, - таких людей, для которых свобода и справедливость представляют собой важнейшую общественную ценность, именно ту, которую они готовы защищать с большой твердостью своего характера… Которую, впрочем, они вовсе не стремились бы демонстрировать… Давайте помечтаем, что такое все еще возможно.
