19 января 2015 года под председательством депутата Ярослава Нилова, председателя Комитета ГосДумы по делам общественных объединений и религиозных организаций, состоялось обсуждение поправок к Федеральному закону № 76 об общественном контроле за местами принудительного содержания.
Зал Комитета был полон: кроме 5 депутатов присутствовали представители СПЧ, Уполномоченного по правам человека, ФСИН России, ОНК Москвы, и много – много журналистов. Нилов вел заседание жестко, но демократично, стараясь, чтобы все мнения были услышаны и обсуждены.
Участникам заседания было роздано экспертное заключение СПЧ и проект заключения Комитета. Как в первом, так и во втором законопроект подвергался критике. В частности, в заключении Комитета Госдумы отмечалось, что не определены критерии, на основании которых сотрудники СИЗО должны прерывать беседы членов ОНК с заключенными, если те начинают обсуждать вопросы, не относящиеся к правам человека в местах принудительного содержания, не приведено убедительного обоснования предложения о том, что членами ОНК не могут быть близкие родственники осужденных.
Заместитель председателя ГосДумы по безопасности Александр Хинштейн (по предложению СПЧ этот Комитет стал соисполнителем законопроекта) поддержал ряд предложений СПЧ, подвергнув критике некоторые положения законопроекта, сужающие полномочия субъектов общественного контроля. Он выразил недоумение тем, что из числа членов ОНК предлагается исключить лиц, имеющих близких родственников среди осужденных.
Я в своем выступлении рассказал о том, какое значение для членов ОНК может иметь беседа в камере «на постороннюю тему», обратил внимание на то, что фото-и видеосъемка может использоваться не только для фиксации нарушений, рассказал о ситуации в некоторых ОНК, где исключение из числа членов Комиссий людей, выдвинутых от организаций, признанных иностранными агентами, поставит крест на деятельности Комиссий, предложил включить в число субъектов общественного контроля СПЧ.
Заместитель председателя ОНК Москвы Павел Пятницкий поддержал мое предложение о том, что полномочия ОНК должны быть распространены и на конвойные помещения судов, выдвинул ряд других интересных предложений. Он рассказал, что его родственники живут в Новосибирске, и , согласно законопроекту, если кто – то из них что-то совершит и окажется в местах лишения свободы, то его непонятно за что лишат полномочий.
Другой заместитель председателя ОНК Москвы Ева Меркачева также поддержала мое выступление, сказав о том, что тезисы моего выступления – консолидированная позиция членов ОНК Москвы.
Член СПЧ Мара Федоровна Полякова подвергла критике ряд положений законопроекта, особое внимание уделив поражению в правах организаций, признанных иностранными агентами. Она также отметила необходимость включения в закон в качестве субъекта общественного контроля СПЧ, отметив, что в ином случае становится невозможной реализация ряда полномочий Совета, установленных Указом Президента РФ.
Представитель Аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ В.Ф. Немченков сказал о том, что у них есть удачная редакция нормы о том, в каком случае прерывается беседа члена ОНК с заключенным. Он также предложил каким-то образом предусмотреть полномочия сотрудников Аппарата УПЧ на посещение учреждений УИС, так как имеют место случаи их недопуска.
Первый заместитель директора ФСИТН Анатолий Анатольевич Рудый активно участвовал в обсуждении законопроекта. Он отметил важную роль работы ОНК, обратил внимание на то, что , если наделять сотрудников УИС правом прерывать беседу членов ОНК с заключенными, то должны быть выработаны четкие и ясные критерии, на основании которых это можно сделать. Так как законопроектом предлагается наделить членов ОНК правом использовать приборы для контроля за микросредой, генерал обратил внимание на то, что такие приборы в обязательном порядке должны пройти поверку. А.А. Рудый поделился сомнениями, связанными с тем, чтобы наделить полномочиями субъектов контроля членов СПЧ и сотрудников Аппарата УПЧ, привел ряд примеров из работы ФСИН России.
В итоге Комитет принял решение поддержать концепцию законопроекта с учетом озвученных поправок.
Не обошлось и без казусов. Так, депутат М.Ю. Маркелов, по-видимому, впервые столкнувшись с таким обилием общественных органов – и ОНК, и СПЧ, и Общественные палаты регионов, и Общественная Палата РФ, в сердцах воскликнул, что «все тянут одеяло на себя» , «хотят урвать себе побольше полномочий», назвав то ли ОНК, то ли Общественные Палаты, то ли СПЧ «квазигосударственными бюрократическими структурами». Я предложил Ярославу Нилову: если Михаил Юрьевич так именует ОНК или СПЧ, был бы правильным, чтобы он нашел пару часов походить с членами ОНК или СПЧ в проводимых ими рейдах, чтобы понять, насколько государственными, бюрократическими или «квази»- структурами они являются.
Когда я писал эту заметку, узнал, что М.Ю. Маркелов – брат Станислава Маркелова, день памяти которого отмечают сегодня все российские правозащитники. Я знал Стаса более 10 лет, восхищался его работой, его мужеством, его энергией. После его работы в башкирском городе Благовещенске, можно сказать, что он был одним из тех, кто стоял у истоков общественного контроля. Было бы по-человечески правильным, если бы депутат–единоросс Михаил Маркелов вник в проблемы и нужды общественного контроля и поддержал те ростки этого контроля, что есть в нашей стране.
