24 августа 2015 года в Санкт-Петербурге на Лахтинской улице православные отмечали праздничное событие — на строящейся церкви Ксении Петербургской был установлен крест. На следующий день, 25 августа, возле церкви были замечены деловые люди, ходившие туда-сюда и фотографировавшие фасад дома 24 по Лахтинской улице — напротив церкви.
А в 15-00 26 августа немногие свидетели с изумлением и ужасом увидели, как с крыши над тимпаном фронтона свесился рабочий с кувалдой. Этой кувалдой он начал колотить по знаменитой скульптуре Мефистофеля, украшавшей фронтон с момента постройки дома — 1910-го года. Еще несколько мгновений — и массивная скульптура была отколота — и с грохотом рухнула на землю.
Этот дом входил чуть ли не во все путеводители по Санкт-Петербургу — и уж обязательно — в справочники по Петроградской стороне. Его так и называли — «Дом с Мефистофелем». С доброй и ироничной, как положено демону, физиономией, оглядывал Мефистофель окрестности с высоты шестиэтажного доходного дома, построенного для себя архитектором Александром Львовичем Лишневским. А филолог и литератор Ольга Кушлина небезосновательно считает, что внешний вид Мефистофеля не был выдуман архитектором, в его образе был воплощен сам Мефистофель-Шаляпин — причем без грима. Пока свидетели отходили от шока, пока звонили в полицию, — явились рабочие, подъехала «Газель», в которую собрали куски развалившейся скульптуры. Подошедший полицейский не стал мешать, скромно стоял рядом, не мешая вывозить обломки. Уехали.
После этого информация стала разворачиваться стремительно. Уже через час с небольшим она просочилась в интернет, позвонили моему другу и коллеге по Законодательному Собранию Борису Вишневскому — известному своей давней градозащитной деятельностью. Он позвонил мне, так как я живу рядом с Лахтинской. Я был на месте через 15 минут и увидел все своими глазами. А еще через 15 минут я был в полиции, куда подал заявление о преступлении — по статье 243 УК РФ (Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государства, или культурных ценностей).
Дом находился под охраной государства — Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Правительства Санкт-Петербурга (КГИОП) еще лет 15 назад признал его выявленным объектом культурного наследия. Вот только чего стоит эта «охрана государства»?
Конечно, стали искать мотивы. «Ищи, кому выгодно» — этот железное правило следователей всех времен и народов не отменяется и тут. Кому нужно было, чтобы знаменитая скульптура, пережившая революцию, гражданскую войну, вторую мировую войну и блокаду Ленинграда, — вдруг превратилась в груду обломков?
Может, речь идет о ветхости? Но скульптура крепилась к дому довольно прочно. Технология работ в таких случаях известна: получается разрешение КГИОП, приглашаются промышленные альпинисты, последние аккуратно снимают скульптуру с фасада, а после обновления штукатурки возвращают на место. При этом еще — извещая живущих в доме людей, что именно происходит.
Ничего этого сделано не было. Более того — КГИОП ничего не знал о происшедшем, а в управляющей организации (Жилкомсервисе № 2) сообщили, что их рабочие ничего не предпринимали.
Сначала живущие неподалеку люди вспомнили, как несколько лет назад, полемизируя с местными жителями, священник прихода строящейся церкви заявил, что «этого изображения не будет», мол, не должно быть демона напротив церкви. Тот факт, что демон находится на доме более 100 лет, а церковь еще даже не достроена, его не смутил.
Затем вспомнили участившиеся атаки на музеи, театры и выставочные залы, которые организуют в последнее время «православные» хунвэйбины. Как известно, от скандалов и нападок на организаторов они перешли к прямому уничтожению не нравящихся им экспонатов.
Слишком явно тех, кто все это проделал, выдает почерк. Это самоуправство и агрессия, опора на силу и наглость, демонстративное пренебрежение законом, открытое неуважение к людям и прямое хамство.
Все чаще и чаще в России звучит это невозможное в своем катастрофичном смысле сочетание слов — «православный ИГИЛ». Но что еще сказать, если называющие себя «православными» черносотенные экстремисты прямо заимствуют методы этой террористической организации? Те тоже начинали с разрушения старинных городов, музеев, статуй, — а продолжили убийством хранителей этой культуры.
Похоже, нам объявлена война. Каждое промедление власти в борьбе с этой заразой религиозные экстремисты воспринимают как поощрение своих действий. Они громили музеи и выставки, теперь, видимо, принялись рушить городские памятники культуры. Что же дальше — будем ждать человеческих жертв.
