Андрей Шарый: Государственная Дума приняла в пятницу во втором чтении пакет законопроектов, по реформированию энергетики. Главная цель этой реформы – создать конкуренцию между производителями. Часть электростанций, в частности, может быть продана в частную собственность. Предполагается, что уже через несколько лет в стране начнет функционировать свободный рынок электричества. Однако оппоненты правительства утверждают, что это приведет к неконтролируем росту электротарифов.

Иван Трефилов: Правительство называет разрушение монополии РАО ЕЭС России одной из главных своих задач. Как говорит премьер Михаил Касьянов, если изменения в отрасли не начнутся в самое ближайшее время, то уже через несколько лет грянет гром. Идея реформаторов заключается в том, чтобы разделить энергетический бизнес на составляющие. Предполагается, что в исключительной собственности государства останутся лишь передающие электричество сети. Предприятия же, которые энергию производят, в обозримой перспективе будут акционированы, а к их управлению может быть допущен частный капитал. Особенно это касается тепловых электростанций.

Правительственные чиновники утверждают, что такая реформа поможет отрасли привлечь необходимые инвестиции, а также приведет к возникновению конкуренции на рынке ресурсов и, следовательно, снижению энерготарифов. Впрочем, с расчетами правительства согласны не все. Некоторые эксперты утверждают, что вывод генерирующих мощностей из монополии приведет к обратному результату. Есть опасения, что новые владельцы производящих компаний начнут диктовать рынку свои условия и искусственно завышать тарифы, то есть, распад федерального монополиста сведется к образованию десятка региональных компаний, которые по-прежнему с интересами потребителей считаться никак не будут. Поэтому, по некоторым оценкам, реформирование отрасли неминуемо приведет к увеличению цен на электричество в два, а то и в три раза.

В ответ правительство обещает, что федеральные власти намерены жестко контролировать тарифную политику в энергетике. Как утверждает министр экономического развития страны Герман Греф, это будет продолжаться, как минимум, до 2008-го года. Тем более, что принятый ранее Государственной Думой закон обязывает власти только один раз в году устанавливать предельные ставки повышения цен на электричество для потребителей. Однако, пока правительственные установки выполняются плохо. Несмотря на рекомендации кабинета и федеральной энергетической комиссии повысить стоимость электроэнергии в этом году всего лишь на 14 процентов, многие регионы пошли уже дальше. Герман Греф признал, что в январе в некоторых районах России повышение энерготарифов достигло 50 процентов, а федеральная власть не имеет правовых оснований этот процесс остановить.

Андрей Шарый: Самыми принципиальными противниками правительственных предложений, связанными с реформой энергетики, являются депутаты фракции "Яблоко". С одним из них – заместителем руководителя фракции Игорем Артемьевым беседовал Иван Трефилов.

Иван Трефилов: Игорь Юрьевич, Государственная Дума обсуждает пакет законопроектов по реформе электроэнергетики, этот пакет предложил правительство. Насколько я знаю, фракция "Яблоко" категорически не согласна с теми предложениями, которые внес кабинет. В чем заключаются ваши основные возражения?

Игорь Артемьев: У нас несколько принципиальных возражений, которые так и остались неучтены, несмотря на то, что Государственная Дума почти год занимается пакетом реформ энергетики. Прежде всего давайте обратим внимание на то, что в пакете законов отсутствуют какие-либо упоминания о том, что будет происходить с имуществом РАО ЕЭС. Скажем, когда проходила реформа железнодорожного транспорта, там был специальный закон об имуществе железных дорог. Ничего подобного в пакете реформ РАО ЕЭС не содержится. Мы предлагали огромное количество поправок, связанных с тем, что необходимо пакеты акций продавать на открытых конкурсах, аукционах, эта поправка заблокирована правительством и РАО ЕЭС. Мы говорили о том, что ни в коем случае нельзя ущемлять права акционеров, абсолютно непонятно, что будет происходить с имуществом непрофильных активов. Мы знаем, что РАО содержит, например, телевидение. Все это абсолютно неясно и оставлено на усмотрение самого РАО или в лучшем случае правительства. Таким образом, мы хорошо понимаем. Что имущество РАО, которое сегодня недооценено, по оценкам самого правительства, в 30 раз, а, возможно, перспективная стоимость порядка 400 миллиардов долларов, будет проводиться схема дальнейшей приватизации по абсолютно непрозрачному варианту. И, соответственно, это может породить огромный коррупционный потенциал, аналогичный с тем, что происходило по линии, например, залоговых аукционов. Это первое. Второе – основным объектом нашей критики являлось то, что в регионах легко возникают и могут возникнуть в нынешнем варианте редакции закона особые частные монополии, когда олигархические структуры скупят основную систему оптово-генерирующего звена в регионах и будут осуществлять такую концентрацию капитала и производственных мощностей, что это приведет к колоссальной политической и экономической власти этих олигархов. Казалось на первый взгляд, само РАО ЕЭС как крупнейшая монополия, находящаяся в системе государственного регулирования, будет разрушена, а на смену ей могут придти еще более опасные монополии, которые будут вести себя так же как ведут себя монополии во всем мире. Они будут многократно повышать тарифы, что, естественно, очень больно ударит по потребителям, и они, конечно, таким образом повысят тарифы, что снизит конкурентоспособность нашей промышленности.

Иван Трефилов: Для потребителей сейчас наиболее важный вопрос все-таки повысятся цены на электричество или будет создана конкурентоспособная среда. У вас есть прогноз, насколько могут подняться цены, по вашим расчетам?

Игорь Артемьев: Как только будет происходить создание оптового рынка, тем более в таких пропорциях, о которых я сказал, по оценкам самого правительства. Тарифы повысятся в два с половиной раза в течение полутора лет. Мы считаем, что с учетом возможной монополизации и в три, и в четыре, и в пять раз. То есть что это означает? Это означает, что в стране будет раскручиваться спираль инфляции, что в конечном счете ложится на потребителя. Это значит, что тарифы для потребителя вырастут в эти самые разы, люди перестанут платить, и на самом деле эффект будет нулевой от этого всего. Соответственно, еще одна большая опасность заключается в том, что для промышленности тарифы вырастут, значит ситуация себестоимости производимой продукции вырастет и снизится конкурентоспособность на товарных рынках, прежде всего это касается экспортеров. То есть ущерб будет очень большим. И если сегодня правительство видит, как этого избежать, то хотя бы оно нам сказало бы в Думе об этом, мы ничего подобного от них не слышим, и такая опасность очень велика.

Иван Трефилов: Сейчас правительство заявляет, что оно все-таки намерено контролировать рост тарифов. Михаил Касьянов выступал в Думе, Герман Греф об этом говорил. Ведь, по крайней мере, сейчас у федеральной энергетической комиссии нет правовых оснований воздействовать на региональные энергетические комиссии. Что будет дальше?

Игорь Артемьев: Во-первых, история выглядит совершенно гротескной, что правительство ничего не знало о том, что есть плохие губернаторы, которые повысили тарифы, а само правительство в стороне. Это не более, чем пиар. Просто в пределе принятия этих законов, в том числе по энергетике и по закону, который 10-го января подписал президент "О регулировании тарифов на коммунальные услуги", там все-таки содержится ограничение на повышение тарифов и устанавливается благодаря деятельности Госдумы все-таки какие-то ограничения. Поэтому это не очень убедительно звучит сегодня. Действительно, по нашему настоянию вводится ценовый коридор, согласно этому закону по энергетике, по нашим поправкам, вводятся верхние пределы цен и государство в этом смысле сохраняет рычаги хотя бы для того, чтобы избежать резких колебаний на рынке цен, когда будет работать свободный оптовый рынок. Это важное достижение, потому что вначале предполагалось, что никакого верхнего предела быть не может, и у правительства остаются достаточно эффективные рычаги. Но это не имеет никакого отношения к структурным реформам. Потому что, если структурные реформы приведут к созданию монополий, никакие верхние пределы удержать не удастся. Поэтому самым важным в этой реформе, самым большим недостатком является то, что сама структура реформ приводит к появлению олигархического звена именно в системе управления самими монополиями.