В Саратове избирательная комиссия отказалась зарегистрировать на выборах в городскую Думу кандидата от партии «Яблоко» Веру Афанасьеву. Причиной стали якобы недействительные подписи, которые она собрала в свою поддержку. Одновременно со сбором подписей Афанасьеву уволили из Саратовского университета, где она была профессором философского факультета. Вера Афанасьева известна в Саратове как автор оппозиционного телеграм-канала «Город Глуповъ», еще она номинант престижных литературных премий. Участие в выборах в городскую Думу – ее первый опыт политический борьбы.
Мы попросили Веру Афанасьеву рассказать о том, как проходила ее избирательная кампания, и о том, как живет сегодня город Саратов.
- Что не понравилось избиркому в собранных подписях?
Первая претензия – часть адресов в подписных листах не входит в границы моего избирательного округа. Еще одна претензия связана с тем, что у меня изменился статус: 1 июля университет, в котором я работала, расторг со мной контракт – я не прошла конкурс. Официального уведомления об этом у меня не было, я только слышала об этом от коллег. А уведомление я получила лишь сегодня. В наших же подписных листах я фигурировала как профессор Саратовского государственного университета, и мой статус должен был сохраняться до окончания сбора подписей. Подписные листы, которые были заполнены после 1 июля, засчитаны недействительными. В результате из-за этого у меня забраковали десять подписей. А в университете я работала по контракту, много раз проходила конкурс на свою должность. А в этот раз не прошла, хотя все необходимые условия были мною выполнены. Но уведомления об увольнении у меня действительно не было, и я буду это сейчас доказывать.
- В Москве кандидатам в депутаты Мосгордумы нужно было собрать 5 тысяч подписей, что сделать было очень непросто. Как проходил сбор подписей у Вас? С чем пришлось столкнуться?
Очень трудно было собирать подписи и в Саратове. Народ совершенно инертный. Люди запуганы, боятся ставить подписи в поддержку оппозиционной партии. Очень многие напуганы телевидением и боятся давать свои паспортные данные. Они готовы были бы подписаться – но все эти страшилки про то, что ваши паспортные данные используют мошенники, оформят на вас кредит, сильно пугают… Возможно, в этом есть доля правды, но когда собирают приличные люди и та же партия «Яблоко», понятно, что здесь исключен такой вариант. Мы ходили по подъездам, мы ходили по улицам. У нас был сбор подписей и в офисе «Яблока», и я отдельно собирала. В целом очень тяжело, каждая подпись была на вес золота, и поэтому мы за них отвечаем. Собрали мы в результате около 300 подписей, 204 мы должны были подать, и мы их подали. Мы вымарывали все, которые хоть чуть-чуть были неправильно оформлены, хоть сколько-нибудь сомнительные. Мы отобрали чистые подписи. Занимались этим люди опытные. И вот из этих подписей 22 признаны недействительными – по территориальным признакам или по причинам непроживания человека в этом доме, по этому адресу. Нам сказали, что есть умершие, есть уехавшие, выписавшиеся – это неправда. Нам не показали какие-либо документы, которые бы это подтверждали. Якобы избирком обращался в паспортный стол, и там им выдали такие данные. Но мы сами собирали эти подписи и практически помним людей в лицо, кого-то лично знаем.
- Что, по-Вашему, стоит за этим решением забраковать подписи?
Совершенно очевидно, что стараются забраковать подписи именно оппозиционных кандидатов. Комиссия объединила меня и одного самовыдвиженца, его представителем является Михаил Мурыгин, бывший начальник штаба Навального в Саратове. Нас объединили в одно заседание. У него очень много замечаний и у меня, остальных кандидатов мы даже не видели. Мы остались на следующее заседание комиссии и посмотрели, как проверяются подписные листы у других, – поняли, что не так, как у нас, там была гораздо более легкая процедура. Похоже, что есть специальная установка – это видно по поведению комиссии, по очень быстрым результатам. В пятницу вечером нам сказали, что сделают запрос в адресный стол, проверят сомнительные адреса и подписи. А уже в понедельник днем нам сказали результаты. Всё вместе это вызывает ощущение фарса – все либо умерли, либо уехали. Со мной вообще поступают подло. Потеря должности вылилась в незасчитанные подписи. Мы будем это, конечно, оспаривать.
- Это ваш первый «заход» в политику?
Да, это мой первый опыт. Меня давно уговаривали этим заняться. Еще два года назад были выборы в областную Думу, ко мне кулуарно обращались из ЛДПР. Я отказалась.
- Почему сейчас приняли предложение саратовского «Яблока»?
Мы довольно долго вели переговоры. У меня были сомнения, стоит ли мне вообще этим заниматься. Но если уж к кому-то присоединяться сегодня, в нашей современной политической ситуации, то только к «Яблоку». Других вариантов я не вижу. Что касается лидеров саратовского «Яблока», то я достаточно давно знакома с Александром Владимировичем Ермишиным (председателем регионального отделения «Яблока» в Саратове), правда, не близко. Он всегда вызывал у меня очень добрые чувства.
Они обратились ко мне. Мы долго на эту тему говорили, все взвешивали. И договорились. Но это решение не было принято в одну секунду.
Я довольно хорошо знаю политическую ситуацию, у меня самый большой региональный телеграм-канал, известный многим. И это, наверное, тоже какую-то роль сыграло. Моя активность закладывалась в эти выборы, поскольку у меня много подписчиков на фейсбуке и в телеграме. Это люди, которые ко мне хорошо относятся и которые доверяют мне. Они и помогали нам со сбором подписей и денежными пожертвованиями.
- Какие, на Ваш взгляд, изменения необходимы сейчас в Саратове?
В первую очередь, нам необходимо сменить власть. Она у нас невежественная, некомпетентная, вороватая, лживая. И от этого наш город просто «преобразился» за последнее десятилетие страшно, жутко. Вообще у нас город красивый, он находится в прекрасном месте на Волге, он университетский, у нас были прекрасные вузы, были заводы: знаменитый авиационный завод, электронных заводов было много – все стоит либо разрушено. Инфраструктура, наверное, самая плохая в европейской части России. Страшная катастрофа была у нас зимой, когда куда-то делась снегоуборочная техника и люди разбивались на улицах, их убивало сосульками. Все идет от вороватой, лживой, наглой власти. И ее надо менять, на мой взгляд. Как менять, сказать очень трудно, потому что вот она, процедура сейчас, мы пытаемся ей следовать – результаты налицо. Людей просто не пускают на выборы. Пока власть будет такая, ничего не изменится. У нас все будет ветшать, стареть. В плачевное состояние приходит и образование в Саратове, это я хорошо знаю.
Мы бедно живем, но мы привыкли уже к этому, все считают, что так и должно быть. Очень низкие зарплаты. Официально речь идет о средней зарплате по Саратовской области в 26 тысяч. Но за счастье получать 20 тысяч – это считается хорошей, приличной зарплатой. Если ты один живешь, на эти деньги еще как-то можно жить, потому что у нас прекрасные фрукты, овощи продают на базарах. Цены, кстати, на продукты московские. Но если у тебя есть дети, ты сразу оказываешься за чертой бедности. Один ребенок уже выбивает семью за черту бедности. Слава богу, у многих есть квартиры, кому-то от родителей достаются, не приходится жить на съемных. Это спасает. Но вообще мы нищие. У нас очень плохо с работой, особенно это касается молодежи. И Саратов всегда в каких-то тройках-пятерках самых отсталых городов. Нас объявили самым пьющим городом, правда, потом вычеркнули. Но по уровню жизни мы плетемся в самом конце, в европейской части точно, по заболеваниям, по смертности, по миграции. Очень много молодежи уезжает из области. И никто к нам особо не стремится, даже китайцы.
Но я вижу изменения. Я езжу в транспорте и слышу, как даже наши старухи говорят то, что не каждый профессор скажет. Медленно приходит осознание – особенно после этой зимы, когда у нас четыре человека погибло. Ну, и все ходят в магазины, видят, как растут цены. Все понимают, какие зарплаты, какие пенсии, все понимают, что молодежи надо только уезжать. И все, кто может, отдает детей в хорошие школы, чтобы они потом уехали учиться в Москву. Доживать здесь можно, а начинать здесь жизнь и делать карьеру невозможно. И люди это начинают понимать. Центр города тихий, это вся псевдо-интеллигенция, которая прижалась и помалкивает, потому что боится потерять работу, потому что почти у всех есть кредиты и есть дети. А на окраинах народ оживел, стал активнее. Заводской район, например, там, где стоял авиационный завод, там, где был огромный химкомбинат и другие заводы, становится «революционным». Там поддерживают коммунистов, часто проходят митинги.
- Что Вы будете делать дальше?
Я же умею писать книги. Я два раза выдвигалась на премию «Большая книга», один раз на премию «Нос», даже в короткий список входила. Сначала хочу написать книгу про университет – сатиру, разумеется. Буду дальше развивать свой телеграм-канал. И если получится (а я сделаю для этого все возможное), буду принимать участие в политической борьбе. Маловероятно, что даже через суд мы добьемся справедливости в нынешней ситуации. Но у меня есть прекрасные соратники, коллеги, в том числе, в «Яблоке». Мы собираемся сделать общественный совет в том округе, где я сейчас выдвигаюсь. Мы хотим создать хотя бы маленькие островки самоуправления, у нас есть такая программа. Будем в этом направлении работать. А там посмотрим.
