В прошлых номерах «Что будет с Москвой» мы уже писали о том, как московская власть уничтожает малый бизнес. На волне борьбы с несанкционированной торговлей чиновники, по всей видимости, решили убрать из города все магазины шаговой доступности. С этой целью в 2011 году предпринимателей, владеющих такими магазинами, заставили расторгнуть договор об аренде земли и подписать «кабальный» договор о размещении нестационарного объекта. Договор заключался только на три года и не мог быть продлен.
При этом многие магазины не попадают под определение нестационарного объекта: за 15-20 лет их владельцы провели в свои павильоны свет, водопровод и отопление. Однако московская власть гребет всех под одну гребенку и заставляет предпринимателей демонтировать магазины, которые те строили и реконструировали за свой счет. Фактически происходит отъем частной собственности, равносильный тому, если бы у вас отняли квартиру или дачу.
Осенью неравнодушные предприниматели при поддержке партии «Яблоко» провели два пикета в защиту малого бизнеса — у префектуры САО и у мэрии Москвы.
Но частную собственность продолжают отнимать.
Дмитрий Крылов, генеральный директор фирмы по продаже красок «ДИМСОН», согласился побеседовать с нашим изданием. В конце ноября магазин Крылова был снесен, а его бизнес поставлен на грань разорения.
— Расскажите о том как вы начинали свой бизнес.
— Тут была довольно романтическая история, даже не знаю насколько уместно ее рассказывать. Дело в том, что после института я уехал работать на Дальний Восток. Сам себе выбрал это назначение, пришел на распределение с толстенным географическим атласом, открыл на карте Советского Союза и искал среди пунктов, куда нас распределяли, самый дальний. Уехал в Амурскую область и три года отработал там инженером-механиком на машинно-испытательной станции. К концу работы я получил приглашение от своего одноклассника, который с отцом уехал в Америку. Было забавно в этом богом забытом дальневосточном поселке вдруг получить необычный конверт другого формата, длинный такой. Достаю бумагу, на одной стороне написано по-английски, на другой по-русски. Когда я вернулся в Москву, через некоторое время удалось оформить поездку, получить визу. Тогда было сложно не то что получить визу, билеты купить для поездки за границу без блата нельзя было. Но я так или иначе улетел к Лёньке в Америку.
У него был свой небольшой бизнес по уборке апартаментов, два месяца я там работал. Не столь важно сколько я там заработал, хотя мой бизнес начался с того, что я продал магнитофон, который привез оттуда. Самое главное: я познакомился с девчонкой, и когда вернулся в Москву, понял, что должен еще раз её увидеть. В то время я рисовал и стоял в Измайлово под крытым вернисажем, где выставляли и продавали свои работы художники, ну те, кто считал себя художниками, да и кто угодно, в принципе. К сожалению, это не приносило больших доходов, и я понял, что на рисовании нельзя собрать денег, чтобы снова вернуться в Америку, а это было мне жизненно необходимо. Тут кто-то случайно сказал, что в городе Ижевске запчасти для автомобилей продаются дешевле, чем в Москве.
Мы с другом купили билет буквально в никуда, поехали в Ижевск, на вокзале спросили, где тут можно купить запчасти. Запчасти естественно можно было купить на толкучке неподалеку от завода. Там купили первое, что попадалось на глаза, довольно удачно продали в Москве, начали челночить. Потом уже на том же рынке я познакомился с человеком, который из Ярославля привозил краску, мне это было ближе и приятней. Достаточно быстро, за полгода, я скопил на поездку в Америку. Два месяца жил в Нью-Йорке, там уже работал где придется: был и землекопом, и дворником, и газонокосильщиком, и носильщиком, и на мебельной фабрике работал. Много работ перебрал. Неделю работал, в выходные на заработанные деньги покупал билет на самолет в Чикаго, поскольку девчонка жила там, выходные проводил с ней, потом прилетал обратно, с понедельника опять искал работу…
Когда я вернулся в Россию, то попросил у супрефекта разрешения поставить магазин. Тогда супрефектом был Строителев Николай Михайлович, очень толковый и порядочный человек, я до сих пор вспоминаю о нем с удовольствием. Даже речи тогда не шло ни о каких взятках, он просто по-человечески отнесся, разрешил сделать магазин на Фестивальной 53. Здесь были тогда две сторожки покосившиеся, ржавые, я привел их в порядок, сделал две палатки, обшил, застеклил, утеплил.
— Акции протеста против сноса малого бизнеса привели к каким-либо ощутимым результатам?
— Боюсь, что нет. Я уже знаю ситуацию товарища по несчастью, Александра Божко. Сначала у них отключили воду и электричество, потом потребовали за свой счет снести свои магазины. Александр сказал, что категорически отказывается сносить. Это действительно какое-то изощренное издевательство. Мало того что отбирают бизнес, да еще и заставляют своими руками его ликвидировать. Они около 20 лет там стоят. Примерно в одно время со мной ставили магазины, там тоже были свет, вода, канализация. Кто-то еще стоит. Может быть, из-за неразберихи в местной власти, может, вследствие протестов. Кому только мы не писали, хотя из всех ведомств приходили только отписки. Еще с Сергеем Митрохиным (председателем партии «Яблоко») выходили к мэрии с пикетами. На одном из них меня забрали в ОВД Тверское, фактически, ни за что. Я стоял с одиночным пикетом, разговаривал по телефону со своим сыном, у которого закончились уроки, даже мой плакат в тот момент был свернут, поскольку держал я его одной рукой. В этот момент подошли полицейские, спросили документы, сказали: «Пройдемте». Обвинили в том, что я участвовал в несанкционированной акции и выкрикивал лозунги, хотя, мне кажется, невозможно выкрикивать лозунги, разговаривая при этом по телефону. Даже плакат у меня был совершенно безобидный, с просьбой о помощи к Собянину (мэру Москвы).
В ОВД я написал заявление, в котором изложил суть своего протеста. После этого меня пригласили в Московское правительство, около часа мы там беседовали. Некто Скуратов в течение часа рассказывал, как он любит малый бизнес и как он против того, чтобы магазины сносили. После этой беседы у меня остался только один вопрос: кто же нас, собственно, сносит, если чиновники московского правительства так нежно нас любят?
— Много людей приходило на пикеты?
— К сожалению, немного. Видимо, потому что народ у нас очень терпеливый. Также многие не верят в действенность этих акций. Кто приходил, тот руководствовался принципом: делай, что должен и будь, что будет. Я тоже иллюзий не питал и не питаю, но делаю то, что в моих силах, чтобы отстоять свое дело. Если меня снесут, я, по крайней мере, буду уверен в том, что я сделал все, что от меня зависит, и не смогу себя упрекнуть.
— Ваш протест так и не стал общемосковским движением?
— Нет. Может быть, в силу того, что не было организующей фигуры. Вероятно, эту функцию мог бы выполнить Митрохин, безусловно, харизматичный лидер, но я подозреваю, что у него много других забот. Боюсь, что мы ему в определенном смысле нужны были на предвыборный период, и сейчас даже ему наша проблема мало интересна. Все-таки к предпринимателям у нас, к сожалению, до сих пор в обществе отношение незаслуженно отрицательное. Слово «коммерсант» всегда несет отрицательную коннотацию, ничего с этим не поделаешь. Необходимо было в свое время средства массовой информации, прежде всего телевидение, использовать для создания положительного образа предпринимателя, а не пытаться теперь из жуликов-ментов делать героев. Отношение к предпринимателям просто необходимо менять. Как ни крути, основа любой экономики — это именно предприниматели.
— Как вы думаете, какую цель власти преследуют, фактически уничтожая малый бизнес?
—Насколько я понимаю, в недрах московского правительства возникла светлая идея, совершенно не новая, идея все отобрать и опять выставить на торги. Поначалу я вообще не видел логики в их действиях. Оказывается, они считают, судя по всему, что после сноса павильонов можно выставить все участки земли на аукцион и собрать с малого бизнеса еще больше денег за то, что у него уже отобрано. Опыт по отбиранию и делению у российских властей богатый, но ситуация совсем другая: идиотов стало поменьше. Я убежден в том, что больше половины пустых участков, которые они сейчас отберут, не найдут себе покупателя. Процедура сноса нестационарных объектов представляется ими, похоже, очень легкой: приезжает кран, цепляет, ставит на прицеп, уезжает и за неделю остается только земля. На деле многие из этих объектов капитальные, снос их затруднен, причем они принимались в эксплуатацию с подписями уполномоченных чиновников. Каждый владелец получал по десятку документов, подтверждающих легитимность своего здания. Теперь они уберут предпринимателей, которые более 15 лет абсолютно законно работали, вкладывались в эти участки, платили налоги. Они платят, конечно, несопоставимо меньше, чем какой-нибудь «Газпром», но их тысячи, а должно быть — сотни тысяч. Не напрасно в Америке более 60 % экономики не «ExxonMobil» и «Shell», а малый и средний бизнес. Это основа любой нормальной экономики.
У нас же малых предпринимателей уничтожают. И с чем останется страна, с чем останется экономика? Я уж не беру во внимание морально-нравственный аспект. Это вопиющая несправедливость — отбирать у людей, которые вкладывали не только деньги, а душу в свое дело вкладывали. Сколько у них людей там работает? Сейчас эти люди оказываются на улицах и не знаю, смогут ли они устроиться на работу. С текущим состоянием экономики, боюсь, у них будут с этим большие проблемы. Но эта идея даже экономически абсурдна, потому что они не продадут и половины участков, а бюджет не досчитается в будущем году тех денег, что платили малые предприниматели в качестве налогов. Вообще это идиотизм, если не откровенное вредительство. В то время, когда в стране экономический кризис и ситуация явно не будет улучшаться, уничтожать зачатки малого бизнеса. Это, на мой взгляд, преступление.
20 лет назад я занялся предпринимательством. Чтобы ни говорили про лихие 90-е, они не были лихими хотя бы потому, что впереди была надежда. Как минимум я мог прийти в управу и со мной разговаривали на равных, как с человеком. Мне хотели помогать. Сейчас я должен черт знает за сколько времени в эту управу записаться и смотрят там на меня уже чуть ли не как на врага. Я чувствую, что я не то что им не нужен, я им вреден, неприятен, кроме забот и хлопот от меня ничего нет.
— Кроме попыток сноса власти больше ничего не предпринимают?
— Я общался еще и с Сергеем из фирмы «Грин», у него был, уже снесенный правда, магазин для животных на Петрозаводской. Он говорит, что перед сносом буквально заезжал в управу, ему сказали, что сейчас создана комиссия, которая через 10 дней должна уже будет ездить по районам и принимать решение о сносе объектов. Я не знаю, для чего это делается, потому что, вообще говоря, префектура уже раздала нам уведомления об обязательном демонтаже наших строений. Естественно, никто не стал делать это своими руками и добровольно. Мы пытались всеми законными способами, которых у нас совсем немного, бороться. Может быть, это стало причиной создания комиссии, которая, может, с точки зрения чиновников, дополнительно узаконит их действия. Не знаю, можно ли говорить здесь о какой-то морали, но мне кажется, они все-таки не чувствуют себя абсолютно уверенными в том, что они имеют право уничтожать не ими созданное. Я могу только догадываться, поскольку сложно залезть в их голову. Хотя, судя по всему, устроены они довольно просто, если не сказать примитивно. И они настроены только на уничтожение. Создать за последние годы они ничего не смогли. То, что мы существуем, то это не благодаря им, а вопреки. Помощи никакой от властей не было. Да, собственно, и не надо помощи! Не мешайте работать!
День простоять. Ночь – не продержаться
Репортаж со сноса
21 ноября мне пришла короткая смс-ка от Дмитрия Крылова: «Приехали».
Приехали сносить его магазин, который Крылов построил на собственные деньги более 20 лет назад.
На Фестивальной 53, где стоял до недавнего времени «Димсон», на удивление спокойно. Дмитрий, сотрудники магазина и нанятые рабочие выносят из здания банки с краской, стеллажи, мебель, технику. Еще летом, когда предпринимателям САО еще только начали приходить уведомления от управы о сносе их магазинов, многие воодушевленно провозглашали:
«Приедут — встанем цепью вокруг магазина, ляжем под бульдозеры!»
Когда бульдозеры приехали, воодушевление пропало.
Малый бизнес и государство
Массовые сносы частной собственности начались после победных для «Единой России» выборов в Мосгордуму. Сносили постепенно, в течение нескольких месяцев. К концу ноября в Ховрино остался один-единственный частный торговый павильон — магазин Крылова.
Рядом с приготовленным к уничтожению магазином демонстративно стоят два жёлтых трактора с гербом «Жилищника» на дверцах. Когда с выносом вещей из магазина будет покончено, бульдозеры сроют массивную конструкцию. Пока что их водители сидят без дела, греются в тесных кабинах. На улице минусовая температура, земля покрыта тонким слоем снега. Комментировать то, на каком основании сейчас сносят магазин, водители отказываются, отсылают к «главному», который находится тут же, сидит в легковой машине, потрепанной «девятке». «Главный» оказывается совсем не главным, и говорит, что тоже ничего не знает:
— Это надо у тех людей спрашивать. Они из управы, а я просто техник.
«Человек из управы», Владимир Иванович, стоит с ассистентом в некотором отдалении и наблюдает за сносом. На диктофон комментировать отказывается, он «не уполномочен». С Сергеем Григоровым, кандидатом в депутаты МГД от партии «Яблока», Владимир Иванович оказывается более разговорчивым. Упоминает о постановлении Правительства Москвы, о каком-то собрании, сожалеет о сносе магазина, ведь весь район почти двадцать лет ходил закупаться красками именно к Крылову. Сожалеет, но сожалеет со знакомой «управдомовской» риторикой, дескать «сам виноват». Раньше не подсуетился, а сейчас бегает — надо было оформлять магазин как капитальное строение.
О том, что оформить строение в качестве капитального легальным путём было фактически невозможно, представитель управы не заикается. Зато есть история Крылова. За процедуру «легального оформления» с него потребовали в свое время 350 000 долларов. Таких денег у хозяина магазина красок просто не было. Недавно Дмитрий обращался в Арбитражный суд с иском о признании своей постройки капитальной, и проиграл, хотя признаки капитального строения у здания есть. Соседний магазин косметики «Подружка», по проекту почти идентичный «Димсону», признан капитальным и стоит до сих пор.
Имущество магазина «Димсон»
Время идет – ничего не происходит. Представитель управы резко уезжает в ОВД. Через некоторое время уезжают и бульдозеры. Они будут ездить туда-обратно на протяжении всего дня. Начать снос как планировалось не вышло — разбор имущества магазина слишком затянулся. И хотя из торгового зала уже вынесены все стеллажи с красками, а с внешней стороны стен сняты композитные панели, работа все еще продолжается. Внезапно помещение погружается в темноту.
— Нам, по-моему, выключили свет. Судя по-всему за неуплату, — шутит один из продавцов магазина.
Перед сносом
После сноса магазина бизнес Крылова, конечно, окончательно не исчезнет. Крылов уже нашел для него новое место. Но магазины лакокрасочных изделий по санитарным нормам можно размещать только в отдалении от жилых помещений, а это теперь, когда все уличные торговые павильоны снесли, сделать невозможно.
Дмитрий Крылов покидает свой магазин
— Сейчас арендовал новую площадку на Петрозаводской, — рассказывает Крылов, — там магазин на первом этаже жилого дома. Но я боюсь, придется искать другое помещение. Сегодня с утра уже крики начались, что краской пахнет…
Ситуация со сносом затянулась. Когда стемнело, все участники процесса вроде бы разошлись. Магазин же снесли ночью. Это, оказывается, обычная мэрская практика – уничтожать под покровом темноты.
