Немало читателей обратили внимание на промелькнувшую недавно информацию о том, что минобразования Омcкой области выделило из регионального бюджета по 5 рублей в день на горячее питание школьника. Как сказано в документе министерства, это субвенция «из областного бюджета бюджетам муниципальных образований Омской области, на организацию горячего питания (обеспечение готовой к употреблению пищевой продукцией)». Уточнение про готовность к употреблению, видимо, неслучайно, так как воображение позволяет представить на такую сумму лишь горсть сухих макарон или перловки. Конечно, предполагается, что к этим 5 рублям какую-то сумму добавят муниципальные бюджеты, но принципиально ситуации это не меняет.
Стоимость горячего завтрака обучающихся в сельских школах Омской области, как поясняли в комментариях сотрудники Минобра, составляет 25 — 30 рублей, в школах Омска — 65 рублей.
Значит ли это, что городского школьника накормят в два раза лучше, большой вопрос.
Но об этом чуть позже.
А пока посмотрим на проблему шире. Недавно Владимир Путин в своем послании Федеральному Собранию пообещал обеспечить бесплатным питанием всех учеников начальной школы. Средства на эти цели будут направлены из трех источников: федерального, регионального и местного бюджетов.
Чтобы оценить масштаб решаемой задачи, обратимся к официальным цифрам. Их можно найти в Докладе Правительства РФ Федеральному Собранию РФ о реализации государственной политики в сфере образования за 2018 год. За 2019 год подобного доклада пока нет.
Одноразовое горячее питание получали в тот год 63,8% от общего количества школьников России — 9 703822 человек. Из них ученики начальной школы составляли 48% — 4 655 634 человек. Далеко не все дети в началке, как часто ее называют, питаются в школе — таковых 68,6% из общего количества. То есть практически каждый третий ребенок в младших классах учебный день проводит без еды.
Средняя стоимость питания одного обучающегося в день в 2018 году составляла 39,47 рубля: от 22,66 рубля в ЮФО до 76,33 рубля в ДФО. На организацию всего школьного питания в 2018 году потратили 96, 909 млрд рублей из трех источников:
38% (36,667 млрд рублей) из региональных бюджетов,
17% (16, 531млрд рублей) из муниципальных бюджетов и
45% (43, 710млрд рублей) — из семейных средств.
Федеральный бюджет в школьном питании до сих пор не участвовал.
Произведя нехитрые расчеты можно увидеть, что на питание 100% учеников начальных классов страны в ценах 2018 года и при подобной численности детей необходимо 68,407 млрд рублей. Сумма достаточно приличная, сравнимая с тремя годовыми бюджетами миллионного Омска.
Профильный комитет Законодательного Собрания Карелии, депутатом которого я являюсь, недавно рассматривал вопрос о готовности школ республики «к обеспечению бесплатным качественным горячим питанием обучающихся 1-4 классов». Накормить надо 30 049 учеников начальных классов в 199 школах региона. Для того, чтобы приступить к выполнению задачи с 1 сентября, потребуется 177,8 млн рублей на четыре месяца текущего финансового года. В расчеты закладывалась цена завтрака на одного ребенка в день в размере 70 рублей.
А теперь давайте оценим, что на эту сумму появится в детских тарелках, даже точнее, какая часть из этих средств окажется в них, будучи конвертированной в кулинарно обработанные продукты питания. И вот это самое интересное!
В городах и населенных пунктах, где есть предприятия общепита, организацию питания в школах выводят на аутсорсинг, для чего передают этим предприятиям на условиях аренды помещения школьных столовых. В Карелии, например, из 199 школ таковых 114, оставшиеся 85, обычно это маленькие сельские школы, организуют питание сами. По условиям договора кормящее предприятие, как обычно их называют в школьной среде, должно оплачивать аренду помещений, коммунальные расходы, косметический ремонт помещений, ремонт вентиляции, водопровода и канализации, приобретение и ремонт холодильников, торгово-технологического оборудования и мебели для обеденного зала. Чувствуете, какие суммы набегают? Помним также, что к ним нужно добавить фонд оплаты труда поваров, кухонных рабочих, бухгалтеров и административного персонала, налоги, которые платит предприятие.
Важно заметить, что еще и саму возможность попасть в школу предприятию общепита надо приобрести. В прямом смысле этого слова, ибо право аренды столовых продается на торгах, побеждает на них предприятие, предложившее наибольшую цену. В городах конкуренция между предприятиями за школу с большим количеством детей порой поднимает цену до нескольких миллионов рублей. Выкупленное право аренды не освобождает от ежемесячных арендных платежей исходя из площади помещений. Школе, конечно, все эти деньги в радость, так как позволяют решить многие насущные проблемы: купить компьютеры, книги в библиотеку или сделать ремонт школьных помещений. Но надо понимать, что кормящая организация разложит всю совокупную сумму в каждую детскую котлетку и в каждый стакан с компотом.
На упомянутом заседании комитета в карельском парламенте я спросила у выступавшего директора предприятия, которое кормит 11 тысяч школьников столицы республики, какова торговая наценка на их услуги. Оказалось, что 135%, в соответствии с утвержденной администрацией города планкой. То есть из запланированных на завтрак 70 рублей 40 покроют вышеперечисленный список издержек, а в детскую тарелку попадут лишь 30 рублей. Директор компании посетовал, что одной только арендной платы за 10 школ в течение последних пяти лет заплатил 42 млн рублей. Понятно, что изъяты они как из бюджетных денег, за счет которых питаются дети из малообеспеченных семей, так и из родительских кошельков, учитывая, что основная доля школьников питается за счет семейного бюджета.
Нужно богатое воображение и нестандартная логика, чтобы объяснить родителю, почему за электричество в коридоре на пути в столовую платит муниципалитет, а в зале столовой уже сами родители, проход детей по этому коридору бесплатен, а за то, чтобы посидеть 15 минут за столом в столовой, находящейся, как и коридор, в муниципальном здании, надо оплатить аренду из своего кошелька. От родительского гнева спасает только то, что они всех этих перипетий просто не знают и исправно платят, порой отдавая последнее.
Эффективность такой организации питания вызывает вопросы еще по двум причинам. Кормящие коммерческие предприятия закупают и оборудование и продукты питания без торгов. Остается только надеяться, что цена закупаемого холодильника или молока с морковкой как-то сдерживается хотя бы планкой торговой наценки. Кроме того, если предприятие не выигрывает на аукционе право аренды на следующий отрезок времени, то оно забирает все свое оборудование и мебель, иногда вырывая с корнем розетки и провода. Школа и новый поставщик услуг оказываются в заложниках процесса, так как выигравшему предприятию необходимо время на закупки и обустройство. В селах и деревнях, где нет учреждений общепита, а школам удалось не стать жертвами оптимизации и сохраниться, они сами организуют питание детей. Это позволяет обходиться без арендаторов, торговых наценок, так как повар и рабочие кухни состоят в штате школы, коммунальные платежи платит учредитель в общих платежах за содержание здания. При этом школа обременена закупками и доставкой продуктов, что является немалой проблемой в отдаленных населенных пунктах.
Вот теперь становится понятно, что двукратная разница стоимости горячего завтрака городских и сельских школьников Омской области, как и других регионов страны, количественно и качественно на содержимом школьной тарелки не отражается. Городского школьника кормят на те же 25-30 рублей, а остальные 35-40 уходят по другому назначению.
Для чего я позволила себе нагрузить читателя сложными объяснениями «кухни» школьного питания? Для того, чтобы слыша пафосные речи о заботе о детях, астрономические суммы, выделяемые на бесплатное питание, мы все делили этот пафос и эти суммы как минимум на два. Для того, чтобы понимали, что:
половина или более от выделяемых средств уйдет не детям, а бизнесу: ресурсоснабжающим компаниям, предприятиям, продающим мебель, торговое и кухонное оборудование, кормящей организации;
органы власти, критикуя школы за поборы, сами организуют опосредованные скрытые поборы через продажу права аренды и арендную плату, которая возмещается в большей степени из родительских кошельков и за счет которой школами решаются те проблемы, которые должны финансировать учредитель и государство;
в той части, когда это возмещение происходит из сумм, выделяемых из бюджета на бесплатное питание детям из малообеспеченных семей, а в ближайшем будущем всем ученикам началки, это ведет к дополнительным потерям средств на администрирование этой перегонки, круговорота бюджетных средств;
органы власти экономят свои расходы на содержание школьных зданий, вынуждая оплачивать коммунальные расходы за содержание столовых кормящие организации, а через них, по факту, родителей.
Главный вывод, который следует сделать, — экономика школьного питания не просто архаична и неэффективна, как впрочем и вся российская экономика в целом, а порочна в своих подходах и организации, так как ребенок для нее не является целью, а остается лишь средством.
Президент России Путин, будучи юристом, признал на днях, что без полбанки не разобрать, соответствует ли Конституции тот законопроект о внесении поправок в нее, который он подписал. Хотелось бы увидеть, сможет ли премьер Мишустин, будучи экономистом, без полбанки разобраться с дремучей экономикой российского школьного питания.
Но, скорее всего, разбираться никто не будет, а мы в скором времени увидим претендента на оператора процесса школьного питания в российских масштабах — «главного по тарелочкам». Тем более, что главный по учебникам есть, по лекарствам и вакцинам имеется, по сбору платы за проезд по федеральным трассам в наличии, на экологический мониторинг качества воздуха главный желающий объявился. Институт проблем образовательной политики «Эврика», опираясь на среднюю стоимость одноразового горячего питания на ребенка с учетом требований СанПиН, норм детского питания и средних потребительских цен на товары (данные Росстата) в 75,79 рублей, оценил финансовые затраты на год в 89 миллиардов рублей.
Для сравнения, рынок школьных учебников оценивается в 25,3 миллиарда в год, из которых примерно 10 миллиардов рублей — это бюджетные деньги.
А тут целых 89 миллиардов! Очевидно, что главный по школьным тарелочкам не заставит себя долго ждать и фамилия его не удивит новизной.
Школьное кормление передадут на кормление представителю ограниченного круга главных при Главном. А что из этого получится, тоже понятно — главный по детским тарелочкам в Москве — господин Пригожин убедительно продемонстрировал.
Что делать, спросите вы?
Не допускать монополизацию рынка школьного питания и жестко обеспечивать высокую конкуренцию.
На конкурсные процедуры выносить не продажу права аренды, а модель организации питания. Кто за условные 70 рублей на душу предложит самый полноценный, здоровый, современный, учитывающий максимальный набор требований (ассортимент, размер порций, витаминизацию, выбор блюд, шведский стол, учет особенностей здоровья детей и пр.) вариант, тот и победитель конкурса.
До минимума, без потерь эффективности предприятий, снижать торговую наценку. Для этого помещения передавать кормящим организациям в безвозмездное пользование, а коммунальные расходы школьных столовых оплачивать учредителю.
Базовое оборудование для кухни и мебель должны закупаться учредителем и школой и оставаться в муниципальной собственности и оперативном управлении школы. Узкоспециализированное оборудование оставить на закуп кормящей организации.
Обеспечить участие родителей в отборе победителей конкурса и постоянный родительский контроль за организацией питания детей.
И самое главное. Всем тем, кто надеется, что проблему школьного питания, как и многие другие проблемы российской жизни, можно решить без политики, хочу сказать — нельзя их решить без политики.
Вы же видите, что школьный стакан компота — это концентрированная политика.
Приходите в политику, чтобы никто не покушался на тарелку вашего ребенка, оплаченную вашим трудом.
