«Прошу вас отнестись к этому с пониманием» — так завершил год назад президент Путин свое обращение к народу о повышении пенсионного возраста на 5 лет. При средней пенсии в России 13 345 рублей на середину 2018 года, решение президента Путина изъяло у каждого будущего пенсионера в России 800 000 рублей. Александр Гнездилов о том, почему снижать пенсионный возраст в России сегодня не только можно, но и нужно. И о том, что говорят нам на эту тему идеология и история либерализма, по крайней мере, либерализма социального.
Можно ли было иначе?
Но было ли это изъятие действительно «трудным, непростым, но необходимым», как заявлял президент в своем телеобращении? По данным Счетной палаты России, опубликованным весной 2019 года, ежегодная экономия от повышения пенсионного возраста составит 490 миллиардов рублей.
Например, только дотации, субвенции и субсидии Крыму и Севастополю составляют в этом году более 175 миллиардов рублей. Еще более 12 миллиардов получат в этом году из бюджета России Абхазия и Южная Осетия. Более 50 миллиардов рублей в год стоят нам рассказы про Украину на российских государственных каналах. Добавим сюда расходы Москвы на перекладывание плитки и прочее благоустройство (244 миллиарда в 2019 году). И пенсионный возраст можно не повышать.
А есть еще Венесуэла, Сирия, многочисленные списания долгов иностранным государствам (только последний пункт — это более 140 миллиардов, но не рублей, а долларов). За 2017 год Счетная палата выявила в государственной корпорации «Роскосмос» нарушения на 760 миллиардов рублей за год — в 1,5 раза больше, чем сэкономил бюджет на пенсионерах.
Сюда же добавляются теперь расходы на выплату пенсий жителям Украины в Донецкой и Луганской областях. Во время визита в Пекин президент Путин сказал по этому поводу: «Действительно, это в следующем году и в последующие годы может достичь цифры около 100 миллиардов. Не в один год, а в течение нескольких лет. Это для нас не является чем-то критическим». Он также отметил, что «сомнений нет: все социальные обязательства, абсолютно все, все социальные выплаты, пенсии, повышение пенсий — все будет исполнено». По словам президента: «Мы ведь не только людям, которые проживают в ЛНР или ДНР, предоставляем такой способ получения нашего гражданства, мы вообще думаем о том, чтобы предоставлять в упрощенном порядке гражданам Украины наше гражданство».
А деньги есть!
И самое интересное, что даже с такими расходами в федеральном бюджете остается довольно много денег. 11 месяцев назад, когда Госдума и Совет Федерации одобряли повышение пенсионного возраста, я показывал в одной из своих статей, что цены на нефть и газ в рублевом эквиваленте бьют рекорды и никакой необходимости повышать пенсионный возраст — нет. Есть желание президента, правительства и партии власти. А необходимости — нет. Дальнейшие события в экономике подтвердили мою правоту в этом вопросе.
Например, экономист Антон Табах в недавней статье для Карнеги.ру приводит большой объем статистики: «В 2018 году доходы федерального бюджета выросли на 29% (в основном за счет экспорта), а расходы — всего на 2%. Профицит составил 2,7% ВВП. Первое полугодие этого года было еще более хлебным для государства: профицит — 3,1% ВВП. Сборы НДС выросли на 17%. В этом году в июле в Фонд национального благосостояния было зачислено примерно $64,9 млрд (в пересчете по курсам валют на 31 июля), закупленные за 2018 год, и на 1 августа объем фонда составил $124,1 млрд, или 7,9 трлн рублей. В этом году Минфин уже успел закупить еще примерно $29 млрд. То есть суммарно резервы правительства на сегодня составляют около $153 млрд, а к концу года по самому консервативному сценарию превысят $170 млрд (более 10% ВВП). Ликвидная часть ФНБ (без таких вложений, как взносы в капитал госбанков или дефолтных облигаций Украины) на 1 августа составляла $98,5 млрд, на конец года ликвидные вложения в иностранные активы составят не менее $145 млрд».
Еще целый ряд показательных цифр пару недель назад привел экономист Дмитрий Прокофьев в своей статье для «Новой газеты»: «Деньги есть и у большого бизнеса, и у государства. И это не только деньги долларовых миллиардеров, суммарный капитал которых — 29 триллионов рублей по курсу на конец 2018 года — превысил денежные накопления всего российского населения в банковской системе (27,7 трлн рублей на 1 февраля 2019 года) и сопоставим с размером золотовалютных резервов ЦБ РФ.
Это доходы граждан не выросли, а вот прибыль корпораций очень даже выросла. За январь – май 2018 года доналоговая прибыль корпоративного сектора поднялась на 36,5%, или 2,3 трлн рублей в годовом выражении, а ее доля в ВВП превысила 15%. Деньги есть и у власти. После повышения пенсионного возраста, повышения НДС и увеличения доходов бюджета на 15% год к году — к концу июня на счетах Минфина скопилось 1,6 триллиона рублей профицита и почти 10 триллионов рублей свободных остатков (включая средства ФНБ).
Теоретически эти средства тоже могли бы каким-то образом быть обращены на пользу гражданам, но пока что речь идет только о финансировании государственных и полугосударственных компаний: на списание долгов оборонных заводов ВПК просит 700 млрд рублей, на добычу трудноизвлекаемой нефти 2,6 триллиона ждет «Роснефть», на «оздоровление» Объединенной авиастроительной корпорации запрошено 300 млрд рублей, новая госпрограмма по геологическому изучению Арктики для воспроизводства минерально-сырьевой базы и «возрождения Севморпути» может обойтись в 89,3 млрд».
И что же делать теперь?
Что делать сейчас ответственному перед своим народом политику? Снижать пенсионный возраст. Обычно такую меру мы встречаем в европейской политике XX века, когда в большинстве стран континента шел процесс создания и развития социального государства. А есть ли в наши дни подобные примеры? Они есть.
Победив в 2012 году на выборах президента Франции, Франсуа Олланд частично «откатил назад» пенсионную реформу своего предшественника Николя Саркози, разрешив выходить на пенсию в 60, а не в 65 лет тем, у кого рабочий стаж был 41 год и более.
В 2017 году пенсионный возраст в Польше был снижен с 67 лет для людей обоих полов до 65 лет для мужчин и 60 для женщин. (В России, где мужчины живут заметно меньше женщин, стоит вести речь, наоборот, о выравнивании или хотя бы уменьшении гендерного разрыва — например, 60 лет для мужчин, 58 для женщин).
В начале 2019 года минимальный пенсионный возраст в Италии был снижен с 67 до 62 лет. Теперь право на пенсию получили итальянцы, чей возраст и трудовой стаж суммарно составили цифру 100 (например, 62 года и 38 лет стажа, или, при 36 годах стажа, можно уйти на пенсию в 64 года).
Итак, примеры есть. Однако речь идет о странах, где у власти в этот момент находились левые или правопопулистские политики. А как это сочетается с идеологией либерализма (пусть даже социального либерализма, который я исповедую)? Ведь либералы, по распространенному убеждению, должны яростно поддерживать повышение пенсионного возраста или даже отмену государственных пенсий вообще.
Во время пенсионной реформы в прошлом году на федеральных ТВ-каналах в ток-шоу по этой теме допускали лишь тех либералов, кто поддерживал решение президента Путина. Меня, например, звали дважды, я соглашался, но потом приглашение отменялось. Либералов, выступающих против повышения пенсионного возраста, власти опасаются. Но не противоречит ли сам этот подход идеологическим основам либерализма?
Либерально ли это?
Сегодня обычно не вспоминают, что, например, в Великобритании пенсии по старости были введены в 1908 году именно правительством Либеральной партии. Или о том, что всеобщее пенсионное обеспечение Швеция ввела в 1913 году, когда во главе правительства стояли либералы из Национальной ассоциации свободомыслящих, которая со временем стала современной Либеральной партией Швеции.
Это почти забыто, а согласно привычным сегодня представлениям, либерал должен всячески приветствовать сокращение бюджетных расходов (пусть формально Пенсионный фонд и не относится к бюджету, но его дефицит регулярно покрывается деньгами оттуда). Итак, да здравствует повышение пенсионного возраста? — как нас уверяли в прошлом году многие экономисты, считающие себя либералами?
Вовсе нет! Ведь для либерала уменьшение социальных расходов и сбалансированный бюджет — не первооснова, а лишь следствие наших ценностей. Каковы же эти ценности? Например, либерализм полагает, что человек может распорядиться своими деньгами лучше, чем за него это сделает государственный чиновник. Для социального либерала из этого правила есть исключения, но тем не менее именно поэтому мы, либералы, при всякой возможности выступаем, например, за снижение налогов. Цель в том, чтобы как можно больше денег оставалось у человека в свободном распоряжении.
Так как же выглядит с этой точки зрения повышение пенсионного возраста? Люди платили государству социальные взносы на определенных условиях. А государство, вопреки мнению людей, эти условия в одностороннем порядке, по своему хотению, изменило. В результате, каждый человек будет получать пенсию на 5 лет жизни меньше. В результате, государство забрало у каждого из кармана примерно по 800 000 рублей. Подчеркну: забрало из частного кармана, из личных отчислений и накоплений — и положило в свой, государственный, чиновничий карман.
И тратит оттуда по своему усмотрению. Не на инвестиции в экономику. А на Венесуэлу, Сирию, гонку вооружений, перекладку плитки, самовосхваление по ТВ и в газетах, списание долгов иностранным диктаторам… Между тем, получи человек эти свои деньги назад в виде пенсии, он потратил бы их так, как считал бы более правильным. На себя, на внуков. Поддержал бы этим экономику, причем в основном — отечественную.
Можно было бы понять, выступай правые либералы за то, чтобы работодатель, вместо выплаты 22% зарплаты работника в Пенсионный фонд, выдавал бы эти деньги работнику на руки вместе с зарплатой. Тогда человек получил бы возможность самостоятельно определять, сколько он откладывает себе на пенсию. Это спорное решение. На мой социал-либеральный взгляд, лучше было бы, отчисляй в ПФР взносы сам работник, после получения на руки от работодателя всей положенной ему суммы. Люди в результате лучше чувствовали бы каждый месяц, какие большие деньги тратят они на содержание государства и как много и как хорошо оно должно работать для них взамен. Но идея полностью самостоятельного накопления на старость, которая лично мне глубоко чужда (подумайте, сколько людей могут просто пропить лишнюю денежку и оказаться на улице!) — по крайней мере, связана с классическим либерализмом XIX века, а не противоречит всем либеральным ценностям, как повышение пенсионного возраста.
Для либерала бюджет должен быть сбалансирован не сам по себе, а именно потому, что перед его формированием ты как можно больше средств оставил самим людям. Забрав лишь то, что нужно для полноценной и эффективной работы важнейших структур страны — образования и медицины, культуры и науки, поддержку детей и инвалидов. Обеспечивая в разумной мере и обороноспособность страны, и ее правовую систему. И не запуская руку в карман пенсионеров, если не умеешь или не хочешь разумно распределить налоговые поступления.
Если же ты, работая на государство, как эти эксперты-идеологи пенсионной реформы, миришься с неэффективными расходами госкорпораций, коррупцией и кумовством, расточением средств налогоплательщиков на удовлетворение великодержавных амбиций и комплексов руководства, с гонкой вооружений, с выдачей заведомо невозвратных кредитов странам третьего мира, с содержанием прилипал-сателлитов и государственной пропаганды, а потом предлагаешь сбалансировать бюджет за счет частных накоплений — то, милый, какой же ты тогда, к чертям собачьим, либерал? Ты — чистой воды государственник, который забирает у людей, чтобы отдать бюрократии.
Либерализм начинается не с «оптимизации» образования, культуры, науки и медицины ради продолжения коррупции и огосударствления экономики. Здесь он умирает. А начинается он с экономической и политической альтернативы проводимому курсу. Не можешь, боишься потерять бюджетную денежку? Не ходи, родной, в либералы.
Снижение пенсионного возраста. Что еще?
Итак, снижение пенсионного возраста — как разумная либеральная мера по возвращению заработанных людьми 800 тысяч рублей на каждого из ведения бюрократии в распоряжение самих граждан. Какие еще популярные пункты социально-экономической программы могут представить либералы? Коротко перечислю несколько из них, наиболее существенных — на взгляд социального либерала.
1. Снижение налогов. Еще 2 года назад в процессе подготовки экономической программы для президентской кампании Григория Явлинского я выдвинул идею, которую назвал «чем больше, тем меньше». Она заключалась в том, что если собираемость какого-то из трех важнейших налогов (НДС, подоходного (НДФЛ) и налога на прибыль) обгоняет рост инфляции на 5% и более, то его ставка снижается на 0,5%.
Например: если по итогам 2019 года инфляция составит порядка 5%, а поступления от подоходного налога вырастут на 11%, то в 2020 году можно снизить ставку НДФЛ с 13% до 12,5% с 1 января 2021 года. Таким образом, суммарно за один президентский срок ставки всех этих трех налогов могут снизиться на 3% максимум. НДФЛ может составить 10% вместо 13%, НДС мог снизиться с прежних 18 до 15%, налог на прибыль — с 20% до 17%.
Это как раз важнейший способ как для привлечения инвестиций в экономику и борьбы с бегством капитала из страны, так и для сохранения у людей дополнительных денег в личном бюджете. Эту идею я публично отстаивал в прошлом году в одной из статей. И я не одинок в этом своем предложении. В уже цитировавшейся выше статье Антон Табах предложил ввести «правило налогоплательщика»: если собираемость налогов опережает инфляцию и экономический рост, то налоги снижаются.
2. Федерализация доходов бюджета. Перераспределить бюджетные потоки в пользу регионов и — прежде всего — местного самоуправления. То есть, оставлять больше налогов на том уровне, где людям проще влиять на принимаемые решения и где они лучше видят их практические последствия. Это снимет проблему «оптимизации» социальной сферы, когда, ради формального выполнения майских указов Путина по зарплате бюджетников, идут массовые сокращения людей и закрытие важнейших объектов социальной инфраструктуры, загоняя население в несколько крупнейших городов посреди огромной и всё более безлюдной страны. В дополнение к новой бюджетной политике развивать инициативное бюджетирование, когда люди могут сами принимать решения о направлениях расходов на основе прямой демократии.
3. Привлечение инвестиций — приоритет для работы правительства. Причем это должно быть зоной ответственности далеко не только экономического блока. Если результатом работы МИДа становятся санкции и ограничения на приток денег в страну — МИД работает плохо, неверно понимает свои задачи. Если вмешательство силовиков в частные экономические споры, в гражданские судебные конфликты ведет к бегству денег из страны — значит, силовики не выполняют свои задачи по обеспечению национальной безопасности страны, ослабляют Россию. Решая задачу привлечения инвестиций, мы, независимо от своих идеологических взглядов, придем к необходимости более разумного и менее агрессивного политического курса, как вовне, так и внутри страны. Политика должна работать на интересы граждан страны и развивать экономику, а не подрывать благосостояние людей и вообще не воспринимать экономику как ресурс.
4. Поддержка отечественного покупателя. Выход из ненужной внешнеполитической конфронтации (которая прежде всего преследует внутренние цели, работая на рейтинг власти и позволяя ей повышать налоги и пенсионный возраст) означает в том числе и отмену продовольственного эмбарго — тех самых антисанкций, введенных президентом Путиным летом 2014 года. В результате, отечественные и иностранные производители будут конкурировать за потребителя, предлагая ему продукты более высокого качества по более высоким ценам. Снижение потребления фруктов и овощей, мяса и рыбы, сыра и других молочных продуктов, рост ввоза в Россию пальмового масла и производство «горящих творожков» не отвечают интересам россиян и страны в целом, подрывая здоровье народа и обходясь каждому человеку примерно в 3 000 рублей ежегодно. На смену этому курсу должна прийти политика поддержки отечественного покупателя.
Все эти меры, вместе со снижением пенсионного возраста, составляют глубоко либеральную по своим ценностям (свобода конкуренции, снижение налогов, самоуправление, международное сотрудничество, умеренные государственные расходы), патриотическую и популярную социально-экономическую политику.
