Осень 1993 года – время знаковых событий в истории России. Борис Ельцин объявляет конституционную реформу, вследствие которой прекращают свою работу Верховный совет и Съезд народных депутатов, и назначает выборы Государственной Думы. Непосредственное участие в этих процессах принимал экономист и политолог Виктор Шейнис. Он стал одним из авторов российской Конституции и оказался в числе основателей будущей партии «Яблоко».
По случаю 25-летия «Яблока» Виктор Шейнис поделился воспоминаниями о тех событиях и том, что им предшествовало.
В ожидании перемен
Политическая жизнь в Советском союзе меня очень живо интересовала. Я был одним из участников инициативной группы, которая провела закрытое от властей исследование под названием: «Ожидаете ли вы перемен?» Сначала мы составили вопросы и руководство для интервьюера, каким образом следует проводить это интервью. Затем мы обратились к нашему окружению, к людям, которые были так, как и мы, заинтересованы в поставленных вопросах, и попросили провести этот опрос. Примерно 50 или 60 наших знакомых были опрошены. А время было довольно тусклое – конец 1970-х-начало 1980-х годов. Правда, известный в то время диссидент, человек, бросивший открытый вызов властям, Андрей Амальрик опубликовал чуть раньше нашей работы книгу «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» Я думаю, что он в значительной мере угадал рубеж, хотя развал Союза ему представлялся иначе, чем он произошел. А мы опрашивали людей, может быть, менее компетентных, меньше задумывавшихся над этим вопросом, но, тем не менее, думавших, имевших свое представление и стремившихся получать информацию.
Наш первый вопрос звучал так: когда могут наступить перемены? Был, конечно, очень большой разброс суждений. Но большинство ответивших сказало, что они произойдут сравнительно скоро, в пределах 5-10 лет. Второй вопрос: будут ли эти перемены к лучшему или худшему? В опроснике мы описали, что подразумеваем под лучшим и худшим. И вот здесь мнения раскололись. Немного больше половины считало, что сначала произойдут перемены к худшему, то есть ужесточится режим, будут усилены репрессии и так далее. А потом уже, считали они, когда все-таки выяснится, что этот путь не дает решения проблем, начнутся перемены к лучшему. Другая половина считала, что некоторое смягчение режима, либерализация все-таки вероятны, с этого-то все и начнется.
Ну, а потом пришёл Горбачёв, и произошло то, что произошло.
Я работал в ИМЭМО – Институт мировой экономики и международных отношений Академии наук. И мои товарищи предложили: мы будем выдвигать кандидатов в депутаты, не хочешь ли ты попробовать? Кому-то из мудрецов принадлежит суждение: «Будь с первым движением души – оно обычно бывает благородным». Я сказал: «Да нет, я уже старый». Мне было тогда еще меньше 60 лет. Потом я пришел домой, посоветовался с женой. На следующее утро я встретил одного из этих людей и сказал ему: «Знаешь что, я готов попробовать, по принципу: не догоню, но хоть согреюсь. Мне интересно будет посмотреть». Потом, в значительной мере в силу случайных обстоятельств, я оказался избранным депутатом. И вот тогда я уже был включён в политическую жизнь очень плотно.
Естественно, я вошел в состав «Демократической России». А в 1993 году, когда было ясно, что возник политический кризис, что мы подошли к какому-то рубежу, я пришел к заключению, что необходима политическая партия, что аморфное политическое объединение, каким была «Демократическая Россия», фракции, которые от нее ответвились, недостаточно. Тем более, были объявлены выборы. Перебрав фигуры, которые обозначали себя на политическом поле, я пришел к заключению, что наиболее адекватным лидером для последовательно демократической партии может быть Григорий Явлинский. Я уже был знаком с ним, и я ему высказал эти идеи. Не думаю, что я был первым, кто ему высказывал это, но, во всяком случае, он до сих пор вспоминает, что якобы именно я был инициатором создании партии. Хотя вначале создавалась не партия, а блок. Избирательный закон, который мы сочинили с группой депутатов, предусматривал такую возможность. Первые буквы фамилий лидеров этого блока были «Я», «Б», «Л» – Явлинский, Болдырев, Лукин. Так возникло «Яблоко». Это было в конце 1993 года. А спустя примерно полтора года, в начале 1995 года, состоялся съезд, и было объявлено о создании объединения под названием «Яблоко».
Охотный ряд, дом 1
В Госдуме я занимался избирательным законом. Еще будучи депутатом Съезда народных депутатов России, я собрал инициативную группу, на этот раз вполне формальную, конституированную. Я даже договорился с тогдашним председателем Верховного совета, не к ночи будет помянутым, Русланом Хасбулатовым, и он оплатил из фондов, которыми он распоряжался, работу наших экспертов. В результате появился закон, по которому в 1993 году проходили выборы. Закон был очень несовершенный. В течение двух лет в Думе мы занимались доведением этого закона до кондиции. Он стал более проработанным, более четким, учитывал те проблемы, которые возникли в 1993 году. Но провести этот закон оказалось непросто. В 93-м нам надо было выйти на Ельцина и убедить его в том, что первые выборы необходимо проводить по нашему проекту. Он лег в основу указа президента о порядке выборов. Здесь же закон нужно было провести через Думу. А в Думе были не только «яблочники», не только наши союзники демократы, но и наши оппоненты, в том числе, коммунисты.
Вы пищу какую-нибудь готовите дома? У вас бывает такое, что вы что-нибудь собираетесь приготовить, а получается нечто абсолютно невообразимое, пышное, бросающееся в глаза, но совершенно несъедобное? Вот именно таким созданием была Либерально-демократическая партия Жириновского, которая по спискам заняла первое место на выборах. Потом ее оттеснили другие. Вот с ними тоже надо было как-то договариваться.
В 1995 году мы провозгласили партию, но ее еще надо было создать. Я думаю, что некая толика моего участия, и я не преувеличиваю свою роль, была заложена в создании партии «Яблоко», которая в отличие от всех других демократических партий, создававшихся в то время, сохранилась до сегодняшнего дня. Это свидетельствует о том, что выбор был правильным. Хотя сегодня перед партией встали те проблемы, о которых мы не задумывались и не знали в те времена.
В Думе «Яблоко» было фракцией меньшинства. Следовательно, для того чтобы провести какие-то важные для нас законоположения или декларации, нам требовалось договариваться с союзниками и какими-то нейтральными силами. Ближайшей к нам фракцией была фракция Егора Гайдара, которая называлась «Выбор России». И если удавалось достигнуть соглашения с Гайдаром и его ближайшим окружением, то возникало много шансов, что это удастся продавить и через Думу. Вот так было с избирательным законодательством. Помню, он пригласил меня на съезд своей партии, где я выступил, доказывая, что вопрос избирательного законодательства надо решить. Так или иначе, большинство их фракции потом проголосовало против. Я обратился к Гайдару с вопросом: «Как же так?». «Ну, значит, вы не убедили членов моей партии», - сказал Егор Тимурович.
Депутаты едут на войну
Одним из самых запоминающихся, трагических моментов была новогодняя ночь с 1994-го на 1995 год, который я встречал в городе Грозный, куда приехала группа депутатов. Как раз 31 декабря 1994 года начался совершенно не подготовленный, безобразный по исполнению, неверный по замыслу штурм в Грозном. Ночью я выходил из здания обкома, его тогда называли дворцом Дудаева. Была черная ночь, но в эту черную ночь было абсолютно светло – читать можно было, потому что все здания вокруг горели. А потом привозили пленных российских мальчиков, которых совершенно неожиданно собрали по сусекам, привезли в Грозный, бросили в бой. Многие погибли. Это была ужасая ночь.
За несколько дней до этого группа депутатов Государственной Думы, созданная на инициативной основе, но получившая поддержку структур Думы, прилетела в Грозный. Вернее, в Нальчик, потому что в Грозный самолеты не летали. Из Нальчика мы на машинах приехали в Грозный с наивной, как потом выяснилось, надеждой, что мы сумеем затушить тот конфликт, который там разгорался. О том, что будет штурм Грозного, я, конечно, не подозревал. Еще до меня там долго работала группа демократов во главе с Сергеем Адамовичем Ковалёвым. Когда начались первые удары по резиденции чеченского сепаратистского воинства, мы полагали, что это какая-то инициатива военных. С Сергеем Адамовичем мы пошли в узел связи и попытались с кем-нибудь в Москве связаться и остановить это. У нас на глазах рушился один вид связи за другим. Мы успели воспользоваться последним из тех, что оставался. Сергей Адамович срывающимся голосом произносил какие-то слова, которые должны были вразумить окружение Ельцина. Но это было бесполезно.
Ельцин был разочарован результатами декабрьских выборов 1993 года, хотя Конституция была одобрена и принята, но в результате выборов в Госдуму сторонники Ельцина получили меньше, чем ожидалось. Рейтинг Ельцина падал. Он надеялся, что маленькая победоносная война, выражаясь языком царских министров, даст подъем его политических позиций в стране.
Прикоснувшиеся к «Яблоку»
Как вы знаете, «Яблоко» продержалась еще в 3-ей Думе. Меня уже там не было, но я непрерывно поддерживал контакты с фракцией. Тогда довольно активным членом «Яблока» была Елена Мизулина. Мы много раз подчеркивали, что «Яблоко» – демократическая партия, и мы принимаем тех, кто хочет к нам прийти, что у нас нет большевистского принципа строгого отбора. Известное ядро партии сохранилось до сегодняшнего дня. Я с удовольствием и с признательностью вспоминаю совместную работу, не говоря уже о Явлинском, это само собой, с Сергеем Иваненко, с Сергеем Митрохиным, с Алексеем Арбатовым и некоторыми другими «яблочниками», которые до сегодняшнего дня являются гордостью партии. Но я со стыдом вспоминаю некоторых людей, которые временно прикоснулись к «Яблоку», получили билет и какое-то время, видимо, рассчитывали, прикидывали, можно ли сделать здесь карьеру или нет?
Вот такое чувство брезгливости, учитывая нынешнюю позицию, у меня вызывает Ирина Яровая. Что касается Мизулиной, то хотя ее нынешняя позиция мало отличается от позиции Яровой, я думаю, что в то время она была более-менее убежденной «яблочницей». Я помню, например, как она была в группе поддержки Явлинского на президентских выборах 2000-го года, как она выступала и обосновывала позицию, почему именно за Явлинского надо голосовать. Была также Оксана Дмитриева. Она входила в блок с самого начала, с 1993 года. Она и Иван Грачев – это первая «яблочная» свадьба ко всему прочему. К Оксане я относился хорошо и очень хорошо отношусь и сейчас. Я думаю, что она сделала ряд ошибок, определяя свою политическую судьбу. В частности, когда вошла в состав правительства Кириенко. Хотя я был против того, чтобы «Яблоко» входило в состав правительства, я при этом не считал, что Оксана совершает акт предательства. Но ее решение, с моей точки зрения, было ошибкой.
Будущее наступает
«Яблоку» удалось сохраниться, я думаю, по двум причинам. Во-первых, потому что мы в сложных ситуациях на перипетиях очень сложного, коварного пути занимали правильную позицию. Мы ошибались, и можно об этом отдельно поговорить. Некоторые наши решения и позиции были неправильные, ошибочные, но основное политическое направление «Яблока», в отличие от всех других демократических партий, я это хочу подчеркнуть, было рациональным и правильным. И, во-вторых, ничуть не менее значимо, что в российском народе вообще и среди молодежи, в частности, есть люди, которым эти принципы дороги, которые идут в партию не ради каких-то зарплат, льгот, почестей, а для того, чтобы делать то, что они считают правильным для себя и для страны. Поэтому я с глубоким уважением отношусь к тем людям, которые приходят в «Яблоко».
У меня вызывали недоумение, непонимание и отторжение те барьеры, которые были поставлены на пути расширения московской организации. Я разговаривал с некоторыми из тех людей, которых не приняли в «Яблоко». Человек пришел, потому что хочет работать, хочет вносить свой вклад в политику, поэтому надо относиться к нему с уважением. Кое-кто махнул рукой и ушел. А те люди, которые остались, которые добивались включения, вступления в «Яблоко», – это наш золотой актив. К нему надо относиться с уважением, беречь его и продвигать. Когда наступит время, а время наступит, потому что годы идут, время смены руководящего ядра «Яблока» придет, и именно из этих людей выкуются новые вожди партии.
Записала Светлана Прокудина
Фотографии Карины Градусовой
