Зампред «Яблока», театральный режиссер Александр Гнездилов вновь выступил в программе «Грани недели» Владимира Кара-Мурзы-старшего на радио «Эхо Москвы».
Расшифровка эфира:
Владимир Кара-Мурза-старший
― Здравствуйте, в эфире радиостанции «Эхо Москвы» еженедельная программа «Грани недели», в студии Владимир Кара-Мурза. Сегодня гость нашей студии — политик, театральный режиссер Александр Гнездилов. Добрый вечер, Александр!
Александр Гнездилов
― Добрый вечер, Владимир! Добрый вечер, уважаемые радиослушатели!
В. Кара-Мурза-старший
― В 1956 году по ВВС прочли закрытую часть доклада Хрущева о культе личности Сталина. Почему его официальное обнародование в СССР затянулось на 30 лет?
А. Гнездилов
― Как мы помним, даже на самом ХХ съезде прочтение этого доклада вызвало среди собравшихся просто шок. Когда по воспоминаниям Александра Николаевича Яковлева — одного из участников съезда — в зале была такая тишина, что было слышно, как муха пролетит. Потому что такого хода со стороны Хрущева и других членов Политбюро, конечно, мало кто ожидал, такого решительного разрыва с эпохой Сталина. Например, признанием, что только за 1937-38 годы по политическим обвинениям было арестовано 1,5 миллиона человек, и 680 тысяч из них было расстреляны. Уже в дальнейшем стало ясно, что и эти цифры занижены.
С другой стороны, существовала и та проблема, что доклад о культе личности неизбежно вызывал вопросы и о той системе, которая этот культ личности породила. Речь шла о личной ответственности Сталина. Речь шла об ответственности ряда лиц из его окружения. Но о многом из того, что делали те же члены послесталинского Политбюро, работавшие в сталинской команде, естественно, никто не говорил. Об этом умалчивалось. Создавалось впечатление, что это насилие, эти преступления не суть системы коммунистической, большевистской, а ее искривление, искажение, извращение Сталиным и его приспешниками. В действительности это было, конечно, не так.
Красный террор, как мы помним, был объявлен еще в 1918 году. А первые аресты неугодных большевики начали предпринимать еще с ноября 1917 года, как только пришли к власти. В начале 1918-го произошла, например, расправа с известными деятелями партии кадетов — Шингаревым и Кокошкиным. То есть, это было перманентное насилие для удержания власти. Потому что власть была получена не в результате выборов в Учредительное собрание, которые большевики проиграли (и поэтому разогнали это Собрание), а в результате захвата власти.
И дальше, захватив власть силой, большевики удерживали ее силой. Это продолжалось — иногда более жестоко, иногда менее — на протяжении всего периода правления Коммунистической партии. Здесь мы можем протянуть линию от 1917 года к 1991-му, к гибели 3 человек, защитников Белого дома Усова, Комаря и Кричевского под танками путчистов во время ГКЧП в августе 1991 года. Мы можем вспомнить, что и в хрущевское правление, и затем в брежневское, были и политические заключенные, были и ссылки, и тюрьмы, и лагеря, были и политические убийства, и психбольницы, куда принудительно отправляли абсолютно здоровых людей из-за их политических взглядов. И мы можем вспомнить потом расправу с диссидентами в период правления Андропова, когда многие из них были арестованы и осуждены. Всё это показывает нам, что речь не только об особенностях личности отдельно взятого политика и не только о том политическом курсе, который выбрал лично он. Речь о сути всей той политической системы, которая существовала с конца 1917-го и начала 1918 года и до начала 1990-х годов.
Поэтому совершенно естественно, чтобы избежать этих вопросов, удержать опасную правду в кругу партийных руководителей, не допустить ее распространения, не допустить ее обсуждения, чтобы не стало ясно — подлинный масштаб репрессий был еще больше, чем говорил Хрущев в своем докладе о культе личности — было решено засекретить этот доклад. На протяжении более 30 лет он оставался для жителей Советского Союза под запретом. И только в 1989 году был обнародован.
В. Кара-Мурза-старший
― Напомню, что гость нашей студии — политик, театральный режиссер Александр Гнездилов. Александр, в эти дни в 1972 году был вынужден эмигрировать Иосиф Бродский. Почему СССР беспощадно изгонял наиболее талантливых поэтов и художников?
А. Гнездилов
— Не только изгонял. Были те, кто подверглись репрессиям. Были те, кто был вынужден писать в стол. Были те, кто был вынужден уродовать свои произведения или смотреть, как их уродуют цензоры в угоду политическому моменту. Проблема заключалась в том, что Советский Союз был тоталитарным государством с тоталитарной идеологией, которая требовала от всех жителей страны, в том числе — от людей творческих профессий, художников, быть винтиками в одном государственном и политическом механизме. И искусство не могло быть свободным. Не могло выражать то, что у художника на душе. Оно должно было выражать то, что считалось властью полезным для текущего момента.
Вот это соображение удобополезности: твое дело оформлять, а мы решаем — о чем ты будешь снимать фильмы, ставить спектакли, писать литературные произведения, заниматься живописью… Что ты будешь воспевать и против чего ты будешь выступать. Этот идеологический диктат, естественно, входил в противоречие со свободой творчества. С тем, что дух творчества вольный — он кочует, где хочет. Есть такая известная история, когда король пригласил к себе художника, и сказал: «Ты можешь нарисовать все, что тебе хочется, у меня только к тебе просьба — не рисуй, пожалуйста, на этом полотне маленькой серой козявки». На следующее утро художник пришел к королю и сказал: «Ваше величество, я не знаю, что мне делать. После ваших слов мне всю ночь снилась маленькая серая козявка, и я думаю только о ней». Потому что эта вещь не регламентируемая.
И весь смысл государственного финансирования искусства, творчества — в создании для них возможностей. Весь смысл поддержки сферы культуры заключается в создании сферы, пространства, простора для свободного творчества людей. И мы не знаем, что из этого свободного творчества будет полезно, а что не окажет никакого влияния, и канет в лету, и не останется в истории. Это невозможно заранее запрограммировать.
Мы можем вспомнить, так называемый период «малокартинья» при Сталине. Сталин, как известно, любил кино. Ему часто привозили новые фильмы перед тем, как они выходили в прокат. И он обратил внимание, что Советский Союз снимает десятки фильмов — около ста фильмов в год, и при этом хороших из них 10-12. И тогда Сталин сказал: «Зачем нам тратить деньги на сотни фильмов? Давайте мы будем снимать 10-12 талантливых фильмов». И наступил период, который обычно называют «малокартинье», когда количество выходящих фильмов было резко уменьшено. Их выходило 10-12, по одному в месяц.
Но неожиданно оказалось, что если из 100 фильмов оказывались интересными (и полезными, с точки зрения советского руководства) 10-12, то теперь из этих 12 фильмов полезными и интересными, важными оказывались 1-2-3. Потому что, видимо, существует некий процент. Небольшой процент того, что действительно достигает сердца людей, того, что действительно оказывает воздействие. Но для того, чтобы такое произведение искусства появилось, ему нужно освободить место. Для него нужно создать возможности свободно жить и дышать. Тогда возникнет тот вал, вал всякого, в том числе — шлака, внутри которого будут попадаться по-настоящему ценные и важные произведения.
Советский Союз это игнорировал. Поэтому из всех Нобелевских лауреатов, по сути, только у Шолохова были нормальные отношения с советской властью. Бунин получил награду в эмиграции. Пастернак подвергся чудовищной травле, которая ускорила его смерть. Солженицын был выслан из страны. Бродский был выслан из страны. Отношение со стороны официоза в современной России к Светлане Алексеевич мы тоже видим (если причислять ее к числу наших Нобелевских лауреатов, поскольку она пишет на русском языке). Получается, что только Шолохов был в более-менее нормальных отношениях с властью. И Шолохов — единственный из нобелиатов, которого подозревают в плагиате. Что основное произведение, которое принесло ему славу — «Тихий Дон» — написано в действительности не им. На эту тему ведутся активные споры литературоведов. Приводятся различные доказательства, текстуальные совпадения с произведениями Федора Крюкова отдельных выражений и словесных оборотов в «Тихом Доне».
Поэтому Советский Союз так пренебрег — бездумно, бездарно, ужасно глупо! — русским авангардом. Например, уникальные коллекции русского авангарда, которые собирал Костаки. Когда он уезжал из Советского Союза на Запад, то искал музей, куда он мог бы пристроить эту свою коллекцию. И все отказывались. Потому что был канон соцреализма. Формат, как говорят сегодня. А тогда был канон соцреализма, куда нужно было вписаться. И все, что не вписывалось, было просто не нужно.
И в результате огромное количество ценных произведений искусства просто покинули нашу страну. А, между тем, если мы посмотрим на художественные собрания крупнейших мировых музеев, то мы увидим, что если что-то в мире и составляет главную славу русского изобразительного искусства, то это авангард, начало XX века. Это Кандинский. Это его соратники по совместной российско-немецкой группе «Синий всадник» (Der Blaue Reiter), такие, как Явленский, Марианна Веревкина и другие. Это Малевич. Это Гончарова и Ларионов. Это Татлин. Это Шагал. Сколько из этих людей уехало — Кандинский, Шагал и другие!
И с какими трудностями столкнулись те из них, кто остался! Как они вынуждены были пытаться подстроить свою творческую индивидуальность под новый формат, насаждавшийся Сталиным, под вот эту всю официозную налбандяновщину! Советское тоталитарное государство обкрадывало собственную страну, отнимая у нее таланты, а у талантов — жизнь, судьбу, возможности, время.
В. Кара-Мурза-старший
― Напомню, что гость нашей студии — политик, театральный режиссер Александр Гнездилов. В эти дни в 1990 году был распущен Варшавский блок. Почему он не выдержал противостояния с НАТО?
А. Гнездилов
— Здесь необходимо сказать, что Варшавский блок, Организация Варшавского договора, проиграл не в результате военного противостояния с НАТО. Да, была «гонка вооружений», но ключевой причиной проигрыша оказался проигрыш скорее Совета экономической взаимопомощи по отношению к западным странам. Проигрыш цивилизационный, проигрыш системный в ходе конкуренции коммунизма и капитализма. Оказалось, что целый ряд важнейших задач для жизнедеятельности общества капитализм решает лучше, что он способен обеспечить более высокий уровень жизни, что он, помимо прочего, способен обеспечить и более высокий уровень социальной защиты.
Да, у социалистической системы был целый ряд важнейших достижений. В борьбе за цивилизационное и мировое первенство, чтобы доказать свои преимущества, социалистическая система, при всей своей жесткости, была вынуждена вкладывать средства в развитие науки, образования, культуры. Но, в результате, люди, выросшие в этой системе, как только им дали право голоса и возможность выбора — проголосовали за мирный демонтаж этой системы. За переход к более демократическому, более свободному, более правовому устройству, и двинулись в сторону западного мироустройства.
Это был проигрыш экономический. Потому что, в конечном счете, Советский Союз оказался в зависимости от цен на нефть. И в тот момент, когда они сильно упали, доходы советского бюджета, а вместе с ним и других стран — членов Совета экономической взаимопомощи — стали сокращаться. И, в конечном счете, Советский Союз был вынужден запустить, рыночные реформы, хотя и проводившиеся с запозданием, неправильно, непоследовательно и так далее. Это отдельный и очень важный большой вопрос. А советская экономическая система просто не выдержала противостояния. И она вынуждена была просить, например, о гуманитарной помощи у той же ФРГ — в обмен на возможность для ФРГ включить в свой состав ГДР. Это было системное поражение.
В свою очередь, экономическое поражение было поражением политической системы и руководства страны. Потому что это руководство не обновлялось, эти люди не менялись на свободных выборах. В результате, к середине 1970-х Советский Союз подсел на сырьевую иглу, с которой наша страна не может слезть до сих пор. Когда Советский Союз подсел на эту сырьевую иглу, у власти были очень пожилые люди, которые не понимали вызовов времени и принимали ошибочные решения.
Так же, как, например, в сталинское время была уничтожена генетика, она была объявлена лженаукой, был уничтожен Николай Вавилов с его уникальными разработками. Точно так же, как потом пытались объявить лженаукой кибернетику. И, несмотря на гигантское количество потрясающих открытий, которые делались нашими учеными, в конечном счете эти открытия или их аналоги находили массовое, коммерческое применение (переходили, например, из военной сферы в мирную) на Западе, а не в Советском Союзе. И вот эта неэффективность, несменяемость, закрытость, недемократичность, и, в конечном счете, некомпетентность советской системы (и в целом социалистической системы) и привели ее к поражению в противоборстве с капитализмом.
В. Кара-Мурза-старший
— В эфире программа «Грани недели», в студии Владимир Кара-Мурза. Продолжаем наш выпуск. Напомню, что гость нашей студии — политик, театральный режиссер Александр Гнездилов. Александр, в эти дни 1923 года был создан Соловецкий лагерь особого назначения. Почему советская власть опасалась классово-чуждых элементов?
А. Гнездилов
— Во-первых, советская власть руководствовалась марксистским подходом и исходила из тезиса о классовой борьбе. Понимала его чрезвычайно буквально, как прямое противостояние людей, в зависимости от их социального происхождения. И поэтому с самого прихода большевиков к власти, с конца 1917 и начала 1918 года начинаются репрессии против представителей дворянства, буржуазии, против духовенства. Людей арестовывали, расстреливали, ссылали. И в рамках этой кампании против чуждых себе элементов был создан Соловецкий лагерь.
В нем содержались далеко не только политические заключенные. Но все заключенные делились (по воспоминаниям одного из них, в будущем знаменитого нашего ученого, академика Дмитрия Сергеевича Лихачева) руководством лагеря на две категории: социально-близкие и социально-дальние. Так вот социально-близкими к руководству советского лагеря были представители криминала, преступники. А социально-дальними были так называемые контрреволюционеры.
Усмешка истории в том, что значительная часть политических заключенных, находившихся в Соловецком лагере, была идейно довольно близка к большевикам. Там находились сотни эсеров, меньшевиков, анархистов и других представителей левых, социалистических организаций. Но, тем не менее, они все скопом были записаны в контрреволюционеры и социально-дальние. А криминалитет был близким большевистской власти. Довольно честное и откровенное признание. Лихачев также вспоминал, что человеку, который не матерился, выжить в лагере и найти общий язык с начальством, было гораздо труднее, чем матерщиннику. Это тоже показательно.
Соловецкий монастырь, находящийся на Крайнем Севере, в довольно трудных природных условиях, где полгода почти целые сутки темно, а полгода почти целые сутки светло, где очень своеобразный воздух, использовался как тюрьма, начиная еще с допетровских времен. Тем не менее, за время Московского царства и потом Российской империи через Соловки прошли несколько сот человек.
А за 10 лет существования этого лагеря (с 1923-го по 1933-й годы) через него прошли десятки тысяч человек. На пике его работы, в 1931 году, в лагере отбывали наказание 71 тысяча человек. За 10 лет в нем погибли 7,5 тысяч человек. В том числе 3 тысячи в последний год его отдельного существования, в 1933 году — из-за голода, который был тогда в Советском Союзе. Потом Соловецкий лагерь был включен в систему Беломоро-Балтийских лагерей. Часть заключенных Соловецкой тюрьмы (более 1 100 человек) были расстреляны в 1937 году в урочище Сандармох, на территории современной Карелии.
В. Кара-Мурза-старший
― Вы слушали программу «Грани недели» на волнах радиостанции «Эхо Москвы». В студии работал Владимир Кара-Мурза. Всего вам доброго.
