В который раз перед выборами начинают страстно звучать призывы эти выборы бойкотировать. Поскольку они являются «фарсом», «имитацией», и вообще «власть не сменится на выборах». Не знаю точно, являются ли те или иные «кандидаты в кандидаты» на президентских выборах «кремлевскими проектами». Но что куда больше похоже на «кремлевский проект», — по сути, а не по источнику, — так это идея бойкота выборов. И доказать это очень просто.
Правила президентских выборов: сравниваются проценты голосов, полученные кандидатами. Процент голосов за каждого из них — это простая дробь. В числителе — число избирателей, проголосовавших за кандидата. В знаменателе — число избирателей, принявших участие в голосовании (определяется по числу избирательных бюллетеней в ящиках для голосования). То есть, число тех, кто пришел на выборы, расписался за бюллетень, и опустил бюллетень в урну (а не забрал его с собой).
А теперь сядем и посчитаем.
В выборах участвует Владимир Путин и другие кандидаты. Обозначим число сторонников Путина, пришедших голосовать за него, буквой А. Обозначим число тех, кто пришел голосовать за других кандидатов, буквой В. Таким образом число П — процент голосов за Путина — будет А/(А+В).
Поскольку сторонники бойкота являются противниками Путина, чем успешнее их агитация за бойкот, тем меньше число В. Число А от этой агитации не зависит — путинский избиратель на уговоры «бойкотистов» не отреагирует. Следовательно, тем БОЛЬШЕ будет число П.
Иначе говоря, успешность тактики бойкота — отказ участвовать в выборах сторонников оппозиционных взглядов — УВЕЛИЧИВАЕТ процент голосов, поданных за представителя партии — действующего президента.
Пример? Пожалуйста.
Постоянно публикуются «утечки» о том, что в Кремле существует некий план «70 на 70». Что им надо, чтобы на выборы пришли 70% избирателей, и 70% из них голосовали за Путина. В России (округленно) — 110 миллионов избирателей. Если 70% придут на выборы — это 77 млн человек.
Предположим, что кремлевские оценки верны, и 70% из них хотят голосовать за Путина. Это 54 миллиона человек. Остальные 23 миллиона человек хотят голосовать за других кандидатов. Предположим, что тактика бойкота удалась, и на выборы сознательно не пошли 10 из этих 23 миллионов избирателей — почти половина из «непутинских». Что мы получим?
На выборы пришли 67 миллионов человек. Путин получил те же 54 миллиона голосов. И набранный им процент голосов составил уже не 70%, а 81%. Оглушительный успех. В результате успешной реализации тактики «бойкота».
Да, немного снизилась явка избирателей, и теперь она составит только 61%. Но успешность выборов для победителя определяется в первую очередь набранным процентом голосов, а не явкой. Явка избирателей на президентских выборах составила в 1996 году — 70%, в 2000 году — 69%, в 2004 году — 64%, в 2008 году — 70%, в 2012 году — 65%. Кому сегодня, кроме политологов, интересны эти цифры?
Приведенный пример, конечно, условен, но он позволяет понять главное. Бойкот только на руку власти. При этом совершенно не важно, не пришли вы на выборы, или пришли, но унесли с собой бюллетень, — проценты кандидатов считаются на основании только тех бюллетеней, которые опущены в урну.
Повлиять на итоги выборов можно, сделав бюллетень недействительным — тогда ваш голос, по крайней мере, будет учтен в знаменателе упомянутой дроби, и не увеличит «путинский процент». Но не будет учтен в числителе — то есть, этот голос не поможет ни одному оппозиционному кандидату увеличить его процент. А, значит, не поможет выяснить, сколько же есть граждан, которые поддерживают альтернативу действующей власти. И голосование которых может если не сменить власть, то хотя бы заставить ее изменить политику.
Характерно, что призывы к бойкоту выборов громче всех звучат из уст тех, кто в этих выборах, скорее всего, не сможет участвовать. И кто, как Алексей Навальный, считает оппозицией только себя, а выборы — только тогда выборы, когда он в них участвует. Законность отстранения Навального от выборов крайне сомнительна. Но столь же сомнительно и отношение к выборам, поставленное в зависимость исключительно от регистрации конкретного кандидата: чем, по сути, это отличается от мнения тех, кто полагает, что Путину нет альтернативы?
Исход выборов не предрешен даже в условиях нынешнего политического режима. Власть может не смениться на выборах, а может и смениться. Программа-минимум для оппозиции — добиться второго тура, не позволить Путину получить более 50% в первом туре.
Для этого, исходя из упомянутой «электоральной арифметики», нужен не бойкот а «антибойкот». Нужно призвать тех, кто хочет сменить власть в стране, прийти на выборы и голосовать за приемлемых для них кандидатов. Увеличить знаменатель для «путинского процента» — и тем самым этот процент уменьшить. Опустить ниже 50%. А не оправдывать свое бездействие рассуждениями об «активном бойкоте».
Что «активный бойкот», что «пассивный» — результат один: тот, кто не пошел на выборы, своими руками, отдал власть Путину, отказавшись от попыток что-то изменить.
Да, у тех, кто пойдет, это тоже может не получиться.
Но он, как Рэндл Патрик Макмерфи — герой «Полета над гнездом кукушки», — может сказать «я хотя бы попытался».
