Экономист, политолог и один из авторов Конституции России Виктор Шейнис рассказал Марии Макеевой о том, есть ли необходимость в Конституционном совете и в изменениях в самой Конституции.
Макеева: Слышали сегодняшнюю новость про идею усовершенствовать Конституцию, чем займется в будто бы специальный конституционный совет? Что думаете об этом?
Шейнис: Совершенствовать Конституцию, конечно, можно, но прежде, чем ее совершенствовать, ее надо выполнять. То сообщение, с которого вы начали, это чудовищно вообще, что творится с Надеждой Толоконниковой. Это один из многих, из тысячи примеров того, как наша власть уважает ныне существующую Конституцию, как работают наши суды, которые за проступок осудили девушек на два года и создали для них абсолютно нетерпимые условия. О том, как работает правоохранительная, исполнительная системы и так далее. Я не против того, чтобы Конституцию поправить, но эта проблема очень серьезная, к этому нужно подходить более серьезно, чем в порядке очередной кампании, очередного шоу, каких мы уже видели довольно много.
Макеева: Очень интересно получается. Конституцию принято называть ельцинской, недаром, сейчас примут путинскую и будут ее уважать, де-факто изменят какие-то положения – и все будет нормально. Какое у вас ожидание, могут ли быть изменения глобальными, которые готовятся?
Шейнис: Нет. Единственное, что меня немножко примиряет с отношением нынешней власти к Конституции, это многократные заявления, начиная с самых первых предвыборных выступлений Владимира Владимировича Путина – у нас хорошая Конституция, и ни о какой коренной переделке ее речи быть не может. Это меня примиряет, если что-то может примирить с обращением с Конституцией. Ее действительно не надо менять, не надо менять главные разделы – первую и вторую главу, главу основных принципов конституционного строя и главу о правах и свободах граждан.
Но дело все в том, что эти хорошие главы никаким образом не коррелируют с двумя вещами. Во-первых, с перевесом. Сейчас долго об этом говорить, почему это произошло, как произошло, кто несет ответственность, наверное, я, как один из участников этого процесса, несу свою ответственность. Тем не менее, был в Конституцию заложен колоссальный перевес одной из властей, а именно президентской власти. С другой стороны, явно наша Конституция недопарламентская, она даже, может, не столько сверхпрезидентская, сколько недопарламентская. Поскольку реально сформулированное в ней положение о разделении властей не работает, парламент слабый, парламент зависимый, парламент управляемый. Поэтому этот парламент примет любую Конституцию, какую только не вздумается нынешнему нашему руководству.
Я опасаюсь того, что занявшись правкой Конституции, постепенно люди втянутся в это дело, и затронут положение первой и второй глав, где есть очень хорошие принципы о народном суверенитете, о правах и свободах человека и гражданина, как об определяющем принципе нашей Конституции, как то, что у нас светское государство, а не государство, в котором широкое поле деятельности вторжения в государственные и общественные дела предоставлено Русской православной церкви. Как то, что, скажем, в нашей Конституции есть положение о запрете государственной обязательной идеологии. Это тоже через черную дверь втаскивается. Вот эти вещи ни в коем случае нельзя пересматривать. А если говорить о том, что пересматривать надо, то я бы назвал эти статьи, положения…
Макеева: 117, по которой президент может единоличным решением парламент распускать.
Шейнис: В Конституцию заложено, что президент может распустить парламент при определенных условиях. Он пока что этим не пользовался, пользоваться ему и ни к чему было, потому что, имея послушный, управляемый парламент, зачем нужно его распускать. Но положения, внесенные по инициативе «либерала» Дмитрия Анатольевича Медведева о продлении срока президентских полномочий в полтора раза, это, на мой взгляд, следовало бы вернуть к прежнему положению. Потому что президент – единственный институт, который располагает всей полнотой власти, который не имеет никаких противовесов, кроме одного, а именно – раз в какой-то срок он должен представать перед избирателями. И когда в полтора раза мы удлинили этот срок, формально в полтора раза, а учитывая кумулятивный эффект, в значительно большее количество раз увеличили независимость президента по отношению к избирателям. Вот это следовало бы изменить. Или другое положение Конституции – президент должен избираться не более чем на два срока подряд. Здесь я должен повиниться, это вина конституционалистов. Мы не заметили, не обратили внимания и пропустили коварное словечко «подряд».
Макеева: Это случайно произошло, серьезно, Виктор Леонидович?
Шейнис: Я пытался сейчас припомнить…
Макеева: То есть сейчас Путин – президент, потому что это случайно просто произошло?
Шейнис: … как это появилось, но это появилось в ельцинском проекте. Этого словечка не было в том проекте, который разрабатывала конституционная комиссия съезда. Затем на конституционном совещании летом 1993 года происходило совмещение двух проектов. Я не припоминаю, чтобы на словечко «подряд» обратили какое-то серьезное внимание хотя бы потому, что ясно было, что Борис Николаевич Ельцин не будет еще на два срока избираться президентом. Давайте не будем преувеличивать его значение. При нынешнем положении дел, если бы не было слова «подряд», можно было бы как в Казахстане, как в Узбекистане неограниченное количество раз внести изменения в Конституцию.
Макеева: А вы расцениваете те самые изменения, внесенные Медведевым об увеличении президентского срока, как точечные изменения?
Шейнис: Формально это точечное изменение, это изменение одного из положений, одной из статей. Я полагаю, что это чрезвычайно опасное и вредное изменение, потому что можно себе представить и не только Владимира Владимировича Путина на посту президента. Разумно подходя к делу, это следовало бы снять. Но дело в том, что это точечное изменение носит принципиальный характер, именно поэтому оно, на мой взгляд, не заслуживает того, чтобы оставаться в Конституции.
Давайте проследим линию, как ведется дело с Конституцией. 2008 год и 2013 год, если провести линию, то мы увидим, что суть поправок Конституции идет в одном и том же направлении – слияние Арбитражного суда с судом общей юрисдикции и изменение порядка назначения прокуроров. И то, и другое ведет именно к укреплению президентской власти, к закреплению единовластия, закреплению вертикали. Надо идти в противоположно направлении, нужно разгружать президента от предоставленных ему разного рода полномочий, надо усиливать разделение властей. И, наконец, еще более важно – нужно повышать роль общественных организаций, а не устраивать страшилки вроде так называемых иностранных агентов, при которых общественные организации должны зарегистрироваться как иностранные агенты, если они получают в какой-то мере финансирование из-за рубежа.
Макеева: А вы встречались с Путиным когда-нибудь?
Шейнис: Лично я никогда не встречался, но когда я был депутатом Госдум, мы встречались в том смысле, что я сидел в зале, а Владимир Владимирович сидел на скамье правительства и выступал с трибуны. Не более этого.
Макеева: У вас было желание поговорить с ним, может, поделиться опытом?
Шейнис: Да нет, у меня не было никаких проблем.
Макеева: Вы сейчас такие напутствия выражаете, может быть, Путин посмотрит нашу программу и впечатлится. Я подумала, что в преддверии юбилея проходят какие-то встречи.
Шейнис: Я думаю, что это достаточно бесполезно. У Владимира Владимировича есть своя установка, свои представления о сущем, о должном. Я более чем уверен, что то, о чем я говорю, расходятся с его представлением. Так зачем тратить его драгоценное время, да и у меня его не так много? Это было бы совершенно бесполезно. Я профессионально занимаюсь историей нашей Конституции, проблемами нашего конституционного строительства. То, что я говорю, я адресую не президенту, не правительству, а нашему обществу, ибо я думаю, что рано или поздно наше общество получит голос в вопросе о том, что надо и чего не надо делать с Конституцией.
