Председатель совета директоров «Роснефти» Александр Некипелов заявил вчера о том, что затраты по совместному проекту «Роснефти» и американской ExxonMobil на российском шельфе могут превысить $ 1 трлн. В прошлом году глава правительства Владимир Путин довольно смело говорил о $ 500 млрд.
Председатель совета директоров «Роснефти» Александр Некипелов
Говоря словами авторов «Двенадцати стульев»: «По темным углам зачумленной дворницкой вспыхивал и дрожал изумрудный весенний свет. Бриллиантовый дым держался под потолком. Жемчужные бусы катились по столу и прыгали по полу. Драгоценный мираж потрясал комнату».
Эксперты обращают внимание на зависимость размера инвестиций от величины подтверждённых запасов, говорится о том, что бурение поисковых скважин намечено на 2019-2020 годы. То есть в следующую политическую эпоху, сразу после Путина-4. Уже это довольно характерно.
Дело, однако, не только в технических факторах, а в способности т.н. «госкомпаний» и, шире, всей путинской политико-экономической системы, осуществлять масштабные нефтегазовые проекты на шельфе. Исторический опыт «нулевых» лет говорит о том, что результатов нет. И пока ничто не доказывает, что такая способность вдруг проявится.
Сколько властительного шума было вокруг Штокмановского проекта! Там тоже была т.н. «госкомпания», иностранные партнёры, предоставленные льготы, заявленная на высшем уровне заинтересованность в проекте и его поддержка. Итог – ноль.
Единственный успех, достигнутый в «нулевые» связан с проектами, экономические и правовые рамки которых были заложены в предыдущее десятилетие. Это «Сахалин-1» и «Сахалин-2», реализуемые на основе соглашений о разделе продукции (СРП). По своему подходу эти успешные даже по признанию сегодняшних властей проекты противоречат экономической политике, проводимой в области освоения шельфа. Они основаны на частных инвестициях, строгих обязательствах государства и гибкой модели раздела продукции.
Что бы ни говорилось о технической стороне дела, принципиально невозможно обеспечить стабильность договорённостей по экономическим вопросам в рамках отсутствия правового государства. Это как раз случай отношений ExxonMobil и «Роснефти». А с исторической точки зрения это вопрос вхождения «Газпрома» «на готовенькое» в проект «Сахалин-2» - с раздутыми обвинениями в нарушении экологических требований, сразу сошедшими на нет после завершения операции по выкручиванию рук и получения собственности.
Образовать совместное предприятие, вести подготовительную работу и переговоры – одно, вложение миллиардов – другое. Вряд ли ExxonMobil, без денег которого, продвижения в разработке арктического шельфа не будет, станет серьёзно вкладываться в проект без отсутствия правовых гарантий. Во всяком случае, наблюдая поведение этой компании в рамках проекта «Сахалин-1», можно сделать именно такой вывод. Значит, будет ждать – время есть.
Путинская экономическая модель давно уже подошла к своему пределу. Не просто нет новых идей, как можно было бы подумать ближе к концу «нулевых». Дело глубже - любая успешная идея предполагает частную инициативу и основанную на праве ответственность, что несовместимо с путинской политико-экономической системой. Она превратилась в оковы, в непреодолимую для экономического роста границу. Марксист здесь мог бы сказать, что отжившие производственные отношения мешают развитию производительных сил.
Поэтому уход сегодняшней экономической политики в миражи вполне естественен. Если нельзя ничего изменить, то остаётся мечтать с надеждой на «авось» то о $ 500 млрд., то об $ 1 трлн., рисовать масштабное развитие инфраструктуры, преображённый рост «нашего судостроения», «наших платформ», говорить о «космических масштабах» будущего и не упоминать о столь же космических несовершенствах настоящего.
