13 апреля 2011 года, во второй день работы Всероссийского форума медицинских работников, в присутствии премьер-министра Владимира Путина, выступил директор Института неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль. Это выступление стало еще одним – пока редким, но вызывающим огромный общественный резонанс – выступлением «непредусмотренного гражданина» на чиновном мероприятии. Речь доктора Рошаля вызвала две волны внимания. Первую – сразу после ее произнесения – как в зале, так и за его пределами, и вторую – через неделю, 18 апреля, – ещё большую, когда на официальном сайте Минсоцздравразвития появился анонимный коллективный «ответ Рошалю», позднее публично поддержанный министром Татьяной Голиковой. А несколькими днями позже у дверей Института неотложной детской хирургии и травматологии произошла провокация: актеры разыграли приезд внезапного взрослого больного, пытаясь проверить качество реакции сотрудников детского медицинского учреждения. В итоге скандал стал поистине всероссийским, а российские власти в очередной раз могли убедиться, на каком диком расстоянии они находятся от реальной жизни народа.
«Нам бы быстрее доложить наверх, что столько-то коек сократили, столько-то больниц закрыли»
Леонид Рошаль рассказал в прямом эфире «Вестей» (а именно запись прямой трансляции разошлась потом в тысячах файлов по интернету) то, что хорошо известно каждому рядовому гражданину и каждому рядовому (и не только рядовому) сотруднику медицинской организации:
«…Моя задача сегодня не хвалить то, что мы сделали, а обозначить болевые точки. В отношении детства. Необходимо усиление реальных детских программ. Хорошо бы нам подумать о бесплатном лекарственном обеспечении детей до 12 лет, что делается во всем мире.
…К 2007 году мы громко стали говорить и администрации президента, и правительству о необходимости поднять долю здравоохранения во внутреннем валовом продукте с позорных 3,5% до 6. Причем мы не говорим о 8—10—15%, как в других странах, и не говорим о приведении затрат в долларах к рублям, а только о процентах.
…Сейчас нашли возможность дать здравоохранению дополнительно 460 млрд. Это очень много, нужно, чтобы не распилили и правильно расходовали. Расходование этих средств надо поставить не просто под контроль прокуратуры, но и медицинских общественных организаций.
Я могу вам рассказать, как умеют пилить. Есть программа сокращения дорожно-транспортного травматизма. Там я нашел строчку: «Разработка аптечки для водителей» — и увидел цифру в несколько миллионов рублей. Не поверил своим глазам, как это могло получиться? В результате из аптечки выбросили лекарственные средства, как будто мы живем в Европе с шаговой доступностью медицинской помощи, и добавили несколько бинтов. Заплатили ли разработчикам эти средства, я не знаю, но кто-то ведь поставил эту цифру? Кто поставил?
Выделенные дополнительно средства повысят долю здравоохранения в ВВП, я посчитал, до 4,4% ВВП, но это не 6—7%. В целом здравоохранение недофинансируется у нас в два раза приблизительно. И на этом фоне, может быть, ошибаюсь, а может быть, и нет, прослеживается четкая позиция Минфина и Минэкономразвития набросить на шею нам веревочку и ограничить бюджетное финансирование.
Владимир Владимирович, ведь тогда не только мы задохнемся. Ввели у нас в здравоохранении понятие рентабельности — жуткое дело! Закрывают больницы и поликлиники, не выстроив систему оказания помощи оставшимся. Съехал я с дороги, остановился у деревушки, идет женщина лет пятидесяти. «Как с медициной?» — спрашиваю я. Передаю суть без всех русских слов, которые я услышал от нее: ФАП (фельдшерско-акушерский пункт. — Л. Р.) закрыли, до ближайшего добираться 30 км. Один доктор. До «скорой» не дозвонишься. Автобус стал дорогим, ходит редко. Кому такая реформа нужна? Думаем про деньги. Впереди встал рубль, а про народ при таком подходе к рентабельности стали забывать.
И про медиков тоже. Может, поезд уже ушел? С кого за это надо спросить? Нам бы быстрее доложить наверх, что столько-то коек сократили, столько-то больниц закрыли. Раньше за такую прыть давали переходящее красное знамя. А сейчас что дают? Ломать систему легко, а восстанавливать долго и дорого.
…Еще мода такая: давайте сокращать койки в больницах. Да, в больницах лечение дороже. В поликлиниках дешевле. Но для того, чтобы следовать этой моде, надо все сделать, чтобы поликлиники могли принять больных, обеспечить лекарствами и расходными материалами, как в стационаре.
Сейчас заговорили о кадрах. У нас, оказывается, не хватает 30% кадров на селе. А мы добавим, что и в городах тоже. Пять лет назад об этом громко сказала комиссия здравоохранения Общественной палаты. Но зачем ее слушать? Не хватает реаниматологов, анестезиологов, дерматологов, нейрохирургов, рентгенологов для работы на тяжелой технике, патологоанатомов, провал с узкими специалистами. Есть регионы, где более 50% врачей пенсионного возраста и только 7% молодых специалистов.
Хотелось бы, Владимир Владимирович, чтобы была подготовлена настоящая государственная программа выхода из этого кадрового состояния. В муниципальных больницах зарплата врача в пределах 8000 руб. В отличие от государственных служащих, которые худо-бедно могут жить на оклад, мы не можем и должны дорабатывать десятью—двенадцатью дежурствами до 15—20 тыс., чтобы не помереть с голоду. Где уж там повышать свою квалификацию.
Вы сейчас говорили про интернов и ординаторов. Не знаю, когда будет улучшение, но мне сегодня стыдно смотреть своим ординаторам в глаза. Зарабатывают они две тысячи с хвостиком. Кто это сделал? Это же люди писали. Еще вопрос: в приказном порядке стали вводить новую систему оплаты труда. Говорили, что будет лучше: оплата выше, качество обслуживания населения улучшится и т.д. Ко мне приезжал замминистра Олег Сафонов и три часа рассказывал про новую систему оплаты. А у нас по старой дифференцированной системе с 18 разрядами была выстроена стимулирующая система. А зачем же ломаете? Кто это все выдумал. Спросить можно? Сегодня для тех, кто работает в системе ОМС, увеличьте тарифы в 2—3 раза и полностью покройте расходы медучреждения.
Почему за ребенка, который лежит в реанимации с тяжелой сочетанной травмой, мы получаем деньги только за один месяц лечения в размере 110 тыс. руб.? Давайте я отправлю на квартиру к тому, кто это написал, этого ребенка — на аппарате дыхания, с травмой головы, но за которого еще можно бороться. Он может лежать и 50 дней. Не потому, что мы хотим, а потому, что так надо. И стоит это более 400 тыс. руб. Из каких денег мы будем его лечить? Из зарплаты врачей? В результате многих новшеств пока — может, это какой-то переходный период? — по счетам реестра ОМС мы стали получать не больше, а меньше, несмотря на то, что коэффициент как будто увеличился.
И в то же время разбрасываемся деньгами. Вот информатизация. Приезжаю в город. Захожу в поликлинику. Стоит компьютер. Спрашиваю: «Работает?» — «Мы договор заключили с московскими программистами, они нам ставят программу». Приезжаю в другой город, все то же: «Пока не работает. В Москве нашли фирму, заплатили деньги, они нам ставят…» Что это такое? Не можем столько лет сделать единую программу, передать во все поликлиники? Мы же переплачиваем огромные деньги. А информатизация очень много дает.
В Оренбурге в детской больнице мне дали пароль, и я из кабинета вошел в систему. Посмотрел регистратуру, вижу, какая очередь. «А кабинет врачебный можно?» — «Можно». — «А можно посмотреть, сколько больных этот педиатр принял в прошлый день?» — «Можно». — «А может, там есть дневник, и лечение, и назначения?» — «Есть, и в сеть объединены больница и 8 поликлиник!» Чего мы выдумываем? Возьмите, посмотрите, сколько стоит, внедряйте.
Про законодательство. Вы мою позицию знаете, я не раз выступал с этим. Но не хотят слушать представителей гражданского общества. На нас смотрят как на навязчивых мух. Посмотрите на проект закона об охране здоровья. Раздел о медицинских ассоциациях, общественных организациях стал какой-то куцый. Они что, нам не нужны? Или будем потом создавать о них еще отдельный закон? Поручите Медицинской палате подготовить этот раздел. У нас народ не дурак, и врагов среди нас нет.
…По ОМС или по новым формам собственности учреждений: автономные, бюджетные, казенные — проведите сначала пилотный проект в одном-двух регионах страны. А потом принимайте закон. Владимир Владимирович, почему от нас скрывают авторов проектов законов? Вы не знаете?
…Я спрашиваю: почему мы не знаем авторов законов? Если их много, ничего, мы прочтем имена. Страна должна знать своих героев в лицо.
…Много вреда нам принес 94-ФЗ. Теперь его поправляют, это правильно. Но Минэкономразвития снова отличилось. Пришел приказ № 601. Вы получили? «Об утверждении номенклатуры товаров, работ, услуг для нужд заказчика». Новая схема закупок, в которой объединили необъединяемые группы, например, антибиотики и противогриппозные препараты. Теперь мы на квартал можем покупать или одно, или другое. Или группа № 96: объединили вату и рентгеновское оборудование. Мы же просто встанем! Это такие законы и приказы, которые дискредитируют власть. Как будто нарочно кто-то придумывает.
Я человек прямой и не могу не сказать, что это беда, что в Минздравсоцразвития нет ни одного нормального опытного организатора здравоохранения. (Аплодисменты.) У меня есть вопросы к некоторым из Минздрава. Вот и к Ольге Владимировне Кривонос — она голову опустила. Она как-то объяснила Татьяне Алексеевне Голиковой, что «скорая помощь» должна приезжать в больницу и в больнице дальше продолжать работать с тем, кого доставила. До свидания, «скорая помощь» для тех, кому она еще может понадобиться?
Когда ко мне в институт «скорая» везет ребенка с сочетанной травмой, она сообщает, больного встречают в приемном покое реаниматолог, нейрохирург, травматолог и общий хирург. Это приближение специализированной помощи к больному. А не использование в стационаре врача «скорой помощи»…
…Еще одна беда — разница в подушевом нормативе в разных регионах страны. Разница в тарифах, которые не менялись несколько лет. Страна у нас одна. Почему человек должен страдать, если он родился в дотационном регионе, и в нем нет достаточных средств на здравоохранение? Непродуманное разделение полномочий здравоохранения на федеральный, региональный и муниципальный уровни...»
Показалось, что дело ограничится, как обычно в таких случаях, просто выпуском пара: ну, выступил человек, и забыли о том.
Не забыли.
«Безоговорочно доверяя всем событиям, которые мы с Вашей поддержкой организуем»
Речь Леонида Рошаля в первые дни вызвала резонанс в основном в среде специалистов. И тем бы, возможно, дело и ограничилось, если бы 18 апреля на официальном сайте Министерства социального развития и здравоохранения не появился фантастический документ в стиле доносов советского времени: анонимное коллективное письмо, написанное чудовищным суконным языком, с грубейшими стилистическими и орфографическими ошибками, озаглавленное «Открытое письмо сотрудников Минздравсоцразвития России Председателю Правительства РФ В. В. Путину по итогам Всероссийского форума медицинских работников» и подписанное: «Коллектив Минздравсоцразвития России».
Письмо стало, пожалуй, самым читаемым документом на сайте Минсоцздрава за всю его историю. От монитора компьютера пахнуло заплесневелой бумагой коллективного анонимного доноса – подобострастного и подлого.
Текст приводим в строгом соответствии с оригиналом.
Просим у читателей извинения за опубликованную безграмотность.
«Уважаемый Владимир Владимирович!
Безоговорочно доверяя всем событиям, которые мы с Вашей поддержкой организуем, выступление присутствующего на Форуме медицинских работников Леонида Михайловича Рошаля подорвало нашу веру в дело, которому мы отдаем всю свою жизнь.
После его выступления не только у наших коллег врачей, присутствующих на Форуме, появилось гнетущее чувство пессимизма, относительно наших действий, но и у нас остался горький осадок. Ведь Вы как никто другой знаете, как мы преданы своему делу, служению сохранения здоровья наших граждан. Мы делаем все возможное и даже невозможное относительно сроков исполнения, доступности восприятия материала и полноты документов. То, что Леонид Михайлович обвинил нас в непрофессионализме и отсутствии организаторских возможностей, постоянно опровергается нашими коллегами из регионов, которые, обращаясь к нам по любому поводу, получают исчерпывающие консультации, что говорит об обратном.
Очень неприятно, что у Леонида Михайловича при отсутствии конструктивных предложений находятся только негативные оценки курса нашего здравоохранения и в частности министерства. В то же время происходящие события, их анализ и достижения свидетельствуют о серьезных положительных тенденциях, происходящих в стране. Ведь при той значительной поддержке Правительства Российской Федерации и в то же время экономно расходуемых средств мы умудряемся одними только организационными мерами приводить в порядок давно находящуюся в беспорядочном состоянии деятельность наших служб и учреждений: подготовка Порядков, которые вобрали в себя множество разрозненных приказов, касающихся деятельности той или иной службы, теперь собраны в один документ, которые будут настольной книгой любого врача, управленца, ученого и практика. Стандарты, которые проложат путь к качественному лечению равно доступном всем слоям общества, сравнимую с зарубежными аналогами, да еще и включающую в себя гарантию роста заработной платы без ущерба бюджету регионов – все это нам приходилось обосновывать, просчитывать, обсуждать с регионами. Это было сделано не для нас, а для населения и медицинских работников.
Конечно, мы понимаем, что свобода слова, демократия, не должны быть ограничены, но если за этим наступает зона отчуждения между тем, что мы делаем и нашими коллегами, врачами, медсестрами, младшим медицинским персоналом, между которыми посеяны зерна недоверия нашей деятельностью – это недопустимо. Ведь без их поддержки нам не осуществить не только программу модернизации, но и любое наше действие будет подвергнуто сомнению. Мы неоднократно убеждались, что все новые начинания встречали на своем пути критику и непонимание, но мы своей верой и уверенностью в правильности наших решений порождали в сердцах наших коллег оптимизм и желание работать. После подобных выступлений не удивимся, что дискредитация федерального органа исполнительной власти может повлечь за собой негативные последствия.
Вседозволенность поведения на трибуне, его панибратские высказывания вызывали искреннее недоумение, иронию и сразу не были адекватно оценены и только по истечению кого-то времени они были негативно оценены нашими коллегами из регионов.
По нашему глубокому убеждению не все высказывания Леонида Михайловича были компетентны. Если мы еще прислушивались к его мнению, то теперь его рейтинг резко упал в наших глазах. А заглянув в его профессиональное прошлое (вынужденная мера), это еще более усугубило негативное отношение к Леониду Михайловичу. Если его выступление было призвано разрушить все, что мы делаем, подвергнуть сомнению, поставить в тупик наше дело, которому мы посвящаем все свое время, то он этого добился. В то же время мы глубоко убеждены, что далеко не все руководители, врачи, медицинские сестры, фельдшера, думают так же, как Леонид Михайлович. И в этом мы убеждаемся на основании моментальных обращений после проведенного Форума.
Вместо того, чтобы просвещать наших коллег и стараться достичь тех результатов, которые повлекут за собой удовлетворенность граждан медицинской помощью, увеличение ожидаемой продолжительности жизни, снижение смертности, повышение качества и доступности медицинской помощи, повышение благосостояния медицинских работников, Леонид Михайлович саботировал всю деятельность Минздравсоцразвития России, за которой стоит деятельность и региональных органов управления здравоохранением.
Итоги предыдущего дня, когда в залы заседаний невозможно было войти, люди не только сидели на приставных стульях, но и стояли более четырех часов, показали высокую заинтересованность и поддержку политики Правительства Российской Федерации в области здравоохранения и социального развития, а соответственно и Министерства.
Надо сказать, что в адрес Министерства приходят не только жалобы, кляузы, недовольство, но и немало писем с благодарностью за дальновидность, за правильность принятых решений, пожеланий дальнейшего прогресса стратегии здравоохранения и достижения результатов. Но почему-то это всегда скромно замалчивается. Наверное, потому, что те болевые точки, которые были затронуты, и еще больше, которые были не затронуты, невозможно преодолеть за столь короткий и непростой период. Надо сказать, что период действительно непростой, в некоторой степени даже революционный, но, в то же время, он как спираль, которая вбирая опыт прошедшего, интегрирует в себе, все то передовое новое, что за многие годы было достигнуто, возвращаясь на круги своя.
Уважаемый Владимир Владимирович! Вы извините, нас, пожалуйста, за то, что мы отрываем у Вас время, но, наверное, наболело. Сколько же можно до такой степени публично очернять федеральный орган исполнительной власти? По сути состоящий из таких же граждан, которые также пользуются теми же услугами здравоохранения! Просим уберечь нашу честь и достоинство от подобных выступлений, по сути не несущих за собой ничего конструктивного».
Это чиновное письмо взорвало российский интернет.
Не только хамством – ложью, которую видит любой человек.
Цитировать отклики рядовых граждан и подписавшихся своими именами врачей можно сотнями листов.
Министр Татьяна Голикова публично анонимку поддержала.
«Письмо Минсоцздрава» показало воочию, как мало какой другой официальный документ последнего времени, во что превратилось обнаглевшее и давно утратившее не только совесть, но и представления о ней российское чиновничество.
Оно стало ликвидатором народа – сознательным, системным, планомерным.
Но как только чиновничеству говорят в лицо об этой его поганой «работе» - оно вскипает, как болотная жижа, и выдает в воздух пары сероводорода.
Показания для хирургического вмешательства
Именно в эти дни, после скандала с выступлением Михаила Рошаля и «ответа» Татьяны Голиковой, перед входом в Институт неотложной детской хирургии и травматологии произошел чрезвычайно неприятный эпизод, практически всеми тут же связанный с кампанией по дискредитации Рошаля, развязанной чиновниками.
В четверг, 21 апреля, около 16:00 в кабинет заместителя главного врача НИИ по лечебной работе Размика Кешишяна вошел начальник охраны и сказал, что у ворот клиники стоит машина. Приехавшие на ней люди говорят, что там находится женщина, которой очень плохо, у нее подозрение на инсульт. Врач распорядился пропустить автомобиль во двор и пошел на улицу через приемный покой. По пути он дал указание открыть противошоковую палату, поскольку было сказано, что женщина без сознания, вызвал нейрохирурга, невропатолога, позвонил реаниматологам, чтобы они были готовы.
Во дворе Кешишяна встретила «относительно молодая женщина», которая сказала, что пострадавшая находится в машине. Недалеко от дверей приемного отделения стоял серебристый автомобиль, на передних сидениях были двое молодых людей. Врач открыл заднюю дверь и увидел пожилую женщину в очках, немного бледную. Она не ответила, когда к ней обратились. При этом дыхание было ровным, а пульс нормальный. Кешишян сказал людям в машине, что если они не родственники женщины, то пусть сообщат больнице, где ее нашли, и могут быть свободны, а сам пошел за каталкой.
«Меня догнала молодая женщина, которая сказала: «Извините, ради бога. У нас все в порядке. Вы очень чуткий человек. Это журналистская проверка», - рассказывает врач. Выяснилось, что женщина – профессиональная актриса.
«Так как в это время было большое количество поступлений, в том числе – тяжелых детей, я вернулся к машине, открыл дверь и пожелал женщине, чтобы она только исполняла эту роль и не попадала в такую ситуацию по-настоящему», - сказал Кешишян.
Многие СМИ тут же связали инцидент с конфликтом Рошаля и чиновниками Минздравсоцразвития. Сам доктор не торопится с выводами: «Если это просто шутка, мы не в обиде. Если провокация – это плохо».
Судя по всему, у чиновничества совсем плохи дела. И не просто с исполнением ими своих функций – давно уже никто не ждет от них нормальной работы, лишь бы вредили меньше. Об адекватном восприятии критики говорить невозможно. Как и много раз уже в российской истории, чиновник становится в нашей стране главным врагом народа. Утрата всяких нравственных ориентиров страшнее всего.
Система здравоохранения во всей государственной машине – одна из самых уязвимых, самых чувствительных для каждого человека. Ее разрушение – это прямое уничтожение людей. Те, кто противостоит этому разрушению, спасают народ. А если у кого-то из них еще находятся силы говорить об этом публично, то это – герои, подлинные граждане.
Символическое как по предмету разногласий, так и по форме выражения своего мнения столкновение Леонида Рошаля и Татьяны Голиковой поставило точный и страшный диагноз не только и не столько российской системе управления здравоохранением, но всей системе управления страной.
Пресс-секретарь премьер-министра Дмитрий Песков заявил, что Владимир Путин не будет вмешиваться в конфликт между Голиковой и Рошалем. Не видит предмета для реакции. Между тем выступление состоялось в его присутствии, ответное письмо опубликовано не только на сайте министерства, но и на сайте правительства.
Но на жесткий спор, который обсуждается миллионами людей, реакции премьер-министра нет. Он не видит предмета для реакции.
Вылечить политическую систему России терапевтическими методами уже, судя по всему, невозможно.
Поможет только неотложная народная хирургия.
Лев ШЛОСБЕРГ
Оригинал здесь
