28 января на пленарном заседании подавляющее большинство депутатов Государственной думы проголосовали против того, чтобы выяснить, как идет расследование обстоятельств гибели своего коллеги-депутата и заместителя главного редактора «Новой газеты» Юрия Щекочихина. Мы восстановили хронологию событий.
Четвертого апреля 2008 года Следственный комитет при Генпрокуратуре возбудил дело по уголовной статье «Убийство» — спустя пять лет после смерти Щекочихина.
28 января 2009 года депутат Александр Куликов (КПРФ) на пленарном заседании предложил дать протокольное поручение Парламентскому комитету по безопасности: разобраться, насколько преуспели в расследовании органы, изучающие обстоятельства смерти Юрия Щекочихина.
До этого заседания депутат Куликов не обсуждал этот вопрос с коллегами из Комитета по безопасности, поскольку по своему опыту знал: «Единая Россия», контролирующая принятие почти всех решений в Думе, способна даже на уровне обсуждений похоронить любую инициативу других фракций, особенно если она касается силовых структур. Депутат, конечно, может отправить запрос и от собственного имени, однако степень внимания госорганов к документам, присылаемым с Охотного Ряда, зависит от статуса корреспондента. Запрос комитета, оформленный как поручение пленарного заседания, котируется много больше депутатского, следовательно, и ответ будет содержательнее.
Согласно думским правилам во время обсуждения поручения на заседании должны быть представлены две точки зрения: во-первых, самого инициатора, во-вторых, представителя профильного комитета или Комитета по регламенту. Представители Комитета по регламенту не нашли ничего крамольного в просьбе Александра Куликова. Однако на пленарном заседании ему возразил Владимир Колесников, член «Единой России», зам-председателя Комитета по безопасности и бывший замгенпрокурора (в этом качестве он отвечал на некоторые запросы депутата Юрия Щекочихина, например, по громкому уголовному делу «Трех китов» о мебельной контрабанде).
«Лично я знаком с материалами проверки, ранее проведенной Генпрокуратурой по факту смерти Юрия Щекочихина, в соответствии с которыми прокуратура не усмотрела криминальной составляющей. Мы знаем, что с апреля прошлого года проводится дополнительная проверка. И депутат вправе направить запрос руководителю Следственного комитета или генеральному прокурору, и он получит, как мне представляется, оптимальный ответ по данному факту. Вмешательство комитета здесь совершенно не требуется», — пояснил Колесников свою позицию.
В итоге Александра Куликова поддержали 90 депутатов от КПРФ, «Справедливой России» и ЛДПР, а 297 единороссов проголосовали против. Известно, впрочем, что «дежурные» депутаты нажимают кнопки вместо отсутствующих коллег, но это не извиняет последних: не к чему доверять свои голоса однопартийцам.
Неделю назад мы направили спикеру Государственной думы и председателю Высшего совета «Единой России» Борису Грызлову письмо с просьбой объяснить, чем обусловлена такая позиция партии. Странно было бы предположить, что у парламентариев отсутствует чувство самосохранения и им не важно, отчего погиб их коллега. Ответа пока не получили.
Мы также обратились к Владимиру Колесникову за комментариями. Он объяснил, что у депутата такой «мощный статус», что если его на самом деле интересует данная проблема, то всегда можно настоять на получении ответа. Зампред Комитета по безопасности заявил, что ему очень не нравится, когда на той или иной проблеме кто-то пытается заработать дивиденды. Но если ответа на запрос не последует, то комитет готов поддержать депутата и разобраться с чиновником, который не исполняет свои обязанности. Колесников сообщил, что на стадии первоначальной проверки правоохранительные органы могут не возбуждать дело, если считают, что собранных материалов достаточно для такого решения.
Напомним, что заместителю главного редактора «Новой», депутату Юрию Щекочихину незадолго до смерти поступали серьезные угрозы, о чем он не раз говорил знакомым. Он добивался объективного расследования нескольких громких уголовных дел, в которых фигурировали высокопоставленные госслужащие, а также сотрудники правоохранительных органов и спецслужб, получал материалы по этим делам, в том числе и от представителей зарубежных правоохранительных органов. Это, например, дело «Трех китов» о мебельной контрабанде, которое сопровождали убийства и покушения, и дело Евгения Адамова, бывшего министра России по атомной энергии.
Щекочихин внезапно умер летом 2003 года (официальный диагноз: редкий аллергический синдром Лайелла, вызванный непонятным «агентом») до поездки в США, где планировалась очередная встреча с сотрудниками американских правоохранительных органов и обсуждение этих двух дел. Анализировать ситуацию в целом Владимир Колесников отказался, сославшись на отсутствие соответствующих материалов. Он, впрочем, вспомнил, что «по многим параметрам» Щекочихин был ему симпатичен. Колесников заверил, что искренне выступает за то, чтобы расследование обстоятельств смерти Щекочихина было объективным и всесторонним. Однако призвал не давить на следствие.
Одним из значимых для Юрия Щеко-чихина разбирательств было скандальное дело «Трех китов» о масштабной мебельной контрабанде, вокруг которой роились высокие представители таможни, правоохранительных органов и спецслужб. В рамках изучения причин, по которым в Генпрокуратуре в 2001 году пытались похоронить это дело, Щекочихин и Комиссия Госдумы по борьбе с коррупцией получили материалы прослушивания телефонных переговоров причастных к делу лиц, которые яростно боролись за прекращение уголовного дела и снятие ареста с конфискованной контрабанды.
В материалах прослушки указано, что 7 февраля 2001 года в 11.26 бизнесменам сообщили следующее: «Давайте, говорит, чтобы официально проверять. Если заявление придет на тебя, я готов взять, полностью заняться. Телефон возьми его, напрямую 292-09-97. Если что, перезвони, подвези тогда ему <…>». Человек, который на тот момент был правой рукой нынешнего главного подсудимого по делу «Трех китов», ответил: «Всю проблематику я ему довел, он весь там: «Разберусь с ними. Давайте материалы, что там есть».
Не правда ли, странно, что названный телефон в тот период стоял в кабинете советника генпрокурора Владимира Колесникова? Мы попросили его объяснить это, и Колесников сказал, что обратил внимание на этот телефонный номер. По словам депутата, когда он был советником, его посадили в новый кабинет и на этот телефон звонили все и вся, но, как уверяет Колесников, это вовсе не значит, что он имел отношение к кому-то из этих людей по делу «Трех китов».
Владимир Колесников также заявил, что не знает, что это за протоколы прослушки, и что они его никогда не интересовали. Он также порекомендовал, если такие протоколы были, спросить следователей, почему его, Владимира Колесникова, не допросили по этому делу. («Не дали бы», — кратко объяснил «Новой» следователь Павел Зайцев, который вел дело «Трех китов».) Напоследок единоросс посоветовал идти до конца в установлении истины.
P.S. После голосования 28 января Александр Куликов в одиночку отправил письмо главе Следственного комитета Александру Бастрыкину. Через несколько дней пришел ответ, что, во-первых, срок расследования по делу № 201/374047-08, возбужденному 4 апреля 2008 года по признакам ч. 1 ст. 105 УК («Убийство»), продлен до 4 апреля 2009 года. Во-вторых, комплексная медицинская экспертиза, призванная выявить причины смерти Юрия Щекочихина, еще не завершена.О
