Новым творением Никиты Михалкова стал на сей раз не кинофильм, а политический манифест. В нем известный режиссер попытался осмыслить прошлое, настоящее и будущее России. Этот 63-страничный трактат под названием «Право и правда. Манифест просвещенного консерватизма» вызвал большой общественный резонанс. Оценки михалковского текста самые разные – от восторженных до крайне негативных. С двумя такими полярными взглядами наших постоянных авторов мы и предлагаем вам сегодня ознакомиться
Манифест покорности
Свободные люди не бывают «подданными»
Многостраничный «манифест просвещенного консерватизма», вышедший из-под пера Никиты Михалкова, – это смесь предвыборной речи и религиозной проповеди. Причем еще и плохо исполненная.
Грубые исторические ошибки, путаница в понятиях (а порой и их подмена), верноподданно-льстивый в отношении к начальству и напыщенно-менторский в отношении к гражданам тон, призывы к следованию христианским добродетелям, выглядящие явным фарисейством на фоне роскошного образа жизни автора, обласканного властью и извлекающего из близости к ней баснословные прибыли.
На кого это рассчитано?
Исходя из всего этого опус Михалкова не стоило бы даже обсуждать, если бы он был исключительно частным мнением Никиты Сергеевича. Но удивительное совпадение ключевых тезисов манифеста с потребностями правящей элиты почти не оставляет сомнений в том, что перед нами – апробация государственного идеологического проекта. Правда, новым назвать этот проект никак нельзя: все это уже было. И очень хорошо известно, чем это закончилось для нашей страны.
На то, что михалковский манифест практически дословно воспроизводит известную триаду николаевского министра просвещения Сергея Уварова про «три начала, без которых Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить – православная вера, самодержавие и народность», сразу же обратили внимание многие комментаторы.
Действительно, просвещенный консерватизм, по Михалкову, – это Россия, которая держится на православной вере и абсолютной лояльности населения, «преданного на совесть» самодержавной власти. И никакого либерализма, который для Михалкова является символом зла. Мол, реформы в России успешно осуществлялись только «деятелями просвещенно-консервативной ориентации» (к которым он причисляет в том числе Александра II и Петра Столыпина), а разруху приносили исключительно «проповедники радикального прогресса и неистовые вожди либеральных буржуазно-демократических и пролетарских революций».
«Эйфория либеральной демократии закончилась!» – с пафосом восклицает Никита Сергеевич, требуя «перестать выслушивать декларации о политической независимости, внимать призывам к индивидуальной свободе и верить сказкам о чудесах рыночной экономики».
На кого все это рассчитано – на людей, не знающих историю собственной страны? Успешные российские реформы были как раз либеральными по содержанию. Это в первую очередь реформы Александра II: освобождение крестьян, сокращение срока службы в армии, создание земств, выборность ректоров и деканов университетов. И, конечно, судебная реформа, основанная на либеральных принципах: независимость суда, отделение судебной власти от власти «обвинительной», гласность и состязательность судопроизводства.
Что касается Столыпина, то проведенные им реформы были тоже либеральными, а не «охранительными». Желая для страны отсутствия «великих потрясений», Столыпин мечтал о свободной России, управляемой ответственными гражданами, стремился создать массовый слой независимо мыслящих собственников, заложить основы рыночной экономики в аграрном секторе и выйти на качественно новый уровень светского образования.
Ну а почитаемыми Михалковым консерваторами были в первую очередь Николай I, чей курс (основанный на уваровской «триаде») привел Россию к поражению в Крымской войне, и Николай II, политика которого вызвала катастрофу 1917 года. Да и лидеры КПСС брежневской поры, приведшие страну к самой настоящей разрухе и пустым полкам, были отнюдь не либералами...
Когда же Никита Сергеевич призывает «не верить сказкам о чудесах рыночной экономики», становится просто смешно.
Ему-то, объездившему весь мир, прекрасно известно, где живут лучше – при рыночной или при нерыночной экономике. Может, не помнит Михалков, какое впечатление на советских граждан производили европейские или американские магазины? Ему неизвестны данные о сравнительном уровне жизни в России и в странах Западной Европы или США (а также – об уровне зарплаты), где нет ни самодержавия, ни преданности населения властям? Зато там есть характерное для либерального и демократического государства отношение к власти как к нанятой гражданами на работу структуре, которая должна перед ними отвечать и работать в их интересах. Если власть не справляется со своими обязанностями – ее меняют. И тут мы подходим к главному, как представляется, в проповедуемой Михалковым идеологии, квинтэссенция которой – независимость власти от общества.
С опозданием на век
«Власть – от Бога!» – уверяет Никита Сергеевич. Конечно, если именно таков ее источник (вообще-то в российской Конституции он определен иначе!), то народ не смеет спрашивать с власти, а тем более – помышлять о ее смене, как это принято в ненавистном для Михалкова «либеральном мире». Какие выборы, если власть имеет божественную природу? Ей можно только подчиняться, быть ей «преданным на совесть», оказывать «добровольное содействие» и проявлять «сердечное законопослушание» и «свободную лояльность». Главное достоинство гражданина, по его мнению, это «умение достойно подчиняться авторитетной силе». При этом весьма характерно, что Никита Сергеевич прямо говорит не о «гражданах», а о «подданных».
Вообще-то с подобными монархическими идеями знатный кинорежиссер слегка запоздал – на век как минимум. Тем более когда он уверяет, что в России должно быть лишь три партии (консервативная, либеральная и социалистическая) и среди них нет места монархической. Впрочем, Михалков и предлагает гражданам в обмен на лояльность и «сердечное законопослушание» не монархию, а «гарантийное государство», хотя суть его практически та же: наличие «единой и единственной» верховной власти, прототип которой «нам близок и понятен», а нынче «конституционно закреплен и представлен в должности президента России».
Перечитайте еще раз Конституцию, Никита Сергеевич, – это бывает полезно перед написанием манифестов. Нет в ней «единственной верховной власти», а есть разделение властей. И когда он пишет, что «мэры городов федерального значения должны выдвигаться на должность и освобождаться от должности президентом страны», – это прямое противоречие конституционному принципу самостоятельности местного самоуправления. Когда он требует «изгнать из современной российской политики карьеристов и проходимцев, закрыть в нее доступ демагогам и аферистам, искоренить из нее преступников и коррупционеров», – кроме невыносимой банальности этого тезиса сразу вспоминается, как лично Никита Сергеевич поддерживал Александра Руцкого и агитировал на выборах за Бориса Березовского. А когда он распаляется от ненависти к либерализму – как не вспомнить, что Никита Сергеевич хвалил идеолога «либеральной империи» Анатолия Чубайса, сидя рядом с ним в прямом эфире «Первого канала» и называя его «великим менеджером».
Теперь, впрочем, у Михалкова придумана своя империя – «континентальная». И когда он призывает «покончить с либерализмом», то не очень, кстати, понятно, куда направлен его гнев: где он нынче усмотрел тот либерализм, с которым так яростно борется? В чем в чем, а в излишнем либерализме нынешнюю власть упрекнуть трудно...
Смысл предложений Михалкова прост: «законсервировать» существующий порядок вещей. Господа должны остаться господами, слуги – слугами, потому что так установлено «от бога». А кто хочет это положение вещей изменить, будет наказан. И здесь Никита Сергеевич предельно откровенен: «Все, что подрывает свободную лояльность, должно устраняться из жизни государства и гражданского общества, а все то, что усиливает ее, должно в них утверждаться и культивироваться».
«Внутреннее свободное соединение личности с нацией, гражданина с обществом, подданного с государством в конечном счете нелогично, оно идет не от ума, а от сердца», – вынужден признать Никита Михалков.
И вправду нелогично: свободные люди не бывают «подданными». Точнее – «верноподданными», которыми хотел бы видеть российских граждан Никита Сергеевич.
И, кстати, «голосовать сердцем» нас когда-то уже призывали. Чем это закончилось, хорошо известно. Так не лучше ли опираться в таких вопросах не на сердце, а на ум, а голосовать – головой?
Борис ВИШНЕВСКИЙ
Источник: www.spb.yabloko.ru
