Сталин привнес в большевизм криминальный метод достижения и удержания власти
Сталин привнес в большевизм криминальный метод достижения и удержания власти
В 1917 году большевики дали русскому народу право на бесчестье. В этом заключался секрет их политического успеха. Попрание свободы, личности и семьи, отрицание институтов права и собственности, беспримерные гонения на Церковь и ближних были ничем иным как побуждением к всероссийскому отречению от Христа и восстанию против Бога. В итоге большевизм стал мучительной социальной болезнью, а ленинская утопия – псевдорелигиозным соблазном.
Сталин привнес в большевизм криминальный метод достижения и удержания власти. В 1918 году на IV съезде Советов Ленин открыто признал: «Россия завоевана большевиками». Сталин осуществил криминализацию политического режима. В этом одна из важных причин его личного успеха. Абдурахман Авторханов, бывший член Чечено-Ингушского обкома и знаток истории ВКП(б) так оценил итоги внутрипартийной борьбы 1920-х годов. В схватке за ленинское наследство победил «гениальный уголовник от политики, государственные преступления которого узаконивало само государство. Из амальгамы уголовщины с политикой и родился уникум: сталинизм». Восхождение кавказского большевика «Кобы» к партийной вершине началось с успешных операций по ограблению почтового поезда в Чиатури и банковского транспорта в Тифлисе в 1906–1907 годах. Объективно Сталин оказался ленинцем больше, чем сам Ленин и мастером власти больше, чем все члены Политбюро и ЦК вместе взятые. Но главный секрет политического долгожития кавказского налетчика заключался не в его административных способностях. А в сыгранной в истории ВКП(б) функциональной роли.
В 1922 году ленинская партия уже представляла собой милитаризованную организацию особого типа, опиравшуюся на меньшинство населения и отличавшуюся орденской дисциплиной. Только в однопартийном государстве могла сложиться и получить развитие привилегированная социальная группа, названная Иваном Ильиным какистократией – «властью худших». Кровопролитная гражданская война велась большевиками во имя ликвидации классового неравенства. На деле победа ленинцев привела лишь к неограниченной диктатуре одного, «нового класса», состоявшего, в первую очередь, из освобожденных партийных работников. К концу 1930-х годов номенклатура коммунистической партии насчитывала почти 200 тыс. человек. Исключительно им принадлежали реальная власть, многомиллиардная собственность, гигантский репрессивный аппарат и труд закрепощенного населения. Они контролировали цены, зарплаты, уровень жизни, потребления и занятости советских людей. Результаты принудительного труда во всесоюзном масштабе «новый класс» перераспределял в своих корпоративных интересах. Единственная цель номенклатуры заключалась в том, чтобы укреплять государственную модель, которая бы и далее гарантировала неприкосновенность ее коллективной собственности, растущих привилегий, а также сохраняла возможность эксплуатации богатой страны.
Сталин олицетворял и выражал консолидированную волю «нового класса». Он мог манипулировать съездами, уничтожить любого партийца, инициировать кадровые чистки и перестановки. Но не мог игнорировать солидарные интересы номенклатуры, тем более избавиться от нее. В последний год жизни сумасбродные планы и намерения Сталина вступили в непримиримый конфликт с консервативными настроениями «нового класса», не желавшего новых репрессий и войн. В итоге в закулисном противостоянии победил не вождь, а аппарат. Пожалуй, это был единственный случай, когда реальные интересы номенклатуры и населения совпали.
Идею революционера Сергея Нечаева об объединении соратников при помощи коллективной ответственности за пролитую кровь Сталин воплотил во всесоюзных масштабах. С начала коллективизации за принадлежность к номенклатуре приходилось расплачиваться соучастием в массовых убийствах и других преступлениях. Хлебозаготовительные кризисы 1927–1928 годов показали, что сосуществование «нового класса» и независимых крестьян, свободных производителей продовольствия, невозможно даже в краткосрочной перспективе. Полное раскрепощение частной хозяйственной инициативы в СССР и отказ партии от контроля за экономикой означал бы конец псевдосоциалистического эксперимента. Сталин недаром объявил традиционное крестьянство «таким классом, который выделяет из своей среды, порождает и питает капиталистов, кулаков и вообще разного рода эксплуататоров».
Вероятный крах ВКП(б) и контрреволюционная реакция создавали реальную угрозу личной безопасности для десятков тысяч высокопоставленных коммунистов. «Наше положение, особенно когда уже Ленина не было, стало очень опасным», – позднее вспоминал Молотов. В кратчайший срок партии надлежало силой превратить крестьян-домохозяев в крепостных батраков, бесправных сельскохозяйственных рабочих, прикрепленных к государственным предприятиям по обработке земли. 80 лет назад, 30 января 1930 года по инициативе Сталина и Молотова члены Политбюро приняли драконовское постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Раскрестьянивание России и новый этап расказачивания превратились в народное бедствие. Советский Союз понес миллионные человеческие жертвы и многомиллиардные финансовые убытки. Только потери животноводства в 1928–1933 годах ныне оцениваются в 3,4 млрд. золотых рублей (в ценах 1913 года!). Навязанная деревне сталинская колхозная система оказалась совершенно нерентабельной. Но зато она на десятилетия гарантировала «новому классу» прочность положения. Именно поэтому Молотов честно считал «успех коллективизации значительней победы в Великой Отечественной войне».
Раскулачиванию подверглись не менее миллиона крестьянских хозяйств (5–6 млн. человек). С 1930 по 1940 годы из родных мест большевики депортировали и принудительно выслали в отдаленные районы СССР около 4 млн. человек. Многие из них (по ряду оценок до 1,8 млн.) погибли на этапах, в спецпоселках, в побегах, пали жертвами произвола. От 50 тыс. до 100 тыс. крестьян погибли в 1930–1932 годах при подавлении сталинцами вооруженного сопротивления на селе. По донесениям органов ОГПУ в 1930 году в СССР состоялись 13 453 массовых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих), 55 открытых вооруженных восстаний. В них участвовали почти 2,5 млн. человек. Война против деревни завершилась полной экспроприацией урожая 1932 года в некоторых регионах, осуществленной по решению сталинского Политбюро. Искусственный голод (голодомор), поразивший зимой 1933 года Украину, Дон, Северный Кавказ, Западную Сибирь, Поволжье, Казакскую АССР по оценкам разных специалистов унес примерно 6,5 млн. человеческих жизней. Главное «достижение» сталинских пятилеток выразилось в массовом истреблении крестьянского населения.
Сталин не просто грозил врагу уничтожением, он публично обещал «уничтожать весь его род, его семью». В 1801 году Александр I отменил пытки в России. Спустя 150 лет в сталинском государстве истязания арестованных выглядели так же буднично как и колхозные трудодни. По состоянию на 1 января 1911 года в Российской империи находились в заключении 174 733 человека (0,1 % населения страны), в том числе всего 1331 политический преступник. На 1 января 1939 года в лагерях, тюрьмах и колониях НКВД, а также в режимных спецпоселках содержались 3,1 млн. человек (1,6 % населения), из них более 1,6 млн. – «контрреволюционеры», депортированные и раскулаченные. Судя по опубликованной статистике смертности заключенных, всего в 1930–1953 годах в ГУЛАГе погибли не менее 1,7 млн. человек.
Расстрелы «врагов народа» носили массовый характер и помимо ежовщины. За «контрреволюционные преступления» органы ОГПУ–НКВД расстреляли в 1930–1936 и 1938–1940 по официальным данным 40 тыс. человек. Причины «ежовщины» (1 октября 1936 – 1 ноября 1938) были связаны с намерениями Сталина локализовать негативные для власти последствия насильственной коллективизации и подавить протестные настроения. Главными жертвами вновь стали крестьяне – бывшие раскулаченные, ссыльные, колхозники и единоличники. С 1 октября 1936 года по 1 июня 1938 года органы НКВД расстреляли 556 259 человек, в том числе 331 456 крестьян (59,5 %). За ними следовали рабочие, служащие, бывшие «активные контрреволюционеры», верующие, а всего жертвами ежовщины пали 680 тыс. граждан. Эксцессы порой принимали средневековый характер. В 1937–1938 годах в Вологодском УНКВД исполнители, с ведома начальника-орденоносца, майора госбезопасности Сергея Жупахина, осужденным к расстрелу рубили головы топором. Интересно, что в 1937–1939 годах в Германской империи Народный трибунал (Volksgericht) – чрезвычайный судебный орган национал-социалистического рейха по делам о государственной измене, шпионаже и других политических преступлениях – осудил всего 1709 человек и вынес лишь 85 смертных приговоров.
В 1930-е годы подлинная катастрофа постигла Православную Российскую Церковь. В 1937–1941 годах в СССР были репрессированы 175 800 клириков и активных прихожан, из них расстреляли 110 700 человек. Абсолютное большинство расстрелов (106 800) приходится на 1937–1938 годы. К 1917 году в Православной Российской Церкви насчитывались 146 тыс. священнослужителей и монашествующих, действовали почти 56 тыс. приходов, более 67 тыс. церквей и часовен. В 1917–1939 годах из 146 тыс. священнослужителей и монашествующих власть истребила более 120 тыс. К осени 1939 года в Советском Союзе оставались действующими лишь от ста пятидесяти до трехсот православных приходов и не более 350 храмов.
Война, в которой по выражению писателя-фронтовика Виктора Астафьева, Сталин и Жуков «сожгли в огне войны русский народ и Россию», лишь довела народное горе до крайности. «России, попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась, и этому исчезновению и самоуничтожению и продолжающемуся неумолимому самоистреблению шибко помогли наши блистательные вожди, начиная со Сталина, – писал Астафьев, – Только преступники могли так сорить своим народом! Только недруги могли так руководить армией во время боевых действий, только подонки могли держать армию в страхе и подозрении».
Никто не потребовал у Сталина отчета за порочное сближение и дружбу с нацистами в 1939–1940 годах, за ценную помощь, оказанную Гитлеру в его далеко не «странной войне» в Европе. Никто не спросил со Сталина, как государственного лидера, за установление общей границы с рейхом и огромные потери в 27 млн. человек. В 1930-е годы СССР превратился в один огромный цех по выпуску военной продукции. Но никто не спросил у кремлёвского горца, почему же, несмотря на всю внешнюю мощь, колоссальные силы и средства Красной армии, войска Германии, сражавшейся, кстати, против коалиции великих государств, достигли не только Москвы и Ленинграда, но и кавказских хребтов?... Сталин несет полную ответственность за подготовку к войне и предвоенную политику, бессмысленно погубленные солдатские жизни, за судьбы миллионов соотечественников брошенных в оккупации, за невосполнимые жертвы армии и населения. Население неуклонно «убывало» и после войны – голод 1947 года, борьба с повстанцами в западных областях СССР, избыточная смертность в нищих колхозах, избирательные репрессии… И все это на фоне номенклатурного благополучия.
По сравнению с физическим опустошением страны не менее разрушительные последствия имело опустошение духовно-нравственное, привнесенное в наш народ при Сталине принудительным лицемерием. Каждодневная и обязательная ложь, быстро входившие в привычку двоемыслие и цинизм, искусственный энтузиазм, демонстрация «общественно-полезной», но насквозь фальшивой активности разрушали дух и душу не менее чем бытовая нищета, страх и подневольный труд. В липкой паутине лживых слов, лозунгов и образов человек оказывался бессильным, по словам Бориса Пастернака, перед «колдовской силой мертвой буквы». Если Ленин отнял свободу слова, то Сталин – свободу молчания, которое расценивалось властью как скрытое неучастие и неодобрение. Сталин призывал советских людей не только на «трудовую вахту», «в ряды борцов за выполнение плана», «ликвидацию прорывов», но и к «большевистской бдительности», «к отпору вражеским выпадам и вылазкам». Человек учился «разоблачать замаскировавшихся врагов», «наймитов империалистических разведок», «взволнованно» одобрять «мудрые решения партии и правительства» и «героически жертвовать собой».
«Великие достижения» Сталина превратили Россию в одно безграничное кладбище, на котором наших соотечественников, как правило, убивали и закапывали без отпеваний и погребения, в безвестных и бесчисленных братских могилах. Но свою главную историческую миссию Сталин выполнил: олицетворяемая им власть партийной номенклатуры стала совершенной и неодолимой. Цена сталинского тридцатилетия – миллионы погубленных человеческих жизней: 11–12 млн. погибших в мирное время и 27 млн. ныне признанных военных потерь. А кроме того, изолгавшаяся и, рухнувшая, в конце концов, под тяжестью собственной лжи, страна. Как Сталину удалось создать такую систему подавления и деградации человеческой личности?... Русский мыслитель и философ Фёдор Степун искренне полагал, что за Сталиным стоял дьявол. Так это или нет, но, во всяком случае, сегодня непримиримая позиция в дискуссии о Сталине и сталинской власти не может рассматриваться как частный политический выбор. Или общественный вызов.
Это единственно возможное и достойное отношение к хозяину мертвой буквы.
Кирилл Александров,
кандидат исторических наук
