Небольшие заметки о России в контексте текущего кризиса

Экономика и финансы России таким своеобразным способом интегрированы в мировые процессы, что все негативное, что може случится в мире, обязательно в полной мере отразится на России и ее гражданах, однако смена негативных мировых процессов на позитивные вовсе не обязательно будет означать позитивные изменения в России. В российском экспорте, как известно, ключевую роль играют сырье и металлопродукты, а импорт касается всей сферы товаров розничной торговли, включая продукты питания, лекарства, транспортные средства, электронику, мебель и строительные материалы. Прибыльный экспорт до мирового спада обеспечивал очень высокие доходы государства и крупнейших компаний, значительные обороты денежной массы, а также высокую занятость на достаточно высокооплачиваемой офисной и технической работе, будь то государственные органы, крупные компании, банки, или же торговые сети. Доходы значительной части населения, позволяли поддерживать высокий спрос на недвижимость, товары и услуги. Восстановление прибылей, доходов и потребительского спроса, образа жизни „общества потребления“ является, возможно, одним из условий преодоления глобального спада, когда на смену безудержной подчас расточительности еще очень недавнего времени пришла исключительная осторожность в тратах и затратах. России с ее структурой общества и экономики это коснется в особенной мере, т.к. российское потребление носило особый, во многом случайный и хаотический характер, очень во многом было пассивным и экстенсивным по своему духу, не направленным на индивидуальное или общественное развитие. Особенность постсоветской России состоит в том, что в ней фактически нет общества в европейском понимании этого слова. В этом контексте, а также учитывая крайне дисбалансированный характер экономики, „рваную“ инфраструктуру, коррупцию, исключительную и буквальную роль силы и денегнасаждаемую милитаризированность сознания, некоторые публицисты весьма элегантно говорят об „африканской душе“ современной России. Это – кризисное, деформированное состояние общества и экономики постоянно, без всякого мирового кризиса. Состояние подчас настолько нерациональное с точки зрения самых банальных представлений о развитии страны, что можно иногда предположить, что это такая особая модель управления, призванная за счет деформированности, дисбалансов, низкого уровня запросов большинства населения и частичной самоизоляции обеспечивать устойчивость. Такой постоянный „местный кризис“ ради специфичной местной устойчивости, своеобразный и фрагментаный уход от мировых процессов, консервационная стабильность. От многих проблем удается по крайней мере внешне уйти посредством отказа от интенсивного цивилизационного развития и некоторой самоизоляции. Важнейший элемент такой „стабилизационной стагнации“ - что - почти что принципиально - проблемы не решаются по существу, а лишь обозначаются на словах и посредством пропагандистских приемов поворачиваются то одним, то другим ракурсом, от чего власть имеет возможность выглядеть достаточно убедительной, не рискуя ошибками, неизбежными при любой активной деятельности. Но что с этим происходит, когда на такие внутренние факторы наслаиваются не просто какие-то глобальные проблемы, порожденные цивилизацией, но полномасштабный мировой кризис? Сохранится ли эта внутренняя устойчивость, которая уже многие годы не нарушается, вопреки тем или иным кажущимся рациональными прогнозам? На эти вопросы, конечно же, нет даже приблизительно точного ответа уже хотя бы потому, что никто не знает, как будет развиваться мировой кризис. В случае необратимого изменения всей мировой парадигмы ситуацию в России, как и повсюду, будут определять доминирующим образом уже вовсе не „местные“ факторы. Но что будет, если мировой кризис не зайдет очень глубоко, мировая экономика и политика не дойдут до крайней черты? Я полагаю, что, если в США, Европейском Союзе и развитой части Азии начнется восстановление и возобновятся процессы развития (со всеми их плюсами и минусами, со всеми возможными новыми проблемами), то российская модель полуинтеграции – полуизоляции и полумодернизации – полустагнации уже не сработает и стабильность в предшествовашем нынешнему моменту духе удерживать уже не удастся. Проблемы России, ранее парадоксальным образом способствовавшие ее консервации и консервационной стабильности, станут разрушительными, критическими для существования страны. Для сохранения и элементарного развития страны будут нужны новые подходы, предполагающие не консервацию, а развитие. Важнейшая государственная задача, которую на фоне общего спада придется решать не на словах, а по существу: сохранение целостности России. Построение „вертикали власти“, как и другие меры „подмораживания“, перестают решать проблему, как только ситуация серьезно затрудняется. В России и так был очень низкий уровень внутренней миграции населения, очень слабый обмен между регионами в сферах образования, медицинской помощи, малого и среднего бизнеса, культуры. Сейчас реально беднеющее население все в большей степени будет становиться „домоседом“. Этому способствует очень низкий уровень транспортной инфраструктуры. Есть большой риск, что в стране все больше будет укрепляться ментальность малых территорий, на которых из-за падающего уровня всеобщего базового образования и одновременно малой доступности общенационального культурного достояния будут укрепляться сугубо местные традиции, формироваться „креольские“ диалекты. Отношения между Москвой и удаленными от нее регионами по своему духу могут все больше и больше приобретать оттенки, присущие бюрократической империи, как это когда-то происходило в СССР. Топорные механические шаги, создающие лишь видимость решения, могут оказаться совершенно бесполезны, а то и прямо вредны. Тем более будет безнадежно и опасно искать „сплочения“ путем поиска внешних или внутренних врагов. Необходима кропотливая работа, которая бы включала в себя, безусловно, сферу непосредственного управления страной, но в не меньшей степени действия по созданию работающей унифицированной как по нормам, так и по практике правовой системы европейского образца, а также максимально интенсивное (в рамках возможного и без „маниакальных“ импульсов) развитие инфраструктуры европейского типа. Проживание вне крупных промышленных центров или самых успешных сельских хозяйств должно перестать быть равносильно мучительному доживанию жизни почти что с молодости. Необходима активная и жесткая борьба со всеми формами ксенофобии, включая скрытые формы, например, дискриминацию выходцев из других регионов России. Европейский Союз мог бы поделиться позитиной частью своего опыта. Усиление России как мирной, современной, отвечающей лучшим европейским стандартам страны, недопущение тенденций саморазрушающейся империи – это общеевропейская задача, одних внутренних ресурсов российского общества для этого не хватит, даже если в стране появится адекватная политическая воля. Именно на этом поле, я полагаю, должно строиться политическое взаимодействие ЕС и России и в стратегической, и в тактической перспективе. И для этого должны разрабатываться прозрачные, проверяемые договорные механизмы. Отдельный, хотя, конечно, близко стоящий вопрос – что ждет СНГ? Если говорить о самом СНГ, то там, как всегда, будет пульсация, постоянный противоход „москвоцентричных“ тенденций в одних ситуациях и по одним вопросам и разбегания в разные стороны в других ситуациях. В этом будет мало стратегии, это будет просто отражением текущих процессов в разных постсоветских странах, конкретных интересов их граждан и их руководящих кругов. Поскольку во всех без исключения постсоветских странах граждане воспитаны в сходных условиях и имеют, несмотря на все различия, во многом сходную традицию реагирования на обстоятельства жизни, кризисные процессы в них, несмотря на всю возможную огромную внешнюю разницу, будут во многом сходны. Это будут процессы регионализации и распада, которые, хочется верить, не дойдут до внешних, политически ощутимых проявлений. И, что касается ЕС и США, то им, на мой взгляд, надо осознать одну важнейшую для осмысленной политики реалию: что постсоветское пространство существует на самом деле, а не просто выдумано кремлевскими неоимпериалистами. Да, это не то, о чем говорят по российским телеканалам, но это существует, - в традициях, в человеческих связях, наконец, в реальной, которую невозможно отменить, политической, экономической и военной роли России. Кто внимательно изучает бывший СССР, тот знает, что даже антироссийские истерики – это нередко дань воспитанному в СССР ритуалу и в чуть изменяющихся условиях легко трансформируются в „объятия с Кремлем“. Собственно политика ЕС и США в отношении восточных европейских и „евразийских“ соседей сводилась в последние годы в основном к области заклинаний „Лукашенко – последний диктатор Европы“ или „не дадим России создавать свою сферу влияния“. Все остальное – за исключением отдельно взятых событий типа украинского Майдана или белорусских президентских выборов - было техническим сотрудничеством по очень важным, но не политическим темам: конкретные вопросы безопасности и торговля. Стратегические цели не ставились. И политический результат плачевный. Если текущий кризис уже совсем и очень надолго не отобьет у западных лидеров способность к стратегической политике, то им непременно следует в первую очередь решить для самих себя вопрос, какими они хотели бы видеть Россию и ее ближайшее историческое окружение. Россия никого не вправе шантажировать, никому не имеет права выкручивать руки. Но, я думаю, вопросы развития стран СНГ в первую очередь надо пытаться решать в сотрудничестве с Россией, безусловно стремиться к тому, чтобы ничто на постсоветском пространстве не становилось для России сюрпризом. Противоречия возможны и, может быть, неизбежны, но ими категорически не следует бравировать. Необходимо в первую очередь делать все, чтобы избежать противоречия, а тем более конфликта. И здесь мы подходим к важнейшему, на мой взгляд, вопросу: западные страны должны сами для себя решить, каким они хотят видеть постсоветское пространство и какой они хотят видеть Россию. У всех стран бывшего СССР должна быть европейская перспектива. Для США и ЕС принципиально, может быть, жизненно важно добиться того, чтобы Россия и все страны СНГ были не просто „соседями“ и „партнерами“, но близкими союзниками, а для этого необходимо добиваться, чтобы были провозглашены и реализовывались общие ценности, такие как права личности, верховенство закона, неприкосновенность собственности, разработан базовый механизм общего принятия решений. Политика самого Запада должна существенно изменить свое качество. Формальное и чисто тактическое „партнерство“ с Россией на любом историческом повороте чревато серьезными и непредсказуемыми проблемами. Исторически надежным может быть только стратегический союз, - как бы неимоверно трудно ни было его создать. Смотрите также: Оригинал статьи