Москва превратилась в мёртвый город. Шумный и многоликий мегаполис с выбором занятий на любой, даже самый притязательный интерес стал местом домашнего ареста, без права на прогулки. Мне лично даже в период жизни под домашним арестом, после "Болотного дела", было веселее: тогда редко случался день, когда меня не навещали товарищи и друзья. А теперь впервые стало неуютно в родном городе, который всегда был для меня лучшим. Я тяжело переношу необходимость оставаться взаперти, чувствуя ужасающие одиночество и апатию, спасаюсь афобазолом и фенибутом, которые, кстати, тоже не всегда помогают.
Думаю, что я был не одинок, многие сейчас находятся в непростом эмоциональном состоянии и психологическом кризисе. Этому способствует и непростая жилищная ситуация: многие семьи вынуждены ютиться в небольших пространствах огромных московских ульев, особенно те люди, у которых нет возможности переждать пандемию за городом. Решением этой проблемы в будущем могла бы стать реализация программы "Земля – Дома – Дороги", предложенной Григорием Явлинским. Она предполагает бесплатную передачу земельных участков всем желающим гражданам России под индивидуальное жилищное строительство при обеспечении за счёт государства дорожной инфраструктуры, газа и электроэнергии.
Власть же, по обыкновению, продемонстрировала некомпетентность, не принимая действенных мер по сдерживанию эпидемии и устранению её экономических последствий для всех нас. Порой создается впечатление, что меры по борьбе с вирусом наносят вреда ещё больше его самого. Российская автократия, как известно, использует для ужесточения режима любой повод, от трагедии в Беслане до коронавируса. Вот новые подтверждения: принят закон о запрете баллотироваться на любые выборные должности гражданам, осужденным по статьям средней тяжести (в течение пяти лет после снятия судимости), ещё сильнее ужесточены другие сферы избирательного законодательства; что более страшно, внедряются совершенные системы тотальной слежки за обществом.
Правильные, на первый взгляд, меры по противодействию болезни реализуются "как обычно". Несмотря на громкие слова про повышение и выплату пособий, большинство не получат от государства никаких денег. Не был поднят минимальный размер пособия по безработице, составляющий всего полторы тысячи рублей. Пособия не получат работающие неофициально, как российские граждане, так и трудовые мигранты. Контролировать выплаты и соблюдение Трудового кодекса сложно из-за теневой занятости; у многих значительную часть дохода составляет переменная часть оплаты труда, которую работодатели перестали выплачивать.
"Многие выплаты приходят с задержками", – слышу по радио в такси. Прохожие на улицах носят маски, некоторые надевают их при входе в магазины. Кое-где в подземных переходах у станций метро вновь открылись палатки с пирожками. Но маска защищает ненадолго, стоит дорого, долго продавалась не везде и была в дефиците. "Маски должны быть бесплатными!" – думаешь, глядя на обязательный масочный режим повсюду, а пока одноразовые маски используют многократно или носят по очереди. Нехватка врачей, ненадёжные аппараты ИВЛ, недостаток оборудования показали порочность неолиберальной политики "оптимизации" и коммерциализации медицины, которую проводило правительство в последние годы. Тем более, что в наших российских условиях эти проблемы усугубляются банальным воровством.
Российская оппозиция предлагает разнообразные меры по спасению страны от вируса и экономического кризиса, Мне, конечно, близки позиции тех политических организаций, в которых я состою, однако никакого серьёзного диалога о том, как победить беду, власть не допускает и участвовать в нём не собирается.
