Проснулся и сразу начал вспоминать. После книг Джеральда Даррелла я с детства испытывал искреннее восхищение перед защитниками природы. С Дарреллом мне не удалось, конечно, встретиться. Зато посчастливилось — с Яблоковым.
Впервые я увиделся с Алексеем Владимировичем почти 11 лет назад, весной 2006 года. Молодые активисты «Яблока» проводили акцию у офиса Роснефти (в защиту Байкала от строительства по его берегу трубопровода) и Яблоков на нее пришел. Местом сбора была станция метро Полянка. Для меня Яблоков уже был легендой, и как эколог, ученый, член-корреспондент Академии наук, и как соратник академика Сахарова. Тогда, в середине 2000-х он создал экологическую партию — «Зеленую Россию».
Через несколько месяцев, летом 2006 года, она влилась в «Яблоко», став одной из партийной фракцией (скажу прямо: крупнейшей, важнейшей, самой влиятельной — и это заслуга Яблокова). Тогда из «Яблока» многие уходили в места более выгодные, стало ясно, что надежной основой для карьеры и теплого кресла партия не является. Яровая, Хованская, другие... А экологи к нам пришли. Пришел Яблоков, Александр Никитин, Ольга Цепилова и многие другие. И в этом была надежда, и была искренность, и была верность своим идеалам.
Академик Яблоков не отделял экологию от демократии, защиту природы от происходящего в стране.
Ему уже тогда было за 70, но в 2007 году, возглавив на выборах в Госдуму список «Яблока» в регионах Дальнего Востока, Яблоков осенью и в начале зимы проехал большинство из них.
А поработать с ним мне впервые довелось летом 2009 года, когда делалась московская программа «Яблока» «Город удобный для жизни». Яблоков делал для нее раздел по экологии, и он был самый подробный, самый научный, детальный — и одновременно очень жизненный. О том, чем мы дышим в городе, что льется из кранов в наших квартирах, что происходит с нашими парками. И как это можно изменить.
И в ушедшем 2016 году мы вместе делали программу «Яблока» для парламентских выборов. И вновь раздел по экологии (точнее, целых два раздела!, «Защита окружающей среды» и «Экологические права граждан») был прислан самым первым и одним из наиболее подготовленных.
Между этими датами было не близкое, но регулярное общение на партийных мероприятиях. Последний раз я видел Алексея Владимировича в июле.
Он ко мне очень по-доброму относился, как и вообще ко всем молодым людям. Это было очень почетно и трогательно в общении с ним. Но у него было одно важнейшее качество, которое никогда не позволяло его спутать просто с милым, добрым, заслуженным дедушкой. Я не знал человека, точнее воплощавшего фразу «Сократ мне друг, но истина дороже». Он очень тепло относился и ко мне, и к другим людям. Но если кто-либо ошибался или делал что-то не то и не так, академик Яблоков был — не зол, нет, ни в коем случае! — о очень прям, очень тверд, весьма резок и ясен, иногда и сердит, если дело того стоило.
Дело, суть дела были для него прежде всего, и одновременно никогда не мешали чувствовать в общении с ним его доброту. Он не с конкретным человеком ссорился, он боролся за то, что действительно важно.
Когда-то один из его соратников, рассказывая мне об Алексее Владимировиче, употребил слово «носорожистость». К Яблокову оно очень подходило. Если надо, он никогда не стеснялся и не боялся быть носорогом, который как папиросную бумагу прорывает густой кустарник из ошибок, равнодушия, недопонимания, поверхностности, бюрократии.
Борьба, сражался за идеалы — расхожие фразы в политике. Но вот он действительно сражался! Яблоков действительно был Дон Кихот. Хотя... В отличие от Дон Кихота, его мельницы и вправду были злыми великанами, угрожающими жизни на Земле.
И лучшая память об Алексее Яблокове —это сохранение природы на планете. Помощь этому его делу всем, чем возможно.
