Боюсь наступившего года, боюсь следующего.
Век не кончается календарной датой перехода с года «++00» на год «++01». Век старый кончается, когда уходят люди, в своей массе его составлявшие, в нем действовавшие, его формировавшие, и приходят другие, для которых прежний век в личном смысле — или абстракция, или лишь начало жизни.
Век XIX фактически «пошел» не с 1801 года, а с концом эпохи Бонапарта или даже чуть позже.
Начало века XX — сто лет назад — российский октябрьский переворот, Версаль, массовая гибель всех европейцев от «испанки», которой усталый от войны, разрухи и революции мир не был в состоянии противостоять. Люди XIX века ушли миллионами вместе с представлениями о жизни и стандартами поведения.
Сейчас реально уходит «с концами», социально, вторая половина XX века: след живой памяти о прежней когда-то России, о революции, о большом терроре и голодоморе, о войне, о смерти тирана, об «оттепели». Схематизируется воспоминание о застое и даже о перестройке, и о «девяностых».
«Либеральные ценности» уже предельно устали противостоять тоталитаризму и авторитаризму, они обленились и разучились углубляться в какие-либо смыслы. Глобализация и инновации забыли о себе, что они такое.
У нас в этом году совершеннолетия достигнут люди, всю жизнь физически прожившие «при Путине».
В Штатах парадигма борьбы за равенство гражданских прав, доминантная лет шестьдесят, похоже, сошла на нет, «покорив вершину» —«дав миру» первого чернокожего президента, но не дойдя до «следующей» — президента-женщины.
Вряд ли кто сколь-нибудь быстро сумеет выработать формулу повышения благосостояния беднейших стран, замирения тех, кто погружен в войны. А там, в остро-кризисном мире, падает солидарность людей между собой, растет индивидуализм и одновременно появился небывалый (смартфоны) доступ к информации, и через нее — к самому авантюристическому миграционному «бизнесу». Так что беженцы будут нарастающей и доминантной проблемой, не зависящей коренным образом от политики США, от мер, разрабатываемых Европейским Советом (=Советом глав государств и правительств ЕС), от воли Греции и Турции (и от призывов самовлюбленных популистов). Зеркально огромной проблемой будут «идентичники», а вслед за ними — и грубые националисты, и погромщики. Средств цивилизации, думаю, несколько смягчают нравы, но не способны уберечь языческий, разболтанный, ленивый мир от внезапных, с виду не объяснимых вспышек крайнего жестокосердия.
Извините, эмоционально и сумбурно получилось, но время такое, кажется.
А так, всем всё преодолеть, насколько это только возможно.
