Сегодня Уполномоченным по правам человека была избрана Т.Н. Москалькова.
Я познакомился с Т.Н. Москальковой в 1995 году, когда вместе с ней входил в состав рабочей группы Госдумы России по разработке Федерального закона «О содержании под стражей», вместе с ней отстаивали ряд важных правозащитных норм. В 1999 году, когда я вступил в «ЯБЛОКО», она баллотировалась в Госдуму от «Яблока». В дальнейшем мы с ней не раз пересекались – в Думе, на телевидении, в «Офицерах России».
На выборах Уполномоченного по правам человека я болел не за нее, а за Владимира Петровича Лукина.
Тем не менее, сегодня была избрана Татьяна Николаевна Москалькова. В условиях, когда с правами человека в нашей стране – немалые проблемы, правозащитники заинтересованы в том, чтобы институт Уполномоченного работал нормально, и каждый Уполномоченный был настоящим.
Поэтому я хотел бы дать Татьяне Николаевне несколько напутствий.
Первое: завоевать доверие и уважение правозащитников. Сегодняшние российские правозащитники – это люди, которые делают работу прокурором и Аппаратов Уполномоченный за «спасибо» либо за копейки, подвергаясь ежедневному риску. Надо понять, что среди правозащитников нет никаких инагентов, все правозащитники – агенты одного-единственного субъекта – многонационального народа Российской Федерации. Однако исторически большинство правозащитных НКО создавались на иностранные деньги. Поэтому пассажи о такой напасти, как иностранное финансирование, не прибавит доверия к новому Уполномоченному.
Второе: всерьез заняться социальными правами граждан, продолжив курс Э.А. Памфиловой. Сегодня проводится ряд реформ, например в сфере образования, последствия которых нанесут непоправимый вред нашей стране. Может быть Уполномоченному следует добиться, чтобы значимые законопроекты и постановления проходили не только правовую, но и правозащитную экспертизу, то есть экспертизу на прогнозирование того, как принимаемые нормы будут влиять на реализацию прав человека.
Третье: не игнорировать важность гражданских и политических прав, включая реализацию права на митинги, на которые особенно болезненно реагирует власть. Как и любым правом, этим правом нельзя злоупотреблять, но пока что большинство таких злоупотреблений происходит со стороны властей.
Четвертое: сохранить ту часть Аппарата, которая работоспособна: советника по защите прав детей, Управление, работающее с правоохранительными органами. В этих отделах работают в основном бывшие сотрудники полиции и УИС, но это сотрудники, которые стремятся говорить с правозащитниками на одном языке, помочь людям там, где это можно сделать. Кстати, неплохо бы и обратить особое внимание на вопросы защиты семьи и детства, ведь, как говорил М.А. Федотов, воспитание нормального судьи или следователя начинается с детского сада.
Пятое: взять под контроль ту часть Аппарата, которая имитирует работу, в первую очередь тех, кто занимается рассмотрением жалоб на судебные акты. В ФКЗ об Уполномоченном написано, что институт Уполномоченного дополняет существующие институты правовой защиты, не подменяя их. Но можно дополнять, как механизм последней надежды, последней соломинки, а можно дополнять, как пятое колесо в телеге.
Многим сотрудникам той части Аппарата, что работает с жалобами на суды, предпочитали быть 5-м колесом в телеге, занимаясь написанием длинных фантазийных ответов о том, почему Уполномоченный им не может помочь.
Шестое: добиться дополнения ГПК и УПК нормами о том, что надзорное производство по делу начинается по обращению Уполномоченного к руководителю Верховного Суда РФ или суда субъекта. Тем более, что, как я понимаю, и Администрация Президента России против этого не возражает.
Седьмое. Добиться, чтобы российский Уполномоченный имел те же полномочия, что и Уполномоченный Краснодарского края – налагать штрафы на чиновников, которые проигнорировали его обращение. Сегодня у Уполномоченного есть лишь право просить.
Восьмое. Никогда не руководствоваться политической конъюнктурой, подняться над партийной программой, выдвинувшей ее партии, имея одинаково высокую репутацию и у правозащитников, и среди властей, найдя разумный баланс между ожиданиями гражданского общества и ответственности власти за страну.
