Люди вообще мало знают о буднях больниц и работающих там врачей и медсестер. О них и о скорой помощи они, в основном, судят по собственному опыту общения и по телесериалам. Реальность же оказывается куда суровее. И, если бы не достижения современной техники, позволяющей устанавливать видеокамеры наблюдения, вряд ли наше общество вообще обсуждало бы действия сотрудников петербургской «скорой», тащивших пациента за ноги по лестнице или трагическую историю в одной из больниц Белгорода.
Каждый раз технология схожа. Сначала – полное молчание, затем – вброс в интернет видеоролика – и взрыв общественных эмоций. Ничего не замечавшие ранее начальники – как гражданские, так и следственно-полицейские – вдруг проникаются особым рвением, случай берется самыми высокими чинами «под личный контроль», а на виновных обрушиваются все возможные.
В этих ситуациях схожим является только одно: в конкретном случае никто разбираться не желает, все воспринимают случившиеся исключительно как символ. Главная задача – комментирующих журналистов и простых граждан – излить свой праведный гнев.
Интересно, что этот гнев парадоксальным образом объединил охранителей и противников режима. Последние решили воспользоваться случаем, чтобы продемонстрировать общую беззащитность граждан перед государством. Например, депутат Госдумы Дмитрий Гудков сравнил в «контакте» белгородского врача Зелендинова с полицейскими-садистами, пытавшими задержанных, а также с «госдурой» штампующей идиотские законы.
Моя попытка указать в обсуждении на его странице на то, что врач не просто так накинулся на пациента и что значительная доля вины в случившемся лежит на государстве, привело к взрыву ненависти по отношению… ко мне.
Я обычно этого не делаю, но не могу не привести поразивший меня пример: ярый «демократ» и антипутинец (да еще, судя по цитатам, православный) Амир Хайруллин, увидев, что кто-то смеет пытаться видеть в этом враче человека, который имеет право на справедливое разбирательство, тут же разъяснил другой набросившейся на меня даме, кто я такой:
Повторяю – мы с этим человеком не знакомы, и все эти слова написаны обо мне только из-за того, что я высказал другое мнение о происшедшем. На то, что трудно поверить в абсолютно беспричинное нападение врача на пациента (на чем настаивали обсуждавшие). На то, что прежде, чем клеймить человека и делать его образцом садизма, стоило бы разобраться.
Как видно, уровень ненависти к чужому мнению некоторых противников режима уже не только сопоставим с тем, который внушается гражданам по телевизору, но и в чем-то превосходит его.
Между тем, информационная атака в интернете развернулась с полной силой. Включились журналисты: в интернете стали распространяться интервью с вдовой погибшего, с его приятелем, который также участвовал в драке, с другими заинтересованными людьми. Неудивительно, что эти интервью распалили рунет до предела. Уже исчезает версия о длительном запое потерпевшего, а его удар медсестры ногой опровергается яростно и на разные лады: в одном интервью нам сообщают, что вообще он сестру «пальцем не тронул», второй говорит: «случайно задел, но тут же извинился», — и все это внедряется в сознание людей последовательно и настойчиво.
Кому-то очень понадобился образ «врача-убийцы», беспричинного садиста. Кому-то очень понадобилось создать очередной канал для общественной ненависти.
А между тем простое изучение ролика дает ответы на многие вопросы. Сначала идут кадры осмотра пациента. Затем появляется злополучный врач Зелендинов. Но появляется он не один, а вместе с медсестрой, которая идет сзади. И врач вовсе не набрасывается на людей, а первым делом поворачивается к медсестре и громко спрашивает у нее: «Кто?!» — то есть, очевидно, кто ее ударил (на первых выложенных в инет записях звука кстати не было). Вот скиншот, на котором отчетливо видно, что врач даже не смотрит на свою будущую жертву, он смотрит на медсестру, которая его привела, и ждет ее ответа:
Медсестра показывает ему рукой на сидящего Евгения Вахтина: «Вот он!»
После этого врач накидывается на Вахтина и начинает его бить. Его товарища он сначала не трогает, но тот, видя происходящее, сам набрасывается на Зелендинова с кулаками сзади. Тот, нокаутировав Вахтина, оборачивается – и выдает по полной программе второму участнику драки.
Спешу отвести от себя все упреки. Расправа есть расправа, чем бы она ни объяснялась. Врач совершил преступление и должен за него отвечать. Но карательные действия государства должны опираться на закон, а не на мнение управляемой толпы.
Совершенно неприемлемыми представляются истеричные меры Следственного комитета. Бастрыкинское следствие полностью оказалось в русле всеобщей истерики, наплевав как на судебную практику, так и на закон.
Имел намерение врач убить пациента? Конечно, нет.
Был ли в его действиях хулиганский мотив? Опять-таки нет, так как он пришел с целью отомстить за нападение на медсестру, явно по ее жалобе.
Значит, перед нами первая часть статьи 109 УК РФ в чистом виде: «Причинение смерти по неосторожности». Но это до двух лет лишения свободы максимум, преступление небольшой тяжести. А у СК задача – угодить истерике. Значит, надо брать под стражу, а при небольшой тяжести этого не сделать. Значит, нужно наплевать на закон и на суть дело.
И вот – происходит переквалификация.
Теперь Зелендинов обвиняется по части 4 статьи 111 УК («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего»).
А это уже – особо тяжкое преступление. До 15 лет (!).
Обращаю внимание: между первой и второй квалификациями не было ровным счетом ничего нового. Ни экспертиз. Ни меняющих суть дела показаний свидетелей. Ни новых видеозаписей.
Между ними – лишь совместная истерика защитников и противников нынешней российской власти. Массовая. Хоровая.
Юристы знают: чтобы говорить об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, нужно, чтобы на это имелся умысел. Этот корень содержится в самом названии статьи – «умышленном».
Но ведь опять-таки – не было у Зелендинова умысла на причинение тяжкого вреда здоровью! Желание причинить боль – была. Желание отомстить и наказать – была. А вот стремления лишить зрения, слуха, какого-то органа (я перечисляю определение тяжкого вреда здоровью) – не было.
Размазывания Маркина на тему «он знал, что по голове бить опасно» — абсолютно абсурдны, ибо в 99% при ударах кулаком по голове указанных выше тяжких последствий не наступает, а значит, 111 статья притянута за уши. Вспомним целую серию громких дел – когда наносился один удар в голову, человек падал и ударялся головой со смертельным исходом. Везде была 109 статья – неосторожность.
Произошло несчастье. Врач Зелендинов в нем виноват – и он за это ответит. Но зачем его брать под стражу? Разве он закоренелый преступник-рецидивист? Разве он может на свободе уничтожить улики или скрыться? Очевидный ответ – нет. Как это часто бывает, заключение под стражу тут является не мерой пресечения, а самостоятельным наказанием.
А теперь – самое главное, о чем все стараются молчать в тряпочку.
Главный виновник происшедшего – это государство. Государство, которое экономит не только на лекарствах и зарплатах врачей, не только на ремонте больниц и содержании подстанций скорой помощи, — но и на охране.
Если бы в приемном покое белгородской больнице имелась охрана, у медсестры не было бы необходимости обращаться за помощью к врачу, который явно находился в очень нервном состоянии. В происшедшем должен был разбираться охранник – вплоть до вызова полиции. Охранник, а не врач.
Именно охранник должен был постоянно присутствовать в помещении приемного покоя, потому что в больницу с улицы поступают самые разные люди, иногда – пьяные, агрессивные, просто – неадекватные.
Но охраны не было. И, судя по тому как старательно власти вместе со своими союзниками стремятся всю ответственность взвалить на врача, заставив всех забыть о том, что конфликт возник вовсе не на пустом месте, — их целью является сохранения статуса-кво.
Охраны в больнице не появится.
