Московское шествие против фашизации российской политики прошло по Тверскому и Никитскому бульвару. Это душа Москвы. В самом слове «бульвар» слышится старина. И мне показалось, что засыпанные снегом московские бульвары с улыбкой смотрели на задиристых активистов разных движений, слушали их «кричалки». Многое они повидали. Сколько по ним прошло поколений? Сколько людей доверяли им свои радости, несли по ним свои беды?
Повод для шествия был грустный – оно было посвящено памяти убитых Анастасии Бабуровой и Станислава Маркелова.
Ниже несколько моих фотографий:
Было морозно, и наш путь пролегал среди таких вот застывших, присыпанных снегом фонарей. С одной стороны выстроились сотрудники полиции. В происходящее не вмешивались, были вежливы и работу свою выполнили образцово.
Главный лозунг, с которым участвовало в шествии «ЯБЛОКО». Во главе колонны «яблочников» Г.А. Явлинский. Флагов партии не было, потому что организаторы просили не превращать шествие в партийное мероприятие. Единственное, что позволили себе активисты «ЯБЛОКА» - два-три шарфа с партийной символикой и «яблочные» ленточки.
Это шествие я отношу к числу тех, которые не носят массового или народного характера (как это было, например, 13 января 2013 года). Это почти всецело шествие активистов различных движений – антифашистских, левых, социально-либерального «ЯБЛОКА». Конечно, были и активные люди, не входящие в какие-либо движения. Но спектр пришедших организаций довольно широкий, активистов много. Представление о том, сколько было людей даёт вот эта фотография – здесь колонна ещё только формируется.
Г.А. Явлинский разговаривает с пришедшими на шествие людьми.
Фронтвуман «ЯБЛОКА» Галина Михалёва с портретом Юрия Щекочихина. «Яблочники» несли не только портреты Анастасии Бабуровой и Сергея Маркелова, но и Анны Политковской, Ларисы Юдиной, Юрия Щекочихина, Фарида Бабаева.
Один из самых активных «яблочников» - Юрий Шеин.
«Яблочная» колонна проходит мимо памятника Сергею Есенину. В такой холод вспоминаешь строки любимого поэта: «Клён ты мой опавший, клён заледенелый …». Или о Москве, имея в виду показавшиеся вскоре у Никитских ворот церкви и тонкое, изящное кружево бульварного кольца: «Я люблю этот город вязевый, Пусть обрюзг он и пусть одрях, Золотая дремотная Азия опочила на куполах».
А здесь есть что-то булгаковское. Какая-то чертовщина – снимал днём, а как будто вечер. Может быть потому, что и пруды знаменитые недалеко, и «нехорошая квартира», и маршрут погони мы вскоре пересечём. Солнце (используя его замечательный глагол) «валилось» за крыши домов. И гоголевское здесь тоже есть: «Тени от дерев и кустов, как кометы, острыми клинами падали на отлогую равнину».
Активист «ЯБЛОКА» Ирина Кукушкина.
Не забудем! Не простим! Есть в нас что-то, всегда особенно яростно протестующее против убийства женщин, насилия над ними.
А это заставляет вспомнить Георгия Иванова: «Стоят рождественские ёлочки, скрывая снежную тюрьму … »
Г.А. Явлинский почти весь путь, в мороз, прошёл с непокрытой головой – как снял в начале свою меховую шапку, запомнившуюся по шествию 13 января, в память о погибших - так и не надевал её.
Шествие удалось. Не было искусственности. Не было саморекламы. Не было агрессии. Может быть, были отдельные ненужные выкрики и неуместные лозунги, но в основном всё было строго и по-существу.
